Прав А. Ю. Корчагин, акцентирующий внимание на том, что «защитник преследует совершенно иную цель. Стремление к установлению истины в его словах – обычно не более чем способ воздействия на суд. Чаще он стремится использовать допрос, чтобы получить такие показания, которые обосновывают модель события или отдельные обстоятельства, выдвигаемые им перед судом»166.
Как известно, познание в уголовном судопроизводстве осуществляется в форме, установленной уголовно-процессуальным законом, который регламентирует порядок собирания, проверки, оценки, использования судебных доказательств, круг участников познавательной деятельности, их полномочия. Поэтому процессуальная форма должна гарантировать достижение объективной истины по каждому уголовному делу. Отвечает ли действующий УПК РФ этим критериям? Давайте разберемся.
УПК РФ существенно отличается от УПК РСФСР, в особенности своим категорическим отказом от объективной истины как цели уголовного судопроизводства и принципа уголовного процесса. Действующий УПК имеет более чем ярко выраженный состязательный характер. Причем в его концепции состязательность рассматривается в отрыве от объективной истины и даже противопоставляется ей. Суд больше не должен устанавливать объективную истину, но обязан констатировать истину «юридическую», «процессуальную», «судебную». В УПК РФ законодатель отказался от концепции «объективной истины» как противоречащей состязательности167, поскольку «юридическое познание носит вероятностный характер»168.
Еще и поэтому вопрос об объективной истине в настоящее время стал остро дискуссионным. В частности, и в такой редакции: «А нужна ли объективная истина в уголовном судопроизводстве?» И многое из того, что написано в последние годы, склоняет к такому выводу: выяснять ее следствию и суду больше не нужно, во всяком случае, не обязательно.
И пагубные тенденции к отрицанию объективной истины продолжают углубляться. Теоретики и практики начинают руководствоваться тем, что такая истина недоступна юристу, ибо он способен лишь предполагать, какое преступное событие произошло, а познать его не в состоянии. Отсюда проистекает ориентир на свободу субъективной интерпретации исследуемых событий и фактов. Вместо опоры на диалектическую логику все сводится к элементарной формально-логической и формально-юридической правильности, к логике «правдоподобных» суждений и «презюмированных» положений.
Действующий УПК, абсолютизируя формально-логический и количественный подходы, принижает значение диалектического подхода, дающего качественный скачок от вероятности к достоверности, от версии к объективной истине. А без нее в уголовном процессе сглаживаются различия между многими противоположностями: объектом и субъектом, целью и средствами, субъективным и объективным, вероятностью и достоверностью, неотвратимостью и отвратимостью наказания за содеянное, виновным и невиновным.
Установление истины в уголовном судопроизводстве является насущной необходимостью. Это его общая конечная цель, обусловленная действием диалектических закономерностей. В противном случае уголовное судопроизводство в целом и судебное разбирательство в частности будут иметь вероятностный характер, когда все относительно, приблизительно, условно, когда уголовное дело как бы расследовано, а вынесенный приговор как бы справедлив.
В результате расследования и судебного разбирательства должна устанавливаться объективная истина, в противном случае деятельность следователя становится беспредметной. Конечно, выводы следователя, дознавателя, прокурора об установлении истины в ходе предварительного расследования имеют предварительный характер. Они должны быть тщательно проверены судом, который в приговоре и делает окончательный вывод по поводу истинных обстоятельств конкретного преступного события.
Объективная истина в уголовном судопроизводстве, если подходить диалектически, действительно существует и достоверно устанавливается в ходе всестороннего, полного и объективного расследования, находясь на полюсе познания, противоположном «субъективно-вероятностному».
Объективная истина в уголовном судопроизводстве – это адекватное отражение следователем, дознавателем, прокурором и судом существующих независимо от их сознания реальных обстоятельств уголовного дела посредством диалектического процесса познания, движения от незнания к знанию, от вероятности к достоверности.
Обстоятельства содеянного должны быть установлены в точном соответствии с действительностью, а вывод о виновности лица и его осуждение или оправдание должны основываться на выверенных судебных доказательствах. Отказ от объективной истины означает и отказ от полного раскрытия преступления, от установления всех его юридически значимых обстоятельств, от неотвратимости наступления уголовной ответственности подлинных виновников в содеянном. При таком подходе многократно возрастает опасность привлечения и осуждения невиновных169.
УПК РФ воспринял идею вероятной (юридической, судебной) истины. Однако, с точки зрения диалектики, это лишь один «полюс субъективности, вероятностности», лишенный своей противоположности – «полюса объективности, достоверности». Тогда все становится относительным, условным: процессуальная форма отрывается от своего содержания, процесс утрачивает свои четкие ориентиры; в нем сглаживаются необходимые различия между презумпцией невиновности и виновности, между истиной и заблуждением, а это пагубная питательная среда для правового нигилизма, различных злоупотреблений, судебно-следственных ошибок, нарушения законных прав и интересов личности в уголовном судопроизводстве.
Несмотря на сложность построения, действующий УПК по сути своей упрощен, прагматичен, юридически формализован: в нем отсутствуют истина и принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела; на стороны возложена обязанность доказывания своего тезиса (принцип диспозитивности); предусмотрен особый (без проведения судебного разбирательства) порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (гл. 40). Процессуальная форма имеет в нем явный приоритет над содержанием; суд свободен от обязанности устанавливать объективную истину, но обязан констатировать истину судебную (процессуально-формализованную, вероятностную). Не объективная истина, а выигрыш дела одной из сторон процесса отличает в своей основе сущность УПК РФ. Выигрывают ли от этого интересы законопослушных граждан страны – вопрос, увы, риторический.
Если объективную истину заменяет вывод о вероятном совершении преступления обвиняемым, то это не что иное, как подозрение, идущее вразрез с необходимостью всемерной защиты прав, свобод и интересов человека. О какой научной обоснованности УПК РФ тогда можно вести речь?
Установление истины по делу означает, что совершенное преступление раскрыто, а преступник однозначно изобличен в содеянном с помощью судебных доказательств. Это также обозначает, что невиновный человек, необоснованно заподозренный или обвиненный в совершении преступления, оправдан, его доброе имя восстановлено170.
Объективная истина в уголовном процессе устанавливается, доказывается путем всестороннего, полного, объективного исследования обстоятельств уголовного дела при диалектическом переходе от незнания к знанию, от вероятности к достоверности.
Увы, объективная истина в уголовном процессе и ориентация правоприменительной практики на ее установление оказались невостребованными. В УПК РФ об этом нет даже упоминания. Но ведь только при условии установления истины по уголовному делу может быть опровергнута презумпция невиновности обвиняемого (подсудимого). Истина, установление которой должно быть предметом усилий следствия и суда, состоит в полном и точном соответствии действительности их выводов об обстоятельствах конкретного дела, о виновности или невиновности лиц, привлеченных к уголовной ответственности171.
Англо-американская доктрина уголовного судопроизводства, без достаточных к тому оснований инкорпорированная в УПК РФ, тоже не ставит вопрос об установлении истины в ходе производства по уголовным делам. По мнению ее сторонников, достижение истины в уголовном процессе исключено. Может быть установлена лишь так называемая юридическая истина, основанием которой служит не постижение объективной реальности, а «определение победителя в судебном споре»172.
Исходя из этого, очевидно, и судья может принимать решения вопреки установленным фактам. Таким образом, как обоснованно считает В. И. Зажицкий, принцип состязательности поставлен выше цели достижения истины, в то время как отношение к истине должно определять все институты действующего УПК РФ173.