бой, а Альмир отшатывался, предпочитая сохранять дистанцию.
Веселье в толпе достигло апогея. Зрители стали биться об заклад друг с другом. И… То, что произошло дальше Меррит даже рассмотреть не успела. Вот, казалось, еще мгновение назад продолжался этот обмен выпадами, а потом циркач ударил ногами. Ирж встретил удары кулаками, заметно пошатываясь и отступая под напором непобедимого бойца. Взмахи становились чаще, быстрее и не прошло и минуты, как здоровяк по инерции начал падать и с грацией мешка, набитого зерном, поднял тучу пыли.
Горожане досадливо взвыли, и подбадривающие крики и недовольство слились в единодушный вопль. Однако этот шум не мог заставить силача подняться.
Несколько мгновений зрители топтались, обмениваясь разочарованными взглядами, но смельчаков больше не нашлось, и толпа начала было разбредаться.
Чубастый зазывала сориентировался быстро и подлил новую порцию масла в огонь обывательского интереса.
— Только у нас. Спешите видеть! Непревзойдённая женщина-птица Дельдин! Совсем ребенком ее мать утащили птицы цзянь и оставили в своем гнезде! Там и родилась она — полуптица, полуженщина.
Толпа, раскрыв рот, благоговейно внимала этим сказка, а чубастый продолжал распинаться:
— Ее лицо покрыто перьями, вместо носа клюв, а спину венчает пара крыльев. Еще нигде вы не видели такое прекрасное и одновременно ужасное существо.
Полог одной из клеток поменьше распахнулся и сидевшее в ней существо сжалось. Толпа же восторженно выдохнула, и заулюлюкала. Девушка была обнажена. Лишь длинные темные волосы, струящиеся до пят, прикрывали ее наготу. На щеках проступали маленькие черные перышки. В круглых желтых глазах застыла обреченность. Нос и рот девушки заменил клюв, а руки — крылья. И только ноги и тело были ничем неотличимы от человеческого.
— Сколько стоит красотка? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Ты бы не подкатывал, Пых? Давно скалка между глаз не прилетала? — вторил ему высокий голос, сопровождаемый громким хохотом.
— Ты со своей-то совладать не можешь! По соседям пустил, — перекрикивая всех прозвучал мальчишеский голос.
Толпа заулюлюкала, загудела. Послышались новые смешки и шуточки…
— Пойдем это неинтересно, — дернул Меррит за руку Йори. — Да и старик уже волнуется.
Девушка шагнула вслед за парнем и уже миновав толпу, спросила:
— Что они имеют ввиду, Йори?
И требовательный взгляд, с которым девушка уставилась на него, совсем не понравился парню. Было в нем что-то такое, из-за чего хотелось подчиниться и ответить тут же на все вопросы. А это снисходительное высокомерие, с которым она смотрела на паяцев на площади. Или пренебрежение, которого удосуживались рассматривающие его спутницу мужчины? Разве простая девушка будет так себя вести? Нет. Все девушки, которых он знал, всегда смотрели на мужчин с открытым ртом и были готовы подчиниться любому их приказу, побежать исполнять любую их просьбу. Потому что знали, что в их мире без мужчины не выжить. Если рядом нет того, кто готов вступить за девушку в бой, она становится легкой добычей всех желающих. А Ди…
Ди была странная. Иногда наивная до жути она вела себя так, словно все ей это было в новинку. И сложенные бревна под ногами, и пахнущие булочки со сладкой начинкой, и цирк… Цирк она точно впервые увидела, но восторг быстро схлынул, сменившись разочарованием и горьким сожалением, когда она увидела гарпию в клетке. Знала бы Ди, что представляет из себя эта тварь, переживала бы больше за отчаянных смельчаков.
На вопрос Йори не ответил. Лишь сильнее стиснул руку Меррит, с изумлением посмотрев на девушку. Все эти дни пути в город они с дедом всеми правдами и неправдами пытались узнать хоть что-нибудь о его спасительнице, но незнакомка надежно хранила свои тайны, не спеша доверять нежданным попутчикам.
— Нагулялись? — усмехнулся Гаэрт, когда они показались во дворе небольшого домика. — Как ярмарка?
— Весело, — бросил Йори, не став вдаваться в подробности — все свои наблюдение он выложит деду вечером, а пока: — Я голоден, как волк, — выпалил он.
— Ну раз голоден, — покачал головой дед, от которого не укрылась недоговоренность внука: — Иди за водой сходи. А ты, девонька, ступай за мной.
Меррит отрешенно кивнула и пошла за стариком в небольшой двухэтажный домик.
— Вот. Тут будешь спать, — приглашающе открыл дверь в небольшую комнатушку Гаэрт.
Вынырнув из задумчивости, девушка окинула недоверчивым взглядом комнату. Небольшое окошко с решеткой и занавесками в цветочек. Под ним простой, грубоватый стол с одиноким стулом. Узкая кровать возле стены, застеленная лоскутным одеялом из стеганной шерсти, занимала почти все пространство. Огромный сундук, прикрытый цветастой тканью, притаился в углу. Почти такой же как в ее воспоминаниях…
— Там вещи кое-какие есть, бери все, что приглянется, — проследив за ее взглядом, сказал старик.
Но Меррит почти не слышала, все еще не в силах отвести глаз от резной крышки.
— Осваивайся и спускайся. Буду вас кормить, — пробормотал Гаэрт и хлопнул дверью за ее спиной.
А девушка, затаив дыхание, сделала шаг к сундуку… Протянула руку, страшась и в тоже время надеясь, жаждая отодвинуть ткань, чтобы увидеть скрываемый ей узор.
«Нет. Не может быть. Это никак не может быть тот же сундук», — нашептывал разум, но иррациональное ожидание и надежда сковали сердце. Решившись, девушка отодвинула ткань и, огорченно выдохнув, присела на его край. Сундук был другой. Хотя завитки и были во многом похожими.
Бессознательно Меррит обводила пальцем вырезанный на крышке узор, машинально фиксируя все отличия. А потом поддавшись порыву, подняла тяжелую крышку. Взглянула на рисунок на внутренней стороне и ее накрыло воспоминанием.
— Кто это? — с любопытством разглядывая картинку, спросила маленькая девочка.
— Дракон.
— Дррракон? — переспросила девочка, пробуя новое слово.
— Дракон. Злой и опасный. Он прилетает за девушками и уносит их в свое логово.
— Зачем? — удивляется малышка, обводя очертания красивого красного змея, парящего в воздухе.
— Чтобы их съесть, — отвечают ей уверенно.
Но девочка не верит. Не хочет верить, что такое прекрасное создание может оказаться монстром.
— Он, наверное, очень голоден, — тут же находит она ему оправдание, вспомнив своего щенка и то, как он прожорливо кидался на сырое мясо.
— Голоден! — звучит насмешливый ответ. — И поэтому дракон прилетает и выжигает своим огнем целые деревни,