Поздно…
Поздно, Малдер! Хитро-желтые секьюрити добежали, подоспели. Они уже здесь! Под дверью! За дверью! Колотятся! И ка-ак колотятся! Вся энергия «ци», собранная в кулак. Сокрушающий гияку-цки. Еще один удар, и дверь сорвется с петель.
Нет, не дамся!
Прыжок на подоконник.
Локтем — сильно:
— Кийяик!
Грохот разбитого стекла.
Мертвая пауза. Все умерли!
И далекий-далекий звон очень-очень внизу. Долетевшие до земли осколки — в крошево.
Это ж какой этаж? Двадцатый? Тридцатый? Сороковой?
Некогда считать! Входная дверь после очередного мощного удара валится внутрь. Следом за ней вваливаются мобилизованные хитро-желтые. Где тут?! Иди сюда!
Ни за что! И — нырок!
Почему люди не летают, как птицы?
Кто сказал, что не летают? Вот… летит…
* * *
…И вместо мерзкой кляксы на асфальте — пробуждение в холодном поту.
— Скалли!
— Я, я, Малдер! Я тут. Рядом. Скажи еще спасибо, что живой. Кому сказать спасибо, что живой?! Впрочем, спасибо.
* * *
— Что дальше, Малдер?
— Дай телефон.
— Зачем?
— Погладить брюки! Что за идиотский вопрос?!
— Кому ты собрался звонить?
— Да так… В русле нашего с тобой расследования… Сегодня фигурант Сань-Ван, по моим прикидкам, должен очередной раз заявиться на встречу с фигурантом Э-Ваном. У них это, я посчитал, строго раз в неделю. Сегодня среда? Мы были в «Зеркальном карпе» в прошлую среду? Значит, сегодня…
— Малдер! Ты помнишь, мы отстранены от…
— О да! Конечно! Разве такое забудешь?! Это незабываемо! Мы отстранены! Но как честный человек, даже не будучи при исполнении, не могу не позвонить! Где в твоем телефоне функция «анти-АОН»? А, вижу!
— Да куда, куда звонишь?!
— Девять-один-один, Дэйна, дорогая. А то, знаешь, террористы кругом так и роятся, так и роятся… О, нам никогда не забыть трагедии одиннадцатого сентября, крушения башен-близнецов! Никогда!..
— Малдер! Что ты несешь?!
— Разумное, доброе, вечное… Ц-ц! — Он предо-стерегаюшим пальцем осек Скалли. Дескать, помолчи. Кашлянул, прочистив горло: — Девять-один-один?…
Скалли молчала. Да что там! Она просто онемела! Потому что авантюрная жилка, да, и у нее имеется… Но чтоб столь безрассудно и беззастенчиво, как напарник Малдер, — на подобное способен только разве что… Да никто не способен, кроме напарника Малдера!
Напарник Малдер деловитой скороговоркой сообщил службе «911»:
- Сегодня в Чайна-тауне состоится передача груза, предназначенного для исламских террористов. Нет, офицер, груз — не взрывчатые вещества. Груз — некое вещество, инициирующее у здорового человека сибирскую язву, бубонную чуму, ящур и опоясывающий лишай ОДНОВРЕМЕННО! В планах исламских террористов расфасовать вещество в тысячи и тысячи конвертов, разослать по всем мало-мальски значительным адресам, не пренебрегая, впрочем, и адресами рядовых граждан страны Бога и моей. Если своевременно не взять курьера (иначе — мула), последствия непредсказуемы, офицер. Повторяю, передача груза состоится сегодня в Чайна-тауне, точнее — в ресторане «Зеркальный карп». Дельный совет, офицер, — мула-курьера лучше брать уже на выходе из ресторана, не на входе. Иначе, если группа захвата решит брать террористов в самом «Зеркальном карпе», в момент передачи, у злодеев-ками-кадзе появятся лишние секунды, чтобы вскрыть груз и… Еще дельный совет, офицер, — мула-курьера лучше брать внезапно, жестко, без соблюдения обычных формальностей. Его будет сопровождать охрана из очень серьезных бойцов. Нет, без оружия, скорее всего. Но каждый бодигард — выходец из Китая, квалифицированный мастер боевых искусств Востока. Наилучший способ захвата, офицер, — предварительное обездвиживание террористов зарядами нервно-паралитического газа. Урок русского «Норд-Оста»… Нет, более точно указать время передачи груза — к сожалению, офицер… Но сегодня, сегодня! Разместите засаду… Что? Почему Чайна-таун, почему выходцы из Китая, если исламские террористы? Вы меня удивляете, офицер! Именно потому, что у каждого дилетанта-обывателя сразу возникнет вопрос, сбивающий с толку: почему выходцы из Китая, если исламские террористы? Но вы ведь не дилетант, офицер! Вы профессионал!.. И потом! Кто как не китайцы, с учетом их многочисленности, могут в минимальный период времени расфасовать груз по тысячам и тысячам конвертов!.. Как профессионал профессионалу еще один дельный совет, офицер, — отнеситесь к моему сигналу со всей серьезностью и поспешите. Кто я? Скажем так, бывший спец силовой элиты… в отставке. Большего пока не скажу. И так сказано даже слишком много. Все. Отбой!
— Ты с ума сошел, Малдер?
— Никогда еще не был в таком добром здравии! Ив таком хорошем настроении, Скалли!
— Но в службе «911» наверняка решат, что звонил сумасшедший!.. Что ты им нагородил?! Хм, исламские китайцы! Опоясывающий лишай! «Норд-Ост»! Они же не поверят!.. Я бы не поверила.
— Не доверяй, но проверяй. Не так ли, Скалли? Самое нелепое на поверку МОЖЕТ оказаться правдой. Если бы кто-то позвонил в канун одиннадцатого сентября и сообщил, что исламские террористы возьмут на таран башни-близнецы, Пентагон и Белый Дом, как думаешь, насколько серьезно отнеслись бы соответствующие службы к поступившему сигналу? Впрочем, они так и отнеслись. И — мы имеем то, что имеем… После одиннадцатого сентября мир изменился, Скалли…
— Хорошо. Допустим. Но чего ты добьешься этим звонком? Думаешь, Уолтер Скиннер, когда узнает, чьих это рук дело, погладит по головке и восстановит на службе? За особые заслуги?!
— Не думаю. И плевать мне на так называемого старину Скиннера!
— А я бы все-таки сначала позвонила ему! Предварительно с ним согласовала…
— Так в чем же дело. Звони! И непременно! И немедленно!.. О нет, Скалли, это не милостивое разрешение. Это просьба. И не только в твоих интересах, но и в моих, между прочим!
— Малдер?
— Ну, в наших, в наших интересах! Звони!
— Что, прямо сейчас?
— Да. Только сначала отключи «анти-АОН». Пусть мистер Скиннер убедится, что звонишь ты, и звонишь из своей квартиры.
— Право, я… А что скажу?
— Вот! Ничего конкретного. Но эмоционально. Типа: Мистер Скиннер! От меня только что вышел Малдер! Он здесь устроил тако-ое, тако-о-ое!!!
— Он потребует конкретики.
— Никакой конкретики! Не телефонный разговор! Мистер Скиннер, понимаю, что, по вашей милости, я — бывший агент ФБР, но умоляю, срочно приезжайте ко мне!
— К тебе, Малдер?
— Тьфу! К тебе!
— И что я ему скажу?
— Ну, для начала можешь из вежливости поинтересоваться, что у него с лицом.
— А что у него с лицом?
— Вот и спросишь!
— А… ты? А ты, Малдер?
— А я пока где-нибудь в сторонке постою. А, вот! Вот здесь, за дверью. Не возражаешь?
— Малдер, только без глупостей! Уговорились?
— Уговорились, уговорились…
* * *
Уговор дороже денег. Но что деньги! Деньги — это всего лишь деньги. А настоящие деньги — это время. Время — деньги.
И мистер Скиннер по-настоящему ценит время, не разбазаривает.
После заполошного звонка от Скалли он объявился у нее на пороге по истечении всего-то четверти часа. Отдувающийся, кряхтящий, багрово-апоплексичный. И-с пластырем на правой щеке.
— О, мистер Скиннер! Что у вас с лицом?!
— Неудачно побрился, Скалли. Порезался. Ты позволишь мне войти?
— Конечно, конечно!
Скалли посторонилась.
Мистер Скиннер сделал шаг с порога в квартиру И рухнул на ковер в прихожей, получив сокрушительный удар — «замком» по загривку. Не исключено, его последняя мелькнувшая мысль, перед полным беспамятством: «Дежавю!»
— Малдер-р-р!!! Ты с ума сошел!!! Мы же уговорились!!! Без глупостей! А ты?!!
— А я без глупостей, Скалли! — Малдер пританцовывал на месте, дуя на ушибленные о скиннеровский загривок кулаки.
— Марлдер!.. Нет, Уолтер, конечно, поступил с нами по-свински! Но это, все же не повод, чтобы с ним вот так…
— А это не Уолтер, партнер Скалли.
— Что?!!
— Не совсем Уолтер, партнер Скалли.
— Нет, ты рехнулся! Или я рехнулась!
— Ни ты, ни я… Давай-ка бери его за ноги. А я — за руки. Поволокли!
— Куда?!
— Куда-нибудь подальше от этого зеркала в прихожей. И вообще туда, где у тебя нет зеркал.
— Они… у меня повсюду, Малдер. В каждой комнате.
— Ладно. Пусть в гостиной. Здесь вроде у тебя зеркало побольше.
— Так тебе нужно зеркало?! Или, наоборот, не нужно!
— Пока не нужно. Занавесь-ка его хорошенько! Чтобы ни щелочки… Отлично. А потом оно мне понадобится.
— Малдер, объяснись!