– Чапата! Распорядитель работ сообщил мне, что из подчиненных тебе земель не прибыло ни одного тари. Некому строить храмы в Цинцунцанне, некому строить крепости на востоке. Что скажешь?
– Но солнцеликий… Как же?..
– Вот именно: как же? Работники-тари приходят в столицу отовсюду. Но нет их из Нижней Мезкалы.
– Государь… Это самая дальняя территория. Верные тебе жители приморской Закатулы давно говорили, что вести от самого моря тари долго и крайне накладно. Они предложили вместо людей дополнительно присылать в казну каконци дополнительно золото, серебро и привозные товары с юга. О том их люди просили меня, а я предал просьбу в Цинцунцанн. И ее… удовлетворили.
– А другие племена? У тебя ведь целая страна в управлении.
– Да как же?.. – лысая макушка ачаэчи блестела от пота. – Ведь еще с войны с теночками те земли опустели… Уж лет двадцать.
– Опустели? Там никто не живет?
– Наши люди. Они ушли после неу… тяжелой войны. Там остались только дикие народы: толимека, четлане…
– Так почему они не платят трудовую повинность?
– Дикари, солнцеликий! Не ведают света Курикавери, не понимают высокой мудрости. А принудить их некому – все силы нашей державы оттуда ушли.
– А ты на что? – взвился вдруг с места пожилой воин и бросил презрительно. – Островитянин!
Он подошел к оторопевшему наместнику и тряхнул его тяжелую нагрудную пластину.
– Обвешали себя кольцами, подвесками, браслетами. А делать ничего не можете. Великие каконци прошлого подарили вам Жаркие Земли: берите на копье! Владейте! И надо признать, были среди вас настоящие кенга! И настоящие ангариеча! Я слышал рассказы о том, как островитяне брали Уакану, Чурумуко. И твои владения тоже твой народ завоевал. А ты-то что? Побрякушки для себя нашел, а Мезкалу вернуть под власть Солнца не можешь?
– Но… но… – ачаэча с ужасом смотрел на легендарного воина, и слова оправдания сами собой застревали у него в горле. – Нет... Нет воинов…
– Чапата, – остановил спор каконци. – Твой род три поколения управлял Нижней Мезкалой. Эти владения превратили твое маленькое селение в процветающий город. Как жаль, что ты так подвел своих предков.
– О солнцеликий! – завопил наместник, понимая, к чему идет разговор. – Но нет же войск!..
– Глупец! Разве ж только войском можно добиваться успеха? Подвел ты предков… Знай же, глупый Чапата, что я знаю о твоей земле больше, чем ты, который туда поставлен. Из Торгового дома мне сообщили, что вождь четлан из Черного Урочища уже служит нам. Он всем сердцем принял Курикавери и признал мою верховную власть. Уже! У тебя уже есть целый народ, служащий тебе, но ты этого не знаешь.
– Из Черного Урочища? – озадачился ачаэчи, что-то вспоминая. – Но главный вождь четлан живет не там. Его дворец глубоко в горах.
– Что нам до того вождя, – лениво бросил каконци. – Велик только тот, кто служит истинному Солнцу. И такие в Нижней Мезкале уже есть. Они смогут быть воинами, смогут поставлять тари для работ… Но уже, видимо, для другого князя. Более мудрого. Благо, на берегах благословенных вод Пацкуаро живет много князей.
Каконци встал и добавил жестко:
– Отнеси свою нагрудную пластину в храм! Мы поищем для нее островитянина подостойнее.
Глава 10. «Прынц-бригадир»
Наш микросовет затянулся допоздна. Перестав мучить Ннаку, я переключился на своего военачальника.
– Не расслабляйся, Черный Хвост, с тобой тоже серьезный разговор.
– Я не слишком силен в торговых делах, – улыбнулся тот.
– А торговые дела рано или поздно кончатся. Я заронил в голову Ицкагани мысль и полагаю, что он будет чувствовать себя в безопасности до осени. Но это неточно. Потому что рано или поздно, этот имачата почувствует, что мы отбираем у него власть.
Хвост удивленно поднял брови, а вот Мясо согласно кивнул.
– Почувствует – и захочет ее вернуть. Почти уверен, что он ударит внезапно и исподтишка. Вот тут ты должен быть готов, Хвост.
– Я и Прекрасная Слеза?
– Он тоже, но твоя роль важнее. Ты сейчас создаешь воинство из простых людей. Земледельцев, рыбаков, охотников, даже простых бродяг. Ты и твои помощники сейчас получаете бесценный опыт: как быстро из мирных неорганизованных людей сделать отряд. У меня такого опыта нет. Где-то я могу помочь тебе советом, но основной труд лежит на тебе. Копи этот опыт, запоминай удачи и просчеты, мне нужен рецепт быстрого создания войска. Не великих бойцов, как в Золотом воинстве, а войска обычных людей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Обучай этому опыту своих воинов. Ты должен сделать так, чтобы в нужную минуту под твое знамя черной горы встали сотни простых работяг – и стали войском. Чтобы каждая твоя пятерка могла развернуться в двадцатку: каждый воин мог возглавить свою пятерку. Принять новичков, научить держать оружие, держать строй, слышать и исполнять команды.
– Это сколько же будет воинов, если черных сотня? – изумился Хвост.
– Четыреста, – хмыкнул оцколи, складывавший и вычитавший в уме, как боженька.
– Да ладно! И где же мы столько оружия найдем?
– Не всё сразу. Но и над запасом оружия тоже надо работать. Надо продумать, как организовать обучение для жителей Излучного. Хотя бы, изредка.
– А с золотыми ты также хочешь поступить?
– Нет. Сила золотых в мастерстве индивидуального боя. Если их число и будет расти, то не спеша. А черные должны быть сильны строем. С быстрым и надежным обучением.
– Кажется, я тебя понял.
– Если затея с Сухотьем выгорит, если твои ребята смогут там получать нормальные урожаи, то твое воинство мы увеличим – на Сухотье еще много свободного места. Но это станет ясно только следующей осенью. А войско нам понадобится раньше
И мы обсуждали дальше: прикидывали сроки, думали, кому что можно поручить. Рано или поздно в замысел придется вовлекать многих. Но главную цель всех затеянных реформ я от своих друзей потребовал хранить в тайне. Наконец, окончательно устав, я объявил «перерыв на поспать» и выбрался из комнаты для совещаний. Однако сон пришлось отложить.
Потому что в коридоре шла битва. Тихая застенчивая дочь Носача – Ийохали – практически кидалась на моих стражей, стремясь выйти из перехода в свою комфортную тюрьму. Те же равнодушно ее сдерживали с неизменным «Не велено!». Я, действительно, на время совета велел расставить посты золотых, чтобы к нам никого не подпускали. Но теперь-то уже что!
– Пропустите ее! – махнул я страже, тем более, что необычное поведение девушки меня насторожило.
Она тут же попыталась проскользнуть мимо меня, по привычке опустив голову, но я ухватил Ночку за руку.
– Ты куда?
– Брата искать, – пискнула «прынцесса» и даже (какая дерзость!) попыталась выдернуть руку из захвата.
– Зачем?
– Маме плохо! – выкрикнула она. – Мама… не просыпается.
– Пошли, – и я потянул Ийохали в обратную сторону. Стражам тоже кивнул идти за собой. На всякий случай.
«Тюрьма» носачевской семьи была поделена на три части легкими перегородками, но, по сути, это была одна большая комната с невысоким потолком. Вдова лежала в крайней правой части. Я, честно говоря, даже не интересовался, чем она больна: женщина (не старая еще) лежала, когда мы пришли в Излучное, и до сих пор так и не встала. Но была в сознании, ела, говорила, двигала конечностями. Сейчас же женщина не подавала признаков жизни, кроме дыхания.
– Давно она так?
– С утра, – всхлипнула Ночка. – Утром в бреду что-то шептала, потом уснула… И вот.
С ней могло случиться что угодно. Чем-то же женщина болела. Что я могу сделать? Я даже не врач. Но взгляд мой упал на руки «прынцессы»: пальцы нервно вцепились в тунику и готовы были порвать ткань. Вся жизнь девушки была в этой тряпке, любое неловкое движение – и лопнет струна.
Я вздохнул и присел перед женщиной. Отбросил накидку – на меня пахнул застоялый запах. Ночка, конечно, старательно следила за матерью, мыла ее, меняла изгаженные тряпье, но «аромат» лежачего больного не вытравить. Длинная рубаха женщины тоже была вроде бы свежая, но даже в сумерках я приметил какие-то нечистоты.