— Думаю, что нет, поскольку у нее нет пальцев, — усмехнулся Клайд.
— Точно! Ни пальцев, ни совести, ни жалости, — проныла Каона. — Она нас так гоняла! Подай, нарежь, потри, посыпь, и все время поварешкой била.
— Поэтому когда мы ее спровадили, мы уже про пирог ничего не соображали, — заискивающе добавила Эмми.
— Значит, эта големо-повариха не готовит, а только учит готовить? — осознал Клайд и расхохотался. Да уж, влипли девчонки! Голем ими командует, а без него они ничего не умеют.
— Да, еще как учит! Сегодняшний обед мы можем теперь с завязанными глазами в темноте наощупь приготовить, — буркнула Каона без особого восторга.
— И она заявила, что каждый день будет готовить с нами что-то новенькое, пока не закончатся все известные ей рецепты. А когда они закончатся, можно записать в ее мозги новые или готовить по второму кругу старые.
— А сколько она знает рецептов? — поинтересовался Клайд.
— Четыреста…
— Тысяч… — мрачным хором ответили девушки.
— Ну что ж! В этом рейсе у нас будет на редкость разнообразное питание, — одобрил маг. — А ссориться вы прекратили тоже при помощи голема?
— А ты как думал? Она сразу за ухи дерет! — обиженно сказала Каона. — И грозит выпороть. Мы думаем, она правда может. Вон какая железяка — не драться же с ней!
— К тому же, если вы ее сломаете, то готовить придется без таких ценных указаний.
— Ну да, — вздохнула Каона. — Поэтому мы сегодня три раза мирились, а потом помирились по правде.
— Так-то лучше! — с облегчением вздохнул Клайд. — А то еще день-два и я бы сам вас выпорол.
Каона округлила глаза, а Эмми нерешительно усмехнулась. Только теперь до девушек дошло, как глупо их ссоры смотрелись со стороны.
— Команда, к повороту! — взревел на палубе капитан Гарр. Клайд махнул поварихам рукой и отправился выполнять свою работу, надеясь, что его магического запаса будет достаточно для этого путешествия. Проходя мимо окна эльфийкой каюты он услышал голоса и невольно замедлил шаг.
— По-моему, все-таки говядина… — вяло изрек Вильраэн.
— Не-е… точно тебе говорю, оленина! — заторможенно возразил ему Орэхиль.
— Погодите, я еще название не записала! — зевая, перебила их Хенайна. — «Двойной зимний пирог», правильно?
Клайд усмехнулся. Если у этих эльфов и есть какие-то тайны, связанные с Чашей, сейчас они явно заняты загадкой посложнее — разгадыванием рецепта двойного пирога.
Глава 51. Дыхание
Он постарался улечься поудобнее, крепко зажмуривая глаза, чтобы случайно не открыть их. Ужас перед темнотой был все еще сильнее его. Первый раз он закричал, потом начал плакать, как маленький. Стыдно вспомнить! Но нет сил удерживать в себе стон ужаса, когда перед глазами распахивается беспросветный мрак.
Ноги постоянно затекали. Он не привык столько лежать! От невыносимой, тоскливой скуки хотелось пить, и он пил из кувшина, который кто-то оставлял рядом с его ложем, покуда не начинало булькать в животе. Хорошо еще, что дорогу до отхожего закутка он мог преодолеть сам, без посторонней помощи.
В соседней комнате снова раздались голоса, и лежащий привычно насторожился. Он надеялся уловить что-то важное для себя, но разговоры по-прежнему велись об охоте, обеде, погоде. Непривычный говор уже не резал ухо.
Буря бушевала уже неделю. Злые ранние бури, предвестницы осени, набрасывались на побережье каждый год, будто остервенелые. Рвали с корнем кусты, ломали деревья, сносили крыши у домов — и улетали, бросив потрепанную добычу, едва на горизонте показывались разбухшие дождевые тучи. Вот в таком буйстве ветра и волн и оказались запертыми… кто? Враги? Друзья? Потерпевшие?
Все, что он знал о них: их корабль потерпел крушение. И они… его мысли путались. По щеке снова поползла непослушная слезинка. Он ослеп, ослеп, совершенно ничего не видит, и никто не может помочь ему. Эти виноватые голоса, разъясняющие, что сочетание магии и испуга дало необратимый эффект… эти гулкие заклинания в темноте, отчаянные попытки как-то помочь ему, эти тихие слезы одной из тех… когда она осознала раньше него, что эта темнота будет отныне навеки.
Ему не хотелось умереть, или что там полагается хотеть в отчаяньи? Убить виновных? Но они не хотели причинить ему зла. На это у него соображения хватало. Нелепая случайность. Больше всего на самом деле ему хотелось домой. Туда, где все знакомо даже на ощупь. Где он тысячу раз пробирался безлунными ночами по коридору и лазал на чердак. Где он не заблудится, не ударится незрячим лицом с разбегу о стену, не упадет на случайной выбоине в полу.
Возможно, в первые дни он еще надеялся, что дома его могут вылечить. Но бесплодные старания магов ничего не оставили от этой надежды. Оставалось только ждать — и учиться жить в новом мире.
Он спустил ноги с ложа. Камни под босыми ногами казались ледяными. От моря тянуло изрядной сыростью, грохотал прибой. Первый шаг всегда давался с трудом. Не получалось держать равновесие, потому что руки инстинктивно поднимались и начинали шарить в воздухе, ища опору или препятствие. Потом он заставлял себя опустить вскинутые ладони и шагал почти нормально, только медленно.
Голоса приближались. Кто-то заметил его, судя по встречным шагам. Он отметил, как обострился за последние дни слух и невесело усмехнулся. Так и должно быть, говорят.
— Ты уже проснулся? — этот нежный голос, рыдавший недавно над его судьбой, он готов был слушать бесконечно.
— Ну а что мне… — хмуро пожал он плечами. — Я же не больной… в общем-то.
— А у нас тут чай и супу немного… — в голосе была не вина, не горечь — в нем был такой искренний, солнечный интерес к нему, что улыбка невольно раздвигала губы.
— Супу бы… я поел, — он постарался, не горбясь и не взмахивая нелепо руками, дойти до стола, примостившегося у стены. Получилось сносно — об лавку он все-таки стукнулся коленом, но никто этого не заметил.
Сел осторожно, покачивая лавку. Третьего дня она чуть не опрокинулась под ним из-за того, что он плюхнулся на самый край. Но в этот раз все было нормально. Перед ним что-то стукнуло о доски, запахло моллюсками и хлебом.
— Буря скоро кончится. Еще не больше трех дней, — высказался он, прислушившись к звукам снаружи. — После нее дожди начнутся и нужно будет уходить, а то пещеру затопит совсем. Море во время дождей поднимается локтей на сорок.
— Мы отведем тебя домой, — сказала девушка, к которой он испытывал непреодолимую симпатию.
— Не стоит. Достаточно вывести меня на берег у причалов. Я не думаю, что наши… встретят вас радушно. И это не только из-за меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});