— Да? А у нас в долине нет гномов, — пожал он плечами. — Вроде бы за Окружными горами живут разные расы. А у нас только люди.
— Ну-ну… — непонятно отозвалась девушка. — А у нас тут парочка гномов имеется. Жалко, что ты… — она оборвала себя.
— Нечего меня жалеть, — сердито мотнул головой слепой. — Я не пропаду. Наверное, теперь придется учителем стать… — вздохнул он.
— А кем ты собирался? — поинтересовалась девушка, шурша чем-то сухим. Наверное, разминала сушеные водоросли для супа.
— Разве вы не поняли? — изумился пленник. — Я ученик Стражей! У меня же панцирь! — и он зашарил по лежанке, отыскивая знакомый плетеный каркас.
Девушка молчала. Что-то в этой напряженной тишине насторожило незрячего.
— Эй, ты чего? — спросил он в темноту.
— Я? — она неестественно закашлялась. — Ничего. У тебя спина не болит, а? Ты так грохнулся тогда?
— Да ноет немного… — признался незрячий. — Глянь, что там?
— Сейчас… — прохладные пальцы коснулись кожи у лопатки. — О. ободрано тут сильно. Я позову кого-нибудь, ладно?
— Да не к спеху, — солидно одернул он свою рубаху. — Чего там… они рыбу ловят, вот вернутся и позовешь.
— А… ну ладно… — она немного подумала и спросила: — А ты какие-нибудь еще легенды про Стражей знаешь?
— Я знаю, только я рассказывать красиво их не умею. Ну, так, коротко могу.
— Расскажи коротко, — согласилась девушка. — Я пока тут водоросли накрошу в котелок.
— Ну, во-первых, есть легенды, что кровь Стражей волшебная. И болезни лечит, и клады показывает. Про это много страшных сказок есть. Как разбойник ранит Стража и находит клад с каплей крови, а дома его мать умирает, потому что этой капли не хватило, чтобы её вылечить… Еще рассказывают, что первые Стражи были детьми Императора. Они от власти отреклись, потому что было их тридцать три тысячи… Но стали Стражами над прочими людьми. Ну, это может и было когда-то давно.
— А ты чей сын? — поинтересовалась она с улыбкой в голосе.
— Не знаю, — спокойно ответил он. — Я подкидыш.
— Ой… — девушка снова замолчала на некоторое время. — Ну, ты выглядишь так же, как и все прочие в твоем поселке? Ты не отличаешься от них, как э-э… орки от гномов?
— Не-а… — усмехнулся он, вспоминая рассказ матери. — Совсем я на местных не похож. Как уголь со снегом.
— Вот как… — вздохнула девушка. — Ну и как, ничего, не дразнят тебя мальчишки?
— Да не, не очень. Я же приемы знаю, — он покрутил головой. — Ну и вообще, я просто так не дерусь, а уж если дам — так дам!
— Поэтому ты и в Стражи пошел? — не унималась собеседница. — Ради справедливости?
— Нет, это сами Стражи решают, кого к себе в ученики брать. Может, тоже талант какой-то высматривают, — он вздохнул. — Я, правда, не знаю, какой талант.
— Наверное, какой-то очень важный… — раздумчиво произнесла девушка. — Знаешь, я пойду, отнесу водоросли, ладно? Ты побудь тут, я потом еще приду.
— Куда же я денусь, — недовольно пробурчал незрячий и лег навзничь на меховое одеяло. У этих колдунов оказалось удивительно много разных вещей. Одеяла, посуда. И волшебный корабль, который тонет не навсегда… Что они хотят найти тут, в Долине?
Из соседней пещеры доносился шелест пергамента: там снова совещались над картой чужаки.
— Вот этот кружок, — убеждал кого-то тот, с певучим голосом.
По непонятной причине они не называли пленнику свои имена и не спрашивали его. Лежа в своем бесконечном мраке, он стал придумывать им клички, вспоминая уже знакомые голоса. Нежный голос девушки-синеглазки он называл про себя Бубенчиком. Колдун-целитель, пожалуй, вызывал в голове образ молодого петушка, еще неуверено, но звонко пробующего голос. Певучий говор другого колдуна напоминал печальный крик чибиса. Забияка огрызалась — чисто волчонок. А бас хрипел медведем. Детский голосок казался кукольным. А женщина выговаривала слова, будто взвешивая каждое, высказываясь редко и коротко. Как капли, падающие из водяных часов-клепсидры. Еще двое удивляли его странным отзвуком в их голосах, похожим на эхо. Два эха — струны и звенящего клинка. Один голосок он услышал только один раз. Женщина мелодично произнесла одно слово: «Воздух!». Он ощущал ее присутствие время от времени, она приносила ему воду, но всегда молча, подобно тени. Двое последних представлялись ему сказочными великанами, сложенными из огромных камней или бревен. Они говорили громко, гулко, но в обсуждениях участвовали редко, больше времени проводя в передней части пещеры, охраняя покой остальных. Это были, видимо, два могучих воина. Но если один говорил — как пламя гудело, то второй вызывал в памяти могучее дерево, которое терзает буря. Вулкан и дуб — подумалось пленнику.
Итак, Петушок и Чибис обсуждали что-то над картой. Медведь тут же ворчал, давал свои советы. Бубенчик возилась с котелком, слышалось звяканье. Волчишка и Куколка ей помогали, они то тихо спорили, то хихикали. Великаны Дуб и Вулкан были в дозоре. Небось, мокрые до нитки в этакую бурю. Потом будут шумно пить горячий чай и сушить одежду у сложеного Медведем очага. Струна разговаривала с Клинком. Тень листала книгу, слишком быстро переворачивая страницы. То ли искала нужную, то ли просто делала это машинально, слушая спор над картой.
— Если нас действительно не сочтут преступниками. Мы… сделали мальчишку калекой.
— Если бы просто мальчишку, — отзвалась Бубенчик.
— М-м? — удивился Чибис.
— Он ученик Стражей. Должен был стать Стражем, понимаете? И он… подкидыш. Не похожий на местных.
— Точно, все сходится! — неожиданно подала голос Тень. — Посмотрите сюда!
— Фью! — присвистнул Петушок. — Я думал, это сказки.
— Сколько ему лет? — напряженно спросил Чибис.
— Исполнилось двенадцать несколько недель назад… — растеряно ответила Бубенчик.
— А буря еще дня три продлится, как нам сказали, а? — Чибис говорил приглушенно и горько.
— Это проблема? — Петушок насторожился.
— Боюсь, что да. Он не понимает, что происходит, да? — Чибис вздохнул.
— Или притворяется очень талантливо, — хмыкнула Волчишка.
— Не похоже, — вступилась за пленника Бубенчик.
— Смотрите… Вы позволите? — извинился перед кем-то Чибис.
— О, конечно! — отозвалась Тень.
— Итак… дюжина лет границей тому является и неизбежное происходит. Жрецы сего народа управляются с сим легко, волшебное орудие используя. Без них же великая опасность есть в том, и разуму смятение, и телу ущерб.
— Куда же еще… ущеб-то… — пробормотал Медведь. — А тощий какой, как хвоинка!
— Что будем делать? — поспешно перебила его Куколка. — Надо ведь что-то делать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});