нотариусу.
Я же поднялась в свою комнату. Эмили набросилась на меня с расспросами, как все прошло.
Как же у вас сияют глаза, мадам — заметила она, когда я передавала ей ее одежду — вы помирились?
А откуда ты знаешь, что мы ссорились? Я же сказала только, что он уехал, не сказав куда - спросила я.
Ну, это - она замялась — видно было, вы такая были грустная, потерянная. А после нотариуса совсем сникли. Вот я и подумала..
Ничего-то, Эмили, от тебя не скроешь — засмеялась я.
А про себя подумала: да, мы помирились. И еще как помирились.
Когда вечером Ричард вернулся домой, я находилась внизу в гостиной. Он вошел, красивый и надменный как всегда, с ног до головы одетый в бежево-золотой атлас и бежевую мягкую кожу.
Ты к нотариусу так нарядился? - недоуменно спросила я.
Нет - мотнул он головой — еще к матери заезжал. Надо было оставить у нее кое-что.
Что он оставил у матери, Ричард не сказал. Однако понятно было, что речь шла о чем-то важном.
Затем с видом заговорщика он достал из-за спины и протянул мне небольшую коробочку золотистого цвета, искусно перевязанную серебристыми лентами.
Что это? - спросила я.
Вместо ответа Ричард улыбаясь подошел поближе и потянул за ленты. Коробка моментально распалась, ее золотые стенки повисли вниз.
Внутри был самый мягкий шелк, какой мне только доводилось пробовать на ощупь.В эти роскошные шелка было завернуто уникальное украшение.
Оно все состояло из тонких золотых цепочек, скрепленных между собой бриллиантами.
Я вынула украшение из шелкового гнездышка. Такого прежде я никогда не видела. Это было и не ожерелье, и не браслет, и вообще не напоминало ничего из обычных ювелирных изделий.
Я вопросительно посмотрела на Ричарда. Он не мог сдержать улыбки при виде моего недоумения.
В нашей стране такое украшение дарит молодой муж после первой брачной ночи — произнес он.
У меня перехватило дыхание.
У нас что? Первая брачная ночь? Ты имеешь в виду это...
Ричард кивнул, как мне показалось даже немного торжественно. Похоже, что он и впрямь серьезно к этому относится.
А как его носить? - недоумевала я, рассматривая странное, но изящное украшение.
Могу показать — хрипло произнес он, и глаза его загорелись. Только не здесь.
А где?
Не отвечая, Ричард подхватил меня на руки и быстрыми шагами пошел наверх по лестнице. Он нес меня в свою спальню.
В рубиново-золотой комнате он бережно положил меня на кровать и дрожа от волнения, принялся расстегивать пуговички платья. Я все еще ничего не понимала. Он мне хочет надеть украшение или заняться со мной любовью?
Оказалось, он хочет и того и другого. После страстных объятий, которые на это раз были продолжительными и нежными, Ричард подвел меня к зеркалу. Оттуда на меня смотрела молодая, изящная девушка с роскошной рыжей, чуть взлохмаченной шевелюрой и удивительной красоты фиалковыми глазами.
За моей спиной высился мужчина моей мечты — шикарно сложенный, с легкой небритостью, каштановыми кудрями и пристальным, горящим взглядом синих глаз. Оба мы были совершенно голые. Но это нас уже не смущало.
В руках Ричард держал то самое украшение из коробки. Он расправил его и надел на меня. Только сейчас я поняла, как его носят.
Это надо делать на голое тело.
Золотые цепочки обрамляли голову причудливым узором, затем переплетаясь, спускались на грудь, шлейфом ниспадали на спину. Цепочки обвивали запястья, а также служили поясом. Они ничего не скрывали, придавая фигуре таинственное мерцание.
Надев на меня украшение, Ричард отошел на два шага назад и уставился в зеркало, как завороженный.
Ты прекрасна — пробормотал но и вновь подойдя, страстно обнял.
Я ответила ему тем же. И некоторое время мы так и стояли возле огромного зеркала в золоченой раме, держа друг друга в объятиях. Затем он с сожалением выпустил меня из своих рук, заметив, что не видел еще никого, столь же красивого, как я.
Видел бы ты меня в той, прошлой жизни — подумала я, покраснев. Однако вслух произносить это не стала. Пусть считает, что я всегда была такой.
Засыпали мы в объятиях другу друга. Как самые настоящие супруги.
Так прошло какое-то время. Две-три недели. Ричард съездил в соседний город и нашел там Серкана с Селиной. После тяжелого разговора мошенники во всем сознались. И кроме того, что вернули Ричарду все украденное, еще дали расписку в том, что обязуются под угрозой огромного штрафа никогда не клеветать властям на лорда Стейна и его жену.
Таким образом Ричард убил стразу двух зайцев. Во-первых, вернул свою лицензию и прочие документы, украшения и деньги, а также мои наряды. А во-вторых он теперь мог не опасаться, что Серкан наябедничает на него королю. К тому же наш брак уже вовсе не был фиктивным.
И тому нашлось прямое доказательство.
Дело обстояло так. Сегодня утром я почувствовала легкую тошноту. Подойдя к зеркалу в туалетной комнате, я увидела в отражении потрясающей красоты молодую женщину, но очень бледную и с голубыми кругами под глазами. После завтрака меня затошнило так, что Ричард в испуге выронил газету.
Я бегом помчалась в ванную, он за мной. Когда я наконец вышла, оставив в ванной весь свой съеденный завтрак, Ричард озабоченно на меня посмотрел. Потом заявил, что срочно везет меня к доктору.
И не успела я опомниться, как уже сидела рядом с ним в быстро двигающейся карете. Доктором оказался пожилой господин с добрым взглядом.
Мистер Радскин — обратился к нему Ричард, пожав руку — представляю мою жену, леди Дирану Стейн.
Мистер Радскин поклонился мне, внимательно всматриваясь умным глазами из-под густых седых бровей. Затем Ричард что-то зашептал ему на ухо.
Доктор кивал головой, то и дело с любопытством на меня поглядывая. Наконец Ричард вышел за дверь, оставив меня на попечение доктора.
Тот расспросил подобно о моем здоровье и особенно — об утреннем эпизоде. Затем произвел какие-то манипуляции руками, наставив их непосредственно на мой пока еще плоский живот, затянутый в корсет.
Вы беременны, мадам — утвердительным тоном произнес он.
Что, правда? - удивлению моему, испугу и какому-то затаенному восторгу не было предела — Как же вы узнали? Ведь вы же даже...
Я замолчала, осознав, что вероятно практикуемые в нашем мире гинекологические осмотры здесь считались чем-то вроде