— Н-ну… к сожалению…
— К сожалению?!
— О, Малдер, если бы ты знал, насколько там лучше! Если бы хоть на минуточку вкусил…
— Не беспокойся, напарник. Мне еще предстоит вкусить! Пусть на минуточку.
— Малдер?
— Тише, тише. Продолжаем разговор. И что же ты перво-наперво не спросила при встрече с ним: а куда вы, собственно, исчезли, агент Уллман? Напрямую!
— Я спросила… Почти напрямую…
— Почти?
— Ну, знаешь, в манере краснокожих вождей. В третьем лице — в присутствии первого. А то как-то неловко.
— То есть?
— Ну, мы встретились… ТАМ… И я ему, глядя в глаза, как бы непринужденно: «О, привет-привет! Слушай, а ты не в курсе, куда исчез наш коллега Джереми Уллман?»
— И?
— Усмехнулся! И говорит: «Откуда ж мне знать! Мы ведь с тобой, Скалли, как раз тут уперлись в тупик!»
— Мы? Кто — мы?
— Я. И ты, Малдер.
— Погоди. Он, что, ТАМ сразу представился тебе в качестве меня? И где вы ТАМ встретились?
— Да в кабинете Скиннера! Он нас вызвал! И с порога деловито: «Агент Скалли? Агент Малдер? Очень рад, что вы снова вместе, что мы все снова вместе. Продолжим работу! Я очень рассчитываю на вас, друзья».
— Он… так называемый старина Уолтер был… адекватен?
— В общем и целом… Ну, отчасти странен. Будь он женщиной, решила бы, что у него критические дни. Но в общем и целом…
— Будь он всего-то женщиной, Скалли… Нет, потом, потом!
— Дальше? Вы с ним вышли ТАМ от Скиннера, и…
— И я и спросила… В смысле, «ты не в курсе, куда исчез…» А он мне…
— Стоп. Повторяемся, Скалли.
— Да. Дурная бесконечность!.. О, Малдер, если так и дальше будет продолжаться, придется звонить психиатру Я схожу с ума? Да, Малдер?
— Тише, тише, партнер! Не ты сходишь, а тебя сводят… Намеренно и последовательно.
— Но кто, кто?! И зачем, зачем?!
— Терпение, напарник. Еще толику терпения. А пока… У тебя в квартире есть свечи?
— Свечи?
— Парафиновые. Восковые. Свечи, ну!
— Вроде есть. На Рождество…
— Давай сюда!
— Вот… Подойдут?.
— Вполне… Теперь пошли в твою ванную.
— Малдер?
— Скалли! Не обольщайся! В ванную, сказал!
* * *
Ему и раньше не нравилась идея Скалли украсить ванную зеркалами. Когда она рассказала ему о новом дизайне квартиры, где особое место предназначалось зеркалам, он попытался было ее отговорить.
Разве можно отговорить женщину?!
Теперь, здесь и сейчас, при дрожащем язычке пламени, убедись, женщина, — ты была изначально не права!
В каких только мифологиях ни!.. Зеркало рядом с водой — непременный признак присутствия магических сил.
Зеркало двулико. Может служить, как добру, так и злу. Определенное сочетание стеклянных отражающих панелей способно вызвать особый эффект — зеркальный коридор…
Твоя ванная комната, Скалли, — тот самый зеркальный коридор, причем усложненный. Своего рода лабиринт, в глубине которого скрывается нечто.
- Коснись поверхности, напарник. Не бойся, я с тобой!
— Ну, коснулась. Ой!
— Что — ой?
— Теплая! Она теплая!.. Вода вроде бы отключена… А теплая… Словно нагретая чьим-то телом, Малдер!
— Ага! Сейчас поглядим, чьим таким телом!
Направить свечу — для создания зеркального коридора.
Загадать желание.
Пристально вглядеться…
Свечу не на чем укрепить. Приходится держать, в руке. Поэтому коридор, отражающийся в зеркалах, — зыбкий, дрожащий, ускользающий. Черт, коптит! Глаза слезятся…
Вот! Вот! Видишь, Скалли?! Оно!.
Оно, Малдер! Оно!
Длинные тени, мелькнувшие в глубине стекла. Оно!
Черт побери! Это же ваши собственные тени, агент Малдер и агент Скалли…
Ну, не получилось…
* * *
— Малдер? Малдер, ты можешь объяснить, что ты, собственно, хотел предпринять?
— Могу. Теперь, пожалуй, могу. Если ты, напарник, — по-прежнему мой напарник.
— Я… Я твой напарник, Малдер.
— Ив роли Малдера…
— Прекрати! Ты.
— Так вот, напарник. Я хотел предпринять разведку боем.
— Поясни?
— Не ждать, когда противник предпримет очередную атаку, а упредить его. И — навстречу! На встречу. ТУДА!
— ТУДА — куда?
— Скалли, у тебя включен компьютер?
— Всегда. Круглосуточно. Никогда не выключаю.
— Пройдем. Вот дискета. Я кое-что поискал, кое-что нашел, пока ты… отдыхала. С монитора прочтешь?
— Обижаешь!
— Тебя обидишь!
* * *
…В одном из томов «Поучительных и любопытных писем», появившихся в Париже в первую половину XVIII века, О. Цаллингер из Братства Иисусова набросал план обзора заблуждений и суеверий простонародья в Кантоне. В предварительном перечне он записал, что Рыба — это ускользающее и сверкающее существо, до которого никому не удалось дотронуться, но которое многие, по их словам, видели в глубине зеркал. О. Цаллингер умер в 1736 году, и начатый им труд остался незавершенным. Сто пятьдесят лет спустя Герберт Аллен Джайлс продолжил прерванную работу.
Согласно Джайлсу, вера в Рыбу является частью более обширного мифа, относящегося к легендарной эпохе Желтого Императора.
В те времена, в отличие от нынешнего времени, мир зеркал и мир людей не были разобщены. Кроме того, они сильно отличались, не совпадали ни их обитатели, ни их цвета, ни их формы. Оба царства, зеркальное и человеческое, жили мирно, сквозь зеркала можно было входить и выходить. Однажды ночью зеркальный народ заполонил землю. Силы его были велики, однако после кровавых сражений победу одержали волшебные чары Желтого Императора. Он прогнал захватчиков, заточил их в зеркала и наказал им повторять, как бы в некоем сне, все действия людей. Он лишил их силы и облика и низвел до простого рабского положения. Но придет время, и они пробудятся от этой колдовской летаргии.
Первой проснется Рыба. В глубине зеркала мы заметим тонкую полоску, и цвет этой полоски будет не похож ни на какой иной цвет. Затем, одна за другой, пробудятся остальные формы. Постепенно они станут отличными от нас, перестанут нам подражать. Они разобьют стеклянные и металлические преграды, и на сей раз их не удастся победить. Вместе с зеркальными тварями будут сражаться водяные.
В Юньнане рассказывают не о Рыбе, а о Зеркальном Тигре. Кое-кто утверждает, что перед нашествием мы услышим из глубины зеркал бряцанье оружия.
— Что это, Малдер?!
— Ты же сказала, что читаешь с монитора! ЗЕРКАЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА…
— Это… Икс-файл? Откуда, Малдер?!
— Если бы Икс-файл, Скалли! Если бы! Открытый источник! Где лучше всего прятать лист? В лесу!.. Это Кортасар. Или, извини, Борхес. Вечно я их, латино-сов, путаю! Просто как китайцев! Такой… латиноамериканец, беллетрист. Тиражи — за миллион.
— Но почему тогда никто до сих пор не обратил внимания?…
— Почему? Вот я обратил.
— Но ведь никто до сих пор… до тебя…
— Элементарно, Скалли! Пока что-либо впрямую не коснется тебя… или твоих близких… До той поры все воспринимается отвлеченно. Или… если угодно, версия вторая. Никто из того миллиона, раскупивших его тиражи, толком не раскрывал книгу как таковую. О, Кортасар, о!
— Борхес!
— Ну, Борхес!.. И пусть стоит на полочке… Он и стоит. На полочке. И висит. В Интернете. Где я его и… Ну? Что скажешь, напарник?
А что тут скажешь?!
Имеющий уши слышит, имеющий глаза видит, имеющий аналитический ум анализирует и сопоставляет.
Перед нашествием мы услышим из глубины зеркал бряцанье оружия…
Было? Было!
Мы заметим тонкую полоску, и цвет этой полоски будет не похож ни на какой иной цвет.
Было? Было!
Да много чего было! Вплоть до входят-выходят'.
- Скалли?
— Одного не пойму, напарник. На кой им сдалась я?! Почему именно я?! Почему, к примеру, не ты?
— А я им не нужен. Более того! Нежелателен. А ты… желательна. Извини, я бы даже выразился, желанна.
— Ну да, ну да. Старец И-Ван морочил голову: ум, интуиция, красота… три в одном.
— Не хотелось бы лишать тебя иллюзий, напарник… Но эта хитро-желтая рухлядь и впрямь морочила тебе голову. То есть… Прости! Все перечисленное у тебя, конечно, наличествует. Однако…
— Однако?… Продолжай, напарник!
— «Тигриную лапу» спрячь. Или дело, или амбиции!
— Ну, дело, дело. Ну?!
— Хитро-желтый старикан говорил тебе то, что ты хотела услышать. А на самом деле выполнял условие сделки…
— Сделки?
— Нет, не той. Сделки между потусторонними и… нашим бывшим коллегой Джереми Уллманом.
— Исчезнувшим?
— Да никуда он не исчез! То есть для нас, да, исчез. Но, по сути, предпочел ТОТ мир. И то слово! При его самолюбии, при его завышенной самооценке, при его… отношении к тебе… в прошлом… в настоящем… И в будущем, и в будущем!