Я обрадованно кивнул.
— Ладно, — решил Фома. — Идите к князю. Потом найдите меня.
Мы торопливо зашагали к крыльцу. Внутри терема, возле самой двери по-прежнему стояли двое стражников в зелёных кафтанах.
Сытин привычно отцепил от пояса шпагу, вытащил из-за голенища нож.
— У Немого ничего нет, — бросил он стражникам.
Я кивнул, разглядывая мужиков. Те же самые, или нет?
А хрен их знает! Мухи по ним, вроде, не ползают.
Мы поднялись по лестнице и вошли в просторный зал с низким деревянным потолком.
— Василий Михалыч! — укоризненно воскликнул князь Всеволод, поднимаясь с широкого деревянного кресла. — Ты чего так долго? Я уже всю жопу на троне отсидел! А мне ещё литовских послов принять надо. Привёл парня?
— Прости, княже, — ответил Сытин. — Государственные дела.
— Не понял, — нахмурился князь. — Какие государственные дела ты там без меня решаешь?
Сытин принялся пересказывать князю наши приключения. Лицо князя озадаченно вытянулось.
— Говоришь — на меня охоту открыли? — зловеще спросил он Сытина.
— Думаю, да, — кивнул Сытин. — Смотри сам, княже: ко мне пытались подобраться, а я с тобой часто вижусь. Сестру Михея похитили. А он у меня служит. А главное — священник! Из той церкви, куда часто боярыни заходят. А ты ведь с ними крутишь.
— Ну, ты это, Василий Михалыч! — сказал князь, пугливо оглядываясь через плечо. — Херню-то не неси! Или хоть потише говори.
— Прости, князь! Но в таком деле лучше перебдеть, чем недобдеть.
— Это верно, — согласился князь. — Что ты предлагаешь? Ах, бля! Мне же с послами ещё решить надо. Хотя хрен ли тут решать? Прикажу повесить на хер, и всё. А приём отменю, и пойдём обедать.
— Погоди, князь! — остановил его Сытин. — Ты так скандал устроишь. Прими послов. А я рядом посижу, послушаю. Может, они что полезное сболтнут.
— Ага, попался! — весело сказал князь. — Пошутил я. Нам с Литвой сейчас ссориться нельзя. За ними Европа стоит. А за нами — только волки да медведи.
— Медведи тоже разные бывают, — пожал плечами Сытин.
— Это да, — согласился князь. — Помню, в прошлом году поехали мы на охоту… ну, неважно! Так что ты предлагаешь, Василий Михалыч?
— Будь осторожнее, князь. Лишних людей к себе не подпускай. Наедине ни с кем не встречайся. Ходи с охраной. И из терема выезжай пореже.
— Ты предлагаешь мне в своём городе от людей прятаться? — нахмурился князь. — Может, и в тюрьму меня посадишь?
Он поднялся с трона, подошёл к полукруглому окну и зло забарабанил пальцами по стеклу.
— Вот что, Василий Михалыч! Крутись ужом, но вылови мне всех этих колдунов на хрен! Понял? И поскорее! Если тебе людей не хватает — возьми моих дружинников. Прочешите эту Комариную чащу. Да хоть сожгите, к ибеням! Меньше комаров будет.
— Не кипятись, княже, — спокойно сказал Сытин. — Всё сделаю.
— Как думаешь, та рыжая шлюха, которая к Михаилу подбиралась, не могла быть от них? — встревоженно спросил князь.
— Нет, князь, — ответил Сытин. — Её уже допросили. Там любовь с княжичем. Была любовь. Теперь она по другому сохнет.
Тут Сытин искоса глянул на меня.
А я что, бля? Уметь надо с женщинами обращаться, вот и всё!
— Да, кстати! — вспомнил князь. — Я же Немого наградить должен! Немой, подойди! Придумал, чего хочешь?
А нельзя ещё разок ту рыжую увидеть? Только, чтоб никто не мешал, хоть полчасика.
— Зачисли его в младшую дружину, князь! — сказал Сытин. — Вот и будет парню награда.
— К Фоме? — нахмурился князь Всеволод. — А с княжичем не подерутся? Хотя, оно и к лучшему! Пора Мишке взрослеть.
Вот на кой хер мне такая награда? Спасибо, Сытин, удружил!
Решив вопрос с моей наградой, князь крикнул, повернувшись к двери:
— Митька!
В зал вбежал молодой дружинник.
— Зови литвинов! — приказал князь.
— Погоди, княже, — остановил его Сытин. — Я сперва Немого к Фоме отведу, чтобы под присмотром был. Вернусь, и вместе послов послушаем.
— Ладно, — согласился князь. — Только давай поскорее. Послы уже час дожидаются.
— Идём, Немой! — кивнул мне Сытин. Ну, слава богам! Всё это время я стоял столбом посреди зала, не зная, куда себя девать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы вышли в приёмную, где сидели четыре человека в коротких чёрных кафтанах, украшенных орденами и разноцветными лентами. Они проводили нас злыми нетерпеливыми взглядами и снова уставились на дверь зала.
— Раньше Литовское княжество было сильным, — на ходу объяснял мне Сытин. — Но в последние годы ослабело. Немцы с поляками их давят не на шутку. Хотят к себе присоединить. Вот они к нам и приехали — защиту от немцев просить. А выходит — не только за защитой. Ты что думаешь, Немой?
А хрен ли тут думать?
Я выразительно провёл большим пальцем по горлу.
— Нельзя, — улыбаясь, объяснил мне Сытин. — Послы могут быть и ни при чём. Они прибыли от законного литовского князя Азуоласа. Но против него затевает борьбу его младший брат Локис. Вот он-то, думаю, и прислал своих колдунов. Это политика, Немой!
Да уж, бля!
Из двери в коридор выглянула молодая девка в красивом сарафане. Обожгла нас коротким взглядом тёмных глаз, ойкнула и скрылась.
— Смотри, — продолжал Сытин. — Азуолас дружит с церковью. Немцам уступает, с нами договаривается. На его стороне церковь, бояре и дружина. Деньги и власть, понимаешь? А Локиса поддерживает народ. У литовцев своя вера. Они церковь не любят. Слушай, Немой! Вот на кой хрен я тебе это всё говорю? Ты о чём сейчас думаешь?
Ну, о девке, конечно, бля! Не о Литве же! О ней пусть у князя голова болит.
Сытин плюнул на политинформацию, вытащил меня во двор и потащил куда-то за терем. Там, на засыпанной песком площадке занималось два десятка молодых парней, одетых только в полотняные штаны. Между парнями прохаживался Фома.
— Упор лёжа принять! — покрикивал Фома. — Тридцать отжиманий. Я считаю. Раз! Два! Кто сдохнет — побежит пять кругов вокруг терема и снова будет отжиматься! Три! Четыре!
— Принимай пополнение, Фома! — сказал ему Сытин.
— Князь позволил? — спросил Фома. — Ну, хорошо. Дружина, встать!
Парни живо вскочили.
— Знакомьтесь! Это — Немой! Будет служить с вами. Дразнить не советую. Не глядите, что он дрищ — по ушам любому из вас навешает. Навешаешь, Немой?
Бля, ну ты мне и удружил, Фома!
Парни сверлили меня взглядами. Я сделал вид, что разглядываю затейливую резьбу на узком карнизе терема.
— Немой, почему не отвечаешь, когда старший спрашивает? Повторяю вопрос: навешаешь любому?
Я насупился и решительно кивнул.
— Молодец Немой! За то, что не с первого раза ответил — тридцать отжиманий. Упор лёжа принял! Остальные…
И тут из строя выскочил княжич. Он, как и все, был одет в полотняные штаны. На руках и плечах выделялись крепкие мускулы.
— Это моя дружина, Фома! — крикнул он. — Я его не беру! Эй, ты! Вали отсюда, урод!
Парни затаили дыхание.
— Это княжеская дружина, — спокойно ответил Фома. — Станешь князем — будет твоей. За споры со старшим — упор лёжа принять! Тридцать отжиманий наперегонки с Немым!
Похоже, тридцать отжиманий были любимым упражнением Фомы.
Мы с княжичем приняли упор лёжа.
— Остальным разбиться на пары, — скомандовал Фома. — Кулачный бой!
— Ладно, разбирайтесь тут! — сказал Сытин. — Добро пожаловать ко двору, Немой!
А потом заржал, сука такая, и свалил!
Знал Фома, как нас зацепить!
Мы с княжичем одновременно принялись отжиматься. По херу, что я дрищ! Хрен я тебе уступлю, гнида титулованная!
Княжич был помощнее, но я оказался легче. И где-то на подкорке сидели навыки тысяч ежедневных отжиманий в прошлой жизни. Наш сержант очень любил этот метод воспитания.
Так что я прекрасно знал, как преодолевать боль в мышцах и ломоту в плечах. Надо просто разгибать руки и выталкивать тело наверх, раз за разом.
Я падал, почти касаясь грудью тёплого песка, и взлетал, быстро разгибая руки. Рядом пыхтел княжич.