помощника героя, мотив перелета героя в иное царство на орле или ковре-самолете и многие другие – типичные для волшебной сказки мотивы. Поэтому в большинстве случаев понятие волшебной сказки определяется через ее сюжеты и мотивы.
Так поступает, например, и Аарне в своем указателе: для категории волшебной сказки предусмотрено 450 номеров (300–750) сюжетов, из которых еще далеко не все заполнены. По мере нахождения новых сказок они смогут быть внесены в каталог на свое место. Точно так же имеются списки мотивов. Мы знаем о грандиозной попытке Томпсона создать полный список мотивов всей народной литературы, охватывающий шесть томов. Из них последний том представляет собой указатель к указателю [915].
По каким же признакам выделяется и определяется понятие «волшебная сказка»? Какие сказки входят в это понятие, какие нет? Афанасьев, например, причислил сказку о рыбаке и рыбке не к волшебным, а к сказкам о животных. Прав он или нет? Его исходная мысль состоит в том, что к волшебным причисляются фантастические сказки, сказки, в которых есть волшебство, фантастичность. Этот признак мы никак не можем признать научным или даже точным. Есть, например, сказка о злой и неверной жене. Муж обнаруживает ее неверность, она обращает его в собаку. Но он находит средство вернуть себе человеческий облик и, в свою очередь, превращает жену в кобылу и возит на ней воду. Аарне считает эту сказку волшебной, так как в ней фигурирует волшебство. Мы никак с этим не можем согласиться. Не всякие сказки, в которых есть волшебство, относятся к волшебным. Эта – чистой воды новеллистическая сказка.
Не вдаваясь пока в подробности, мы скажем, что волшебную сказку надо определять, используя не расплывчатое понятие волшебности, а присущие ей закономерности. Наука вообще имеет дело с закономерностями. Установление их возможно и в области фольклора.
Закономерность начинается там, где есть повторяемость. Любой научный закон всегда основан на повторяемости. Повторяемость входит в понятие закона. Волшебная сказка действительно обладает какой-то специфической повторяемостью. Каждый, кто читал сказки в большом количестве, знает, что при всем их разнообразии и при всей их пестроте сказка обладает единообразием, так что внимательный или опытный слушатель или читатель часто уже в середине сказки может предсказать, что будет дальше.
Характер этой повторяемости и должен быть установлен и исследован. Что же в сказке повторяется? Сопоставим некоторые сюжеты из цикла сказок о мачехе и падчерице (тип 480 = AA 480*В, *С).
1. Мужик из-за ненависти второй жены к его дочери от первого брака увозит дочь в лес в услужение к Бабе-яге. Баба-яга дает девушке всякие хозяйственные поручения: «задала девушке пряжу с короб, печку истопить, всего припасти» и т. д. Падчерица так хорошо справляется с работой, что яга ее богато награждает. Тогда мачеха посылает в лес свою родную дочь, но та ничего не желает делать. Яга ее «изломала», мужик привозит домой ее кости (Аф. 102).
2. Мачеха ненавидит падчерицу. Чтобы погубить ее, она гасит в доме все огни и посылает ее за огнем к Бабе-яге. Яга встречает девушку словами: «Поживи да поработай у меня, дам тебе огня». Она задает ей целый ряд поручений, девушка все исполняет. Баба-яга дает ей огня, от этого огня мачеха и ее дочка сгорают (Аф. 104).
3. Старик по приказу своей старухи, второй жены, увозит свою родную дочь от первого брака в лес. Морозко пытается ее заморозить, но она на его вопросы отвечает так кротко, что он ее жалеет и богато одаривает. Старуха посылает в лес своих родных дочерей. Они держатся заносчиво, Морозко их замораживает до смерти (Аф. 95–97).
4. Мачеха ненавидит падчерицу. Отец увозит ее в лес и оставляет в землянке. В этой землянке живет медведь. Медведь играет с ней в жмурки, но не может ее поймать. Медведь ее богато награждает. Мачеха посылает в лес свою родную дочь. Та боится, медведь ее загрызает (Аф. 98).
Я даю пока только сюжетную схему в кратчайшем изложении. Число примеров можно было бы значительно увеличить.
Присмотримся к тому, что происходит с девушкой в лесу. На первый взгляд приключения ее совершенно разные.
– Баба-яга заставляет ее делать всю домашнюю работу.
– Морозко пробует ее заморозить.
– Медведь играет с ней в жмурки и т. д.
Афанасьев считал эти сказки разными, в указателе Аарне – Андреева они тоже показаны как разные. Между тем если попытаться логически определить, чему подвергается девушка, то можно прийти к заключению, что действия эти во всех случаях одинаковы: она подвергается испытанию, за которым следует награждение, если испытание выдержано, и наказание, если оно не выдержано. Испытание, награждение и наказание – повторные, постоянные элементы этих сказок. Все остальное может меняться. Действующие лица различны. В наших примерах это Баба-яга, Морозко, медведь. Различны и формы их действий: Баба-яга задает девушке хозяйственные поручения, Морозко пытается ее заморозить, медведь играет с ней в жмурки. Но делают они одно и то же: они испытывают и награждают падчерицу и наказывают ее сводных сестер.
Трудность состоит в том, чтобы правильно определить одинаковые действия. Действия, которые имеют значение для развития сюжета, мы будем называть функциями. Из приведенных примеров видно, что именно эти функции составляют стабильно повторяющиеся элементы волшебных сказок, а все остальное – элементы переменные.
Мы будем изучать волшебную сказку прежде всего не по сюжетам и не по мотивам, а по функциям действующих лиц и посмотрим, что из этого получится и как полученные результаты можно будет применить к изучению сюжетов.
Но прежде чем это сделать, надо спросить себя, действительно ли повторяемость функций распространяется на всю область волшебной сказки? Может быть, сделанные нами наблюдения верны только для сказок о мачехе и падчерице и окажутся неверными для других сюжетов?
Чтобы ответить на этот вопрос, сравним еще следующие случаи.
1. Царь дает удальцу орла. Орел уносит удальца в иное царство.
2. Дед дает герою коня. На коне он улетает в иное царство.
3. Колдун велит герою нарисовать на песке лодочку и сесть в нее. Лодочка подымается в воздух и переносит героя в иное царство.
4. Царевна дает Ивану кольцо. Из кольца появляются молодцы и уносят Ивана в иное царство [916].
Примеры на этот раз взяты из разных сюжетов. Тем не менее мы опять имеем такую же повторяемость, как и в сказках о мачехе и падчерице. Выводы напрашиваются сами собой. Это налагает на нас обязанность изучить функции сказки. Мы постараемся определить, сколько функций вообще известно волшебной сказке. Забегая вперед, можно сказать, что число этих функций крайне невелико, их набирается немногим более 30. Далее мы