– Мы это давно придумали, – оживленно пояснял Луч Света. – Но не знали, как это всё вертеть. Ты ведь говорил, что гончар должен это делать ногами. Втыкали в низ столба палки – неудобно. Потом заменили на толстый деревянный брусок. Думали, раз тяжелый – то столб будет сильнее раскручиваться за счет веса. Но нет. Мы пробовали, пробовали и поняли, что тяжесть для этого необязательна. Главное, чтобы нижний круг был пошире. Тогда он заставит столб сильнее крутиться. И сделали вот это.
Я вгляделся. Над нижней балкой из столба торчали шесть палок, их концы соединяли шесть брусков. Фактически передо мной было шестиугольное колесо со спицами! Чертовы гении.
– Покажи, как работает.
Один из помощников Циля ловко оседлал верхнюю балку станины, опустил ноги на «колесо» и несколько раз толкнул ими бруски влево. Колесо пошло со скрипом, но затем набрало скорость и уже само провертелось пять или шесть оборотов. Верхний диск, соответственно, тоже крутился, и на нем (в теории) можно было лепить горшок.
Тем же вечером, я притащил в КБ трех местных гончаров, велел принести немного глины, уже подготовленной для лепки. Объяснил, как работать с кругом, дал попробовать. Мастера, конечно, ворчали и гундели. Жаловались, что неудобно сидеть. Круг постоянно останавливался. Но за какое-то время каждый из них что-то да вылепил. Я осмотрел их горшки.
– Здесь можно делать горшки с еще более тонкими стенками.
– А зачем нам тонкие? – пробухтел старший гончар.
– Меньше глины будешь тратить. И людям более легкие сосуды будет удобнее использовать. А еще на круге намного быстрее работать.
– Что-то совсем не быстро у меня вышло.
– Так руку набить надо! – уже зло рыкнул я. – Ты вручную лепить тоже не за день научился. А тут смотри: круг крутится, а ты только форму глине придаешь. Наловчишься, будешь в три раза быстрее горшки делать! И смотри, какие они ровные, красивые получаются!
– Каша одинаковая получается, что в кривом, что в ровном, – старик был неумолим.
Неудивительно, что кругом заинтересовался только самый молодой гончар. Но и то: платить что-то за технологическое ноухау он ничего не хотел. Готов был «принять в подарок», чтобы «попробовать». Я был доволен и этим. Запомнил парня, решив, что буду к нему наведываться регулярно и не позволю забить на обучение. Если у этого мастера попрет, остальные сами просить начнут.
«Может быть, это и есть уникальный товар?» – подумал я.
Больная тема уже нескольких дней: «уникальный товар» никак не придумывался. Я не давал Ннаке спокойно спать и себя изводил, но идеи не рождались. Посуда, изготовленная на круге, конечно, будет отличаться от привычной ручной. Вручную горшки лепят как: создают основу-донышко и на нее налепляют полоски-валики. В итоге выходит несимметрично, стенки толстые, посуда громоздкая. И главное – делать вручную долго. Если все гончары Излучного освоят круги, то наше селение сможет делать много, очень много, легкой, красивой посуды. А у меня уже есть две здоровенные печи, которые смогут обжигать большие объемы керамики.
В короткий срок эта посуда завоюет весь поселок. И вот тут может возникнуть кризис перепроизводства. Товара – много, покупателей – пшик. Чтобы приезжие торговцы покупали нашу керамику в большом количестве, она должна иметь солидное преимущество перед ручной. Красота и легкость – это неплохо. Но этого мало. Ну, купят один-два кувшина ради экзотики. И всё. Это нам не поможет. Наоборот, разоримся.
Смысл уникального товара в том, чтобы на побережье и в Жарких Землях увидели наш товар – и специально за ним начали к нам плавать! Новые горшки до этого не дотягивали. Я вздохнул, встал из-за стола, накинул плащ и пошел подышать воздухом. Мысли были невеселые. Тогда на тайном совете всё выглядело так радужно, грандиозно. И главное – реалистично! Но вот уже неделя прошла– а план ни на грамм не реализован! Каждый погружен в текущие дела: Хвост – учит воинов, Ннака – следит за работами на Аграбе. Как будто, и не было разговора. Конечно, до осени еще очень далеко… но, думая так, можно дождаться сбора урожая и обнаружить, что ничего не сделано. Рутина ежедневных забот засасывала. А еще совершенно не было свободных людей!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Холодный ветер пробрался под плащ и заставил меня невольно передернуться. Приближалась зима. Конечно, чрезвычайно теплая местная зима. Но все-таки. Четлане даже начали по вечерам жечь дрова в небольших домашних жаровнях. Мерзнут.
За углом моего минидворца слышался равномерный стук. Я подошел и заглянул за угол: «царственный» аманат-заложник Кровавая Чаша навис на небольшим валуном и как раз заготавливал хворост для своей комфортной тюрьмы. Топор ему, понятное дело, никто не доверил, и «прынц» мочалил ветки подобранным булыжником. Неподалеку маячил золотой страж: мой приказ выполнялся и сына Носача без присмотра не оставляли.
Нда… Сын имачаты рубит хворост, словно какой-то… А у меня нет подходящих людей для реализации проектов!
«Ты с ума спрыгнул, император доморощенный? – прорычало в моей голове предостережение. – Этот озлобленный волчонок спит и видит тебе глотку перегрызть!».
«Он и сейчас это мечтает сделать, – пожал я плечами. – Но сейчас парень занимается какой-то фигней».
«А чем ему еще заниматься?» – хмыкнул бог, выползший из своей норы в моем подсознании.
«Ну, все-таки представитель местной элиты. Уже 18 лет – немалый возраст здесь. Наверняка имеет какие-то навыки управления. А у меня подобных – раз-два и обчелся».
«Ага, ты ему еще власть дай!»
«И дам! Надоело мне, что здесь люди не своим делом занимаются. Надо это дело исправлять».
Я подошел к Носаченышу. Тот разогнулся, продолжая держать булыжник в руке; золотой незаметно подобрался.
– Привет тебе, Шикальиеци! – махнул я левой рукой. – Скажи: ты где в последнее время работаешь?
– У горца своего спрашивай, – сухо бросил мальчишка, еле сдерживая рычание.
– Я у тебя спрашиваю.
Повисла пауза.
– Раствор замешиваю, известь с глиной, – наконец, буркнул Кровавая Чаша, набычившись.
– Я ценю то, что ты так стараешься помочь своей семье. Понимаю, как это обидно… Я хочу предложить тебе другую работу. Ты будешь командовать пятеркой работников. Или даже двумя. Ответственное дело.
– Сам командуй! – выкрикнул парень и с остервенением начал лупить по ветке.
– Ясно, – протянул я разочарованно. – Мне казалось, сын вождя способен на такое. Жаль, что ты боишься.
– Чего я боюсь?! – прорвало, наконец, Шикальиеци, да так, что золотой не выдержал и дернулся к нам.
– Ответственности, – спокойно ответил я, словно не замечая огня в его глазах. – Боишься, что не справишься.
Носаченыш аж задохнулся от гнева. Согнул руку с камнем в руке… Потом посмотрел на золотого, бросил камень наземь и бросился во дворец. Я вздохнул: дите малое. Потом нашел Ночку и рассказал ей о своем желании дать брату работу, достойную сына вождя. Расписал, как ценю таланты Кровавой Чаши, а тот вот, наоборот, моего расположения не ценит. Не знаю, что за разговоры велись во флигелечке вечером, но утром Шикальиеци сам подошел ко мне и, не глядя в глаза, пробурчал:
– Что за работа?
– Пойдем, покажу.
С парой стражей мы покинули Аграбу и пошли вдоль ручья почти до самой Великой.
– Нужно очистить это место от мангры. Укрепить берег, засыпать ямы и заболоченные лужи.
– Весь берег? – изумился парень.
– Нет, конечно. Небольшой участок.
– А для чего?
Ну, ты сам спросил! Я принялся расписывать Носаченышу грандиозные планы по созданию рынка с гостиницей, таверной, рядами прилавков… Нью-Васюки, четланский вариант. Приятно было увидеть, что рот Кровавой Чаши слегка приоткрылся от широты размаха.
– Понятно, – наконец, резюмировал «прынц».
– Как думаешь работать?
– А сколько у меня будет людей?
– Пока получишь пятерку проданных. Ну, и пятеро черных будут рядом. Для вашей защиты.
– Для защиты? – скривился Кровавая Чаша.
Я проигнорировал иронию в его голосе.