— Видела знакомых в Нью-Йорке? — снова обратился Астон к Камилле.
— В июне? Почти нет, все разъехались. Я больше ходила по магазинам с Личи.
— А как тебе спа в «Астории»? — поинтересовался Дэниел равнодушным тоном, словно спрашивал всего лишь из вежливости.
— Как обычно, я хожу туда не в первый раз, — пожала плечами Камилла, но движение получилось скованным, а глаза беспокойно блеснули.
— В этот раз провела там целый день? — Астон многозначительно посмотрел на жену. — Решила расслабиться по-настоящему?
— Да, — на этот раз голос чуть дрогнул.
— Дэниел, — удивился Максимилиан Эттинген, — откуда вдруг такой интерес к спа? Никогда раньше за тобой не замечал…
— Подумываю об инвестициях в индустрию красоты, — вежливо пояснил Астон и тут же повернулся к жене. — И что, получила удовольствие от посещения?
Вместо ответа Камилла резко отложила в сторону вилку, схватила бокал с водой и сделала глоток. Остальные присутствующие следили за разговором с озадаченными лицами. Казалось, за столом один только Астон чувствует себя уверенно и непринуждённо.
— Всё-таки нажаловался, да? — наконец произнесла Камилла, поставив бокал на место.
— Нажаловался? Кто? — непонимающим тоном поинтересовался Дэниел. — Я просто спрашиваю про спа… Эдер сказал, что тебе там, видимо, не понравилось, раз ты уехала в другое место.
— В другое место? Куда? — спросила Шарлотта.
— И что, кинешься его утешать? — вдруг зло бросила Камилла.
Астон лишь вопросительно выгнул бровь.
— Не собираюсь никуда кидаться. Мне не настолько интересен Мэн.
— О чём это вы? — подал голос Крис. — При чём здесь Мэн?
— Тебя это не касается, — строго посмотрела на сына Камилла.
— Но раз вы начали этот разговор за общим столом, будьте добры пояснить, — предложил принц Макс.
— Нечего пояснять, — сказал Дэниел. — Я просто интересуюсь, как моя жена проводит время.
— В Мэне? — спросил встрял Крис. — Я так и не понял, пап…
Дэниел строго посмотрел на него:
— Видно, в Эглоне тебя не научили вести себя прилично за столом. Я всё серьёзнее начинаю думать о том, чтобы перевести тебя в Гордонстон.
Астон знал, что делает: тема перевода Криса в другую школу была болезненной и горячо обсуждаемой. Об их странном диалоге с Камиллой все тут же забыли и бросились перечислять доводы в пользу как перевода, так и продолжения обучения в Эглоне.
Эглон Колледж изначально был компромиссным вариантом: будучи одной из самых престижных школ в мире, Эглон всё же оставался хотя бы сколько-то похожим на настоящую школу, а не на дорогой отель для богатых деток, в которые постепенно превращались лучшие швейцарские пансионы. Дэниел изначально выступал за интернат в Великобритании или Штатах, но Камилле предложенные им варианты казались слишком жёсткими и неподходящими для её сына. К тому же, контингент там был, по её мнению, не тот. «Тот» контингент был в «Ле Розе» и в Международной школе в Гштааде — почти исключительно дети миллиардеров, королей и принцев. Астон был с этим выбором категорически не согласен, утверждая, что отдавать приказы прислуге и кататься на горных лыжах Крис может научиться, не уезжая из дома, и за это не придётся платить сто с лишним тысяч долларов в год. В итоге они сошлись на Эглоне, тоже находившемся в Швейцарии, тоже служившем пристанищем для наследников огромных состояний, но не до такой степени сконцентрированном на ублажении учеников и их влиятельных родителей в ущерб строгости и обучению.
Изначально Астон планировал отправить сына со следующего года в Итон или Хэрроу[38], но в последние месяцы подумывал о том, чтобы забрать его из Эглона уже этой осенью и отправить в Гордонстон. Ему не нравилось ни поведение сына, ни его отношение к жизни и деньгам, ни высокомерные замашки, которые были простительны ему самому как человеку взрослому и многому в жизни добившемуся, но никак не двенадцатилетнему подростку. Дэниел опасался, что из Криса вырастет типичный богатенький наследник, который понятия не имеет, откуда его деньги берутся, но умеет тратить их в огромных количествах. Он хотел вырастить настоящего преемника и помощника, а не очередного пустоголового плейбоя; и ещё меньше он хотел, чтобы его сын скончался от передозировки кокаина, какой бы дорогой и изысканной эта смерть ни была.
Гордонстон был известнее как раз своей строгостью и дисциплиной. Астон надеялся, что там из Криса сумеют выбить всю дурь. Камилла, разумеется, была категорически против того, чтобы сын учился в «этом концлагере».
Начиная с прошлого ноября вопрос о переводе был темой постоянных споров, и сейчас за столом они разгорелись с новой силой. Астон в разговоре почти не участвовал, предоставив сражаться на его стороне принцу Максимилиану. Тот тоже считал, что Крис чрезмерно разбалован и школой, и матерью.
После ужина Макс Эттинген поднялся в детскую, где Камилла обсуждала с гувернанткой, какие успехи за сегодняшний день сделал Тео.
— Что это за разговор у вас был про спа? — сразу спросил он.
Камилла раздражённо поджала губы:
— Почему всем так надо знать? Это наше с Дэниелом дело.
— Он никогда не обсуждает личные дела за общим ужином, и, раз уж он не сдержался, это должно быть что-то из ряда вон.
— Пожалуйста, не надо… Хватит, — попросила отца Камилла. — Я только что говорила с ним, и это не было приятной беседой, можешь мне поверить.
Принц Макс выразительно посмотрел на неё, словно говоря: ты от меня так просто не отделаешься.
— Мадемуазель Берье, уведите Тео в его спальню, — попросила Камилла гувернантку, понимая, что придётся рассказать. Ей даже казалось, что так будет лучше: возможно, отец сможет дать хороший совет. А возможно, этот совет ей надо было попросить ещё до того, как она поехала в Мэн…
Когда Тео увели из детской, Камилла решительно взглянула на отца, готовая встретить какое угодно порицание с его стороны, и сказала:
— Я не была в этом чёртовом спа. Я записалась на целый день, чтобы охрана думала, что я там, но вышла через вход для персонала. Андреас всё устроил: организовал самолёт в Портленд и охрану. Мы с ним заранее договорились.
Она сделала паузу и глубоко вдохнула, не зная, как продолжить.
— Для чего самолёт в Портленд? — спросил принц Макс, полагая, что драматическая пауза слишком затянулась.
— Коллинз теперь там живёт. Не в самом Портленде, а в каком-то городишке неподалёку.
— Что?! — не поверил своим ушам Эттинген. — Зачем? Ради всего святого, зачем ты туда поехала?!
Камилла рассказала. Отец молча выслушал её, лишь изредка неодобрительно покачивая головой. В конце он спросил:
— И что тебе сказал Дэниел?
Камилла поморщилась. Разумеется, отца это интересует в первую очередь: как отнесётся Дэниел? что он сделает? не уменьшит ли содержание? не откажется ли от очередной сделки? Принц Макс не сводил с неё глаз. Обычно под этим буравящим строгим взглядом она вся холодела, но сейчас, когда отец сидел на маленьком детском диванчике, обитом голубой тканью с золотисто-бежевыми медвежатами, он казался уже не таким грозным. Он был просто пожилым мужчиной, вот и всё. А она сама уже взрослая женщина, мать троих детей, и в состоянии сама разобраться с семейными проблемами, без помощи вездесущего отца.
— Ничего особенного, — всё же ответила она. — Сказал, что не ожидал от меня столь глупой выходки. Что всё кончено и не стоило ворошить прошлое.
— И всё? — недоверчиво поинтересовался принц Макс.
Нет, он определенно имел встроенный детектор лжи. Ему не то что нельзя было солгать, даже умолчать не получалось.
— Ещё он сказал, что не надо угрожать тем, чего не можешь осуществить.
— Ты угрожала Коллинзу?
Камилла сжала пальцы в кулаки:
— Я не хотела этого делать. Я думала об этом, пока планировала поездку, но решила, что не буду… Но когда я увидела его — о, господи, это было ужасно, словно всё вернулось, словно он опять с Дэниелом! — когда я увидела его, я не сдержалась. Мне так хотелось… мне даже не угрожать хотелось, а сразу так и сделать…