папочки? — шепотом поинтересовался Коури, когда испуганные мальчишки были готовы продолжать путь.
— Скорее всего.
— А я-то только подумал, что давно он тебя подарками не радовал. А тут гляди как расщедрился! Целый сумеречник. Три! И пятерка стрелков. Почти армия! Ради тебя! Цени! — хлопнул Сейла по плечу Коури.
Вершитель лишь покачал головой, приказывая выступать.
Глава 9
Меррит вынырнула из сна так резко, что не сразу осознала почему проснулась. И лишь спустя мгновение поняла — фургон остановился. Прислушалась и ничего не услышала. Ни неторопливых шагов загадочного старика, ни фырканье и ржание кауров…
Немного растерявшись от этой тишины, Меррит отодвинула полог. Поляна была пуста. Чуть в стороне от фургона приветливо пылал, разведенный заботливыми руками, огонь, над которым на вертеле жарилось мясо. От вкусного запаха рот наполнился слюной, и девушка сглотнула, упрямо дернув головой.
— Проснулась?
Голос старика прозвучал так неожиданно, что Меррит чуть не подпрыгнула. Сдержала первый порыв и, медленно повернув голову к Гаэрту, кивнула.
— Там, — взмахом руки старик указал направление, — заводь. Чай захочешь умыться. Да и вот оно че, — начал старик, роясь в валявшемся на дне фургона мешке: — держи. Это внучка моего одежонка чистая. Авось захочешь переодеться.
Меррит взяла штаны и холщовую рубаху с некоторой растерянностью, пробормотала сбивчивое: «Спасибо» и сбежала искать заводь.
Небольшая тихая речушка в свете неяркого светила, что уже клонилось к закату, серебрилась между деревьев. Оставив вещи на пологом берегу, Меррит спустилась к воде, опустила руку и тут же одернула — вода была не просто холодной — ледяной.
Глубоко вздохнув, девушка вышла на берег. Одно умывание ей не поможет. До ужаса хотелось смыть всю ту грязь, которой она обросла за дни пути. На миг в голове Меррит мелькнуло сомнение — все же запах немытого тела да замурзанное лицо служили ей своеобразной защитой. Теперь же от всего этого хотелось избавиться. Причем немедленно.
Решившись, Меррит разделась и с разбегу влетела в воду. Взяв горстку песка, начала тереть кожу, жалея, об отсутствии хоть какого-то мыла. Да что там мыло? У нее даже гребня не было! И девушка снова подумала о том, что собиралась остричь волосы перед побегом, а потом так и не успела.
Вылетев из воды, попрыгала на месте, стряхивая с себя капельки, подобно дикому зверю. На все еще влажное тело натянула чистую, пахнущую весенними травами одежду. Подхватив свои грязные вещи, побежала к костру — согреется, обсохнет и обязательно постирает.
— Что ж ты творишь, горемычная. Простудишься ж, — накинулся на нее Гаэрт, взмахивая руками.
Легкий теплый ветерок, окутал Меррит согревая, высушивая.
— Что вы…? Как…? — от удивления девушка растеряла все слова и не знала, что и сказать.
Гаэрт прищурил глаза, внимательно разглядывая девушку из-под густых седых бровей:
— Да просто. Хочешь научу?
— А разве это не запрещено? Разве магов не казнят?
— Казнили когда-то, — соглашаясь, кивнул старик. — Сейчас же… Откуда ты, что таких простых вещей не знаешь?
Меррит вскинула голову и встретилась с пристальным взглядом — глаза в глаза.
— Ваше любопытство неуместно, — отрезала она спокойно, тем тоном которым общалась с настоятельницами, когда они пытались заставить ее сделать что-то против воли.
Гаэрт хмыкнул и довольно кивнул каким-то своим мыслям:
— Благородная выходит. Небось из тех, у кого есть зачатки дара, и кого еще щенками на разведение определили.
— Что вы хотите этим сказать?
— Давай по-простому, девонька. Негоже, чтобы об этом знал еще кто-то, кроме нас с тобой. Ты садись давай и мяско бери. Разговор будет долгим, — говоря это, Гаэрт протянул ей в неглубокую миску наполненную печеной бараболей, положил сверху большой кусок жареного мяса.
Меррит машинально приняла подношение, выпустив из рук грязные вещи. Хотела поднять, но передумала — сперва она поест, а их все равно стирать. Взяла в руки мясо и с удовольствием вонзила зубы.
Несколько мгновений прошло в тишине. Меррит с аппетитом насыщалась, а старик смотрел на нее укоризненно и вздыхал сокрушенно. Девушке было неловко от такого внимания, и она порывалась пару раз отложить миску, но голод был сильнее.
— Тридцать с лишним зим назад, — наконец начал старик, когда Меррит уже готова была отставить еду, — к власти пришел нынешний император. И надумал он восстановить орден магов и могущество, похороненное в Расколотых землях, обрести. Тогда выдал он указ о особом отношении к людям с магическим даром. Если раньше их казнили или рабами отправляли на рудники, то теперь они могли жить, не опасаясь неминуемой расправы, нужно было только прийти и зарегистрировать свои способности в ратуше. Кто-то так и сделал, кто-то предпочел скрывать способности и дальше. Все изменилось, когда создали службу Изысканий, с магами во главе и поручили проверить всех на наличие дара.
— Я думала, изыскатели ходят в Расколотые земли, — пробормотала девушка.
— Ходят. Только прежде они рекрутов себе набрать должны. Первое время они так и ездили по селениям — забирали мальчишек, а девчонок рассылали по обителям Двуликого.
— А что делали их родители? — поинтересовалась Меррит, которая с детства верила в то, что будь живы ее родители, никто и никогда не обидел бы их дочь.
— Тех, кто сопротивлялся, убивали. Тех же, кто безропотно подчинялся, ставили на учет и следили за всеми их отпрысками, — усмехнулся Гаэрт.
И снова повисла тишина. У Меррит было много вопросов, но задавать их она не решалась. Слишком многое было неясно. И девушка отчаянно вертела в голове те немногие знания, которыми обладала. В обители учились не только наследницы родов, были и девушки из купеческого сословия, те самые за которыми отцы давали большое приданное. Почему-то раньше Меррит всегда думала, что именно огромное состояние причина того, что их выдали замуж еще в детстве. А выходит у каждой из них был дар.
— Что вы говорили про щенков? — сорвалось с ее губ раньше, чем она успела облечь свой вопрос в более приемлемую форму.
Гаэрт поморщился.
— Первое время девочек с магическим даром продавали на закрытых аукционах, где все покупатели проходили строгий отбор