Читать интересную книгу "Круг ветра. Географическая поэма - Олег Николаевич Ермаков"

землями, обильными плодами и видели статую Будды из зеленой яшмы; вошли в страну Тамралипти с жаркой погодой и жителями-забияками, которые богаты, благодаря накопленным драгоценностям и редким камням. В стране Карнасуварна до сих пор помнят одного иноверца, который ходил со светильником на голове, заковав живот медью, дабы многие знания не разорвали его плоть. И светильник был всегда зажжен. В ученом споре его одолел монах Будды.

Каких только мудрецов, аскетов, странников не доводилось нам видеть!

А дальше, на берегу океана, мы узрели еще одного, оленного человека Без-имени.

Это случилось после того, как мы повернули на юг и двинулись в сторону далекой Страны Льва, где бывал Фа-сянь, а потом и Джанги, потерявший в битве зуб и срубивший там посох; оставили позади многие страны, это: Уча, Гунъюйто, чьи жители очень рослые и черноликие и богаты раковинами и жемчугами, а также большими темными слонами; Калинга с непроходимыми лесами, Кошала с чернокожими, как Джанги, жителями и монастырем, в котором когда-то жил Нагарджуна; Андхра, населенная дикими и жестокими людьми; Дханакатака с хорошими ремесленниками и монастырями, многие из которых уже заброшены и пусты; Чжулие с болотами и малолюдными землями, по которым снуют ватаги разбойников; Дравида с дикими лесами, но и плодородными землями, полными цветов; Макалута с засоленными почвами, куда привозят много жемчуга с островов, а на юге этой страны у моря Сандаловые горы, где произрастает ароматный белый сандал, который в жаркую пору любят обвивать змеи, потому что сандал хранит прохладу, там же и ароматное дерево карпура растет, из которого добывают белоснежное благовоние под названием «мозги дракона»; и восточнее этих гор иные горы — Поталака с верховым озером и дворцом, в котором пребывал бодисатва Авалокитешвара, и оттуда вытекает река, устремляющаяся к океану; мало кому удается туда попасть, для этого надо переправиться через реку, а она бурлива и многие жизни унесла в океан. Мы обошли эти горы и снова оказались на берегу той реки Авалокитешвары и направились к океану.

Отсюда уже открывался путь в Страну Льва, на великий остров. Берега здесь были обрывисты, как бастионы великой крепости. И вниз сбегали ручьи и речушки. Деревья нависали над бездной, растопыривая корни и кроны в попытке удержаться за землю и воздух. Кричали чайки и другие морские птицы. Пахло водорослями, землей. Было очень жарко. В травах ползали змеи, с деревьев свешивались крупные ядовитые пауки. Монахи уже жалели, что решили и дальше сопровождать нас, несмотря на то что Харша дал нам слуг. Их уныние возросло после того, как паук укусил круглоголового Вишялаварману, — в голову и укусил. И голова его распухла, глаза покраснели, а губы стали бледны, будто он обмакнул их в сметану. «Следуя принципу ахимсы, — бормотал этот монах, — я не посмел убить его, почувствовав, как он ползет по голове… Как же так? Как же так?.. О Будда?»

Ему становилось все хуже. И, как назло, поблизости не было не только города, в котором можно было бы найти лекаря, но и любого жилья. Места эти были ядовиты. Всюду серели солончаки. Из болот поднимались испарения. Наши одежды вымокли. По телу струился пот. Круглоголового Вишялаварману мы усадили на лошадь. Но, пожалуй, его уже нельзя было назвать круглоголовым, голова его больше распухла сбоку, в месте укуса, и походила на какой-то мешок. И нам не встречались люди, ни одного человека. Только птичьи крики иногда вводили нас в заблуждение, и мы с надеждой шли на них, но вскоре разочарованно видели только птиц.

Но наконец мы узрели и человека.

Хайя увидел его первым и указал нам, крикнув, но это было бесполезно, река, что вытекала из горного озера Авалокитешвары, ниспадала здесь к океану с высоты в грохотанье и великом шуме, — шум был столь велик, что казалось, будто тысяча барабанщиков молотят в свои тугие барабаны и тысяча музыкантов неистово дуют в раковины.

Человеческую фигурку мы увидели посреди речных рукавов; река, прежде чем рухнуть в объятия океана, разделялась здесь надвое, как бы раскидывая пенистые длани навстречу безбрежному морскому простору. Как он туда добрался? Это было непостижимо. Лодку могло увлечь в один из рукавов и переломать в падении, только щепки и выплюнула бы река океану. И ошметки человечьего естества. Может, он нам всем мерещился? Ведь над бездной восходили водяные пары, и в жарком воздухе то и дело выгибались яркие радуги. Посреди радуг этот человек и сидел, блестя коричневой спиной и чернея ворохом спутанных волос, падавших на спину, и бородой, прикрывающей грудь. Некоторое время мы не могли оторвать глаз от этого зрелища. Человек не обращал на нас никакого внимания. Да и человек ли это был? Мы уже сомневались. Так неподвижна была его фигурка, словно вырезанная из камня или коричневого дерева… Но деревянную скульптуру мигом сдуло бы вниз. Еще поглазев на сидящего посреди вод, мы свернули налево и пошли вдоль бастиона. Отсюда открывался вид на океан. Он был серо-синий и уже чуть бронзовый в этот час вечернего, подернутого пеленой солнца. Мы шли и нет-нет да оглядывались на фигурку посреди радуг и брызг, все еще сомневаясь в ее реальности. Не рассыпались ли семьдесят две дхармы, объединенные в пять скандх? Вообще человека именно так и можно описать: 72/5. И еще несколько букв. Но у этих дхарм и скандх и вовсе не было никаких букв. Об этом мы все-таки узнали позже, когда повстречали рыбаков.

Да, внезапно внизу на океанском берегу возникла лодка. Это было как видение, насланное океаном. Вдруг прибойная полоса вынесла на песчаный берег большую лодку, и с нее стали выпрыгивать люди в набедренных повязках и вытаскивать ее дальше на песок.

— Видно, где-то поблизости деревня, — сказал я.

Хайя согласился.

Но где она? Тогда Хайя решил спуститься. С ним вызвался идти один из слуг, знавший тамильский язык. Им удалось отыскать то ли человеческую, то ли звериную тропинку, ведущую сквозь заросли к обрыву, а перед ним сворачивающую в незаметный сверху распадок. По нему Хайя со слугой и сошли к океану, и мы вскоре увидели их, шагающих к рыбакам и лодке. Те уже заметили их и, обернувшись, ожидали. Хотя не все, некоторые уже выбирали из лодки свой улов, вытаскивали корзины, полные серебристых рыб. Наконец Хайя со слугой к ним приблизились, и они говорили. В какой-то миг я ощутил странность происходящего. В чем дело? Да просто представилась та расчерченная доска для игры в чатурангу, которой меня выучил махараджа. Уже и раньше что-то подобное воображалось мне — вот когда