верить его обещаниям? Не сочти за дерзость, но и я бы на твоём месте не стал менять поставщика без достаточно важной причины. Если старый поставщик надёжен и никогда не подводил ранее – есть основания надеяться, что он не подведёт и в будущем. Если, конечно, не случится чего-то такого, что помешает ему поставлять тебе товар впредь, – я сделал акцент на слове «помешает».
– И что же может ему помешать?
– Ну, в торговле вндь случается всякое, святейший. Карфагенские Ферониды не сами добывают эти снадобья, а покупают их уже в Карфагене. Что, если их поставщик не пожелает больше иметь с ними дела? Должны ли от этого страдать твои интересы?
– Боги не должны допустить такого несчастья! И потом, ты же и сам говоришь, чужеземец, что случиться может всякое. И тогда разве не может и с вашим хозяином, да не допустят подобного боги, случиться того же?
– Всё, конечно, в воле богов и судьбы, святейший. С любым поставщиком тоже может случиться непредвиденное, и тут ты снова совершенно прав. Но наш хозяин – тот, кто добывает товар в далёких странах за морями и доставляет его в Карфаген. До сих пор он не знал конечного покупателя и терпел посредничество Феронидов. Но зачем же ему терпеть его теперь, когда он знает, где и кто даст ему за его товар настоящую цену? Как бы ты сам поступил на его месте?
– Вот как? Что ж, это звучит убедительно! Но как мне быть уверенным в том, что вы говорите правду?
– Никак, святейший. Мы незнакомы тебе и не имеем известных тебе уважаемых поручителей, и наши слова весят немного. Но посуди сам – какая нам выгода обманывать тебя? Задатка за будущие поставки ты нам не дашь, да и этих образцов ты тоже у нас не купишь. Пожалуй, не стал бы ты покупать у нас и мешок, если бы он был у нас при себе. Тебе не нужен и мешок, а нужно много товара – десятки мешков, а то и сотни, и только тот, кто доставит их тебе, получит выгоду от торговли с тобой. Поэтому, если мы даже и обманываем тебя сейчас – ведь доказать обратного мы тебе не можем, что ты теряешь от этого? Только время на этот разговор, больше ничего. Если же мы говорим правду – ты сохранишь поставки нужного тебе товара и тоже не потерпишь никакого ущерба.
– Да, это верно, но вы предлагаете мне порвать с постоянным и проверенным поставщиком! Разве так делается?
– Вовсе нет, святейший. Покупай у него и впредь всякий раз, когда он привезёт тебе очередной груз. Если привезёт.
– Гм… А если нет?
– Ну, ты же сам сказал, святейший, что сами боги не должны допустить такого несчастья, – я позволил себе тонко, но заметно ухмыльнуться. – Ведь богам было угодно создать земных людей смертными – всех людей, в том числе и знатных, и богатых. Люди умирали, умирают и будут умирать. Хорошо ли будет, если знатный и богатый усопший не будет набальзамирован так, как это положено ему по его достоинству и богатству? – я как бы невзначай давал понять жрецу, что осведомлён о крайней необходимости табака для египетских бальзамировщиков.
– Да, такого несчастья не должны допускать ни боги, ни мы, их недостойные служители. А известно ли вашему хозяину, по какой цене продают мне свой товар эти карфагенские Ферониды?
– О подобных тайнах не болтают зеваки на торговых площадях, но наш хозяин умеет узнавать нужные ему сведения. Полтора веса золота ты платишь за большие листья и два веса золота – за маленькие, – я решил сблефовать на всякий случай, сделав вид, что обе эти цены не разведаны нами буквально только что, а давненько уже известны нашему нанимателю. А то мало ли чего тут вдруг может взбрести в голову нашему собеседнику, заинтересованному сбить цену? Святые служители культа – они такие, когда самое святое для них затронуто. Здесь, в Египте, можно запросто и в Ниле утонуть, и крокодилам в том Ниле на зуб угодить, и концы, как говорится, в воду. А нам ведь «пропадать без вести» в этом Гребипте, млять, как-то не с руки, у нас ещё куча дел в Карфагене…
В общем, поставили мы жрецу шах и мат, убедив его в том, что с нами следует договариваться по-хорошему. После этого разговор у нас с ним пошёл вполне деловой и конструктивный, даже в какой-то мере дружеский. По его знаку одна из предназначенных для скрашивания его досуга храмовых красоток сходила куда-то и принесла на подносе трубки, оказавшиеся весьма похожими на современные. Но главное – мы ощутили вдруг великолепнейший запах настоящего табака! Как мы и предполагали, древние египтяне не только покойников своих им нашпиговывали. Млять, давно я уже так не наслаждался, с самого попадания в этот мир! Ну, если быть точным, то не с самого первого дня, конечно, а с того, как выкурил последнюю сигариллу из имевшейся тогда при себе пачки.
Выкурили с высокопоставленным египтянином «трубку мира», выпили вина, поговорили ещё, обсудили детали – словом, выполнили мы основное задание Арунтия в лучшем виде. В числе прочего договорились и о том, чтобы сделки производить в той же ливийской Кирене. Ну вот зачем, спрашивается, подкармливать жадных александрийских таможенников? Киренские не так избалованы и возьмут куда меньше. А при прощании получили ещё и подтверждение своей догадки о тайной поддержке храмом мятежников дельты. Жрец дал нам бронзовые нагрудные пластины с чеканными профилями Анубиса и иероглифическими надписями, которые нам следовало надеть, если нас вдруг вздумают остановить эти «борцы за свободу» – посланцев храма они пропустят беспрепятственно.
Таким образом, мы сделали в Мемфисе всё, что нам требовалось, и даже более того. Больше нам в нём делать было нечего – нас ждала Александрия…
12. Хлебный бунт
Хохотал Арунтий долго. Мы с Васькиным даже не на шутку растерялись, никак не ожидая от нанимателя такой реакции. Основным нашим докладом – о нашей миссии по выявлению конечного покупателя табака и коки – он остался заметно доволен, увидев ту сумму в золоте на векселе, полученном нами от храма Баст за два слитка чёрной бронзы, пришёл в неописуемый восторг, а вот когда рабы внесли в зал на носилках вывезенные из Александрии полиболы – начал хохотать сразу же наш наниматель, даже не дождавшись от нас нашего действительно смешного доклада о том, как хитрожопо мы облапошили с этими полиболами олухов александрийской таможни. Ну и