бандита оторопело уставились на Доктора.
— Не дури, Доки, а то всыплем! — попробовал пригрозить Моргун.
— А вы отойдите оттуда, — сказал Доктор мужчине, — станьте со мной.
— Стой! Ни с места! — крикнул Моргун. — Ни шагу!
— Замолчи, — властно приказал Доктор.
Мужчина отскочил в сторону, Чала выстрелил, но промахнулся.
Доктор стиснул зубы. Он видел два направленных на него пистолетных дула. У него не было другого выхода, и он нажал на спусковой крючок. Нажал, закрыв глаза… Он никогда еще не убивал человека.
Автоматная очередь прорезала ночную тишину… Когда Доктор открыл глаза, возле него на мокром тротуаре лежали два безжизненных тела. Он почувствовал тошноту, спазмы свели желудок. Руки и ноги дрожали, словно он обнаженным постоял на морозе.
Секретарь парторганизации Вильмош Коцо умело вел машину. Доктор безучастно смотрел на однообразный уличный пейзаж. Во многих местах не горели фонари. На перекрестках стояли вооруженные люди. Санитарную машину они не останавливали.
— Где вы научились водить? — спросил Доктор.
— Мне и шофером приходилось работать, — ответил Коцо.
Они мчались все дальше и дальше. Когда машина свернула на шоссе Ваци, Доктор опять заговорил.
— На какой завод мы едем?
— На завод синтетических материалов. Он далеко, на Зимней улице, но мы быстро доедем, — ответил Коцо.
— Откуда вы знаете Моргуна?
— Вы имеете в виду Хорвата, который схватил меня?
— Разве его зовут не Моргун?
— Только среди воров…
Доктор изумленно посмотрел на молодого человека. А тот, не отрывая глаз от дороги, продолжал:
— Он известный взломщик сейфов. Кажется, только летом освободился.
— Так он не политический?!
— Какая там политика! Его стихия — грабеж.
— А за что они вас схватили?
— Это длинная история. Когда-нибудь расскажу поподробнее. В общем, если бы не вы, они бы меня убили. Хорват давно имел зуб на меня. Перед своим последним грабежом он работал у нас на заводе. Однажды ночью он взломал сейф и хотел бежать, захватив с собой больше миллиона форинтов — заработную плату полутора тысяч человек. Я его поймал и, признаюсь, изрядно намял бока, прямо на месте. С тех пор прошло лет шесть. Все это время он угрожал мне… Счастье мое, что подошли вы.
Оба замолчали. У завода «Ланг» Коцо нажал на тормоза. Машина остановилась.
— Я на одну минутку. Скажу тестю, чтобы сообщил жене. Они схватили меня дома… Бедняжка очень испугалась.
Пружинящей походкой он быстро пошел к воротам. Доктор откинулся на сиденье. Закрыл глаза. «Куда мне теперь податься? Правильно ли поступаю? Все равно, там видно будет…»
— Все в порядке.
Коцо дал газ, и они поехали дальше. Немного погодя Коцо заговорил:
— А вы кто? Откуда вы знаете Моргуна?
— Я Аладар Кальман, адъюнкт. Преподаватель философии, — ответил его собеседник. — Откуда я знаю Моргуна? — Он глубоко вздохнул. — Ну, об этом рассказывать еще дольше. Но вы узнаете. Только не сейчас… потом…
И Кальман уснул под равномерный рокот мотора.
— Товарищ подполковник!
Высокий с волевым лицом военный лет пятидесяти, не вставая из-за стола, повернул голову. Перед ним на письменном столе лежали тетради, ведомости и наспех составленная схема обороны первого этажа здания. Теперь, когда советские танки выведены из Будапешта, здание министерства внутренних дел в случае нового нападения придется оборонять только собственными силами. Это очень беспокоило его.
— В чем дело? — спросил он у вошедшего матроса речной охраны, светловолосого юноши с обветренным лицом.
— Меня ребята послали. Я тут вроде делегата. — И на приятном лице парня появилась улыбка. — Они просили, чтобы вы, товарищ подполковник, пришли к ним…
Иштван Шимон удивленно раскрыл глаза. «Уж не создали ли и они какой-нибудь комитет? Только этого не хватало!» — подумал он. Матросы речной охраны были переданы в его подчинение всего несколько дней назад, но он уже успел полюбить их, как любил своих солдат-связистов. Особенно этого русого, всегда улыбающегося юношу.
— Вы в какой комнате?
— В семнадцатой, — ответил молодой матрос.
— Хорошо, сейчас приду.
Подполковник Шимон собрал со стола бумаги, положил их в портфель. За прошедшую неделю между ним и его бойцами установились своеобразные отношения. Они основывались не столько на официальной, предусмотренной строгими правилами дисциплине, сколько на прочной товарищеской дружбе, зародившейся в совместных боях. Шимон — старый солдат, и он хорошо понимал, какие требования предъявляются к командиру в такое исключительное время.
24 октября на оборону здания министерства внутренних дел был направлен взвод курсантов училища связи. Несколько позже прибыла рота речной охраны. Как старший по званию, он стал, командиром боевого подразделения. Ему подчинили и пограничников, «Что это они задумали?» — беспокоился подполковник.
В комнате находилось пятнадцать — двадцать бойцов: матросы, связисты. Когда подполковник вошел, все встали. Шимон невольно улыбнулся, движением руки разрешил сесть. Борка, юный матрос, речной охраны, поставил стул посредине комнаты. Шимон сел.
— Зачем вы меня позвали, товарищи? — спросил он, все еще улыбаясь, и окинул взглядом смущенных бойцов.
Бойцы молчали, переглядывались. Видимо, никто не решался заговорить первым.
— Начинай ты, Борка, ты лучше всех умеешь, — сказал, наконец, один из связистов.
— Ну, начинай, сынок! — подбодрил его и Шимон.
— Товарищ подполковник, — заговорил матрос, — у нас возник ряд вопросов. Вы читали сегодняшний номер «Мадьяр гонвед»?
— Нет еще! А где он?
— Вот, пожалуйста, — Борка протянул газету.
Это был первый номер начавшей издаваться газеты «Мадьяр гонвед». Шимон обратил внимание на дату: «30 октября, вторник».
— Где вы взяли? — удивился он.
— Ночью я был в разведке, — ответил Борка.
«Прошла неделя, как я здесь, — мелькнула у Шимона мысль. — Сколько событий за эту неделю! Все перевернулось вверх дном… Я даже не знаю, как дома, что с женой».
Шимон уже неделю не видел газет. О том, что происходит за стенами здания, он знал только по рассказам. Правда, слушал радио, когда поднимался наверх, где проходили совещания, но что это могло дать? Как военный, он знал одно: ему и его подразделению приказано оборонять здание министерства внутренних дел. Кроме этого для него ничего не существовало. И до сих пор он с честью справлялся с порученным ему делом…
— Ну-с, посмотрим, что пишут в газете.
Пробегая глазами заголовки, бегло просматривая газетные полосы, Шимон чувствовал, как кровь отливает у него от лица. Вчера он услышал, что на улицах вешают бойцов государственной безопасности, но не поверил. «Слухи», — убедил он себя. «Правительство распорядилось о роспуске Управления госбезопасности», — шепнул ему кто-то в коридоре. «А, глупости», — махнул он рукой и пошел дальше. А сейчас об этом говорилось в газете. Буквы прыгали перед глазами:
«Управление государственной безопасности держало в страхе и армию. Военный революционный совет армии решил немедленно разоружить части госбезопасности, еще не сложившие оружия».
«Кто это подписал?