что странно так утверждать, однако сие – правда. В религии виалов Фосгейн – это тот же Бог Всего, а «все» для них – температура ниже нуля.
Настурция сдержано улыбнулась.
– Но нам–то надо разобрать, кто такой Фосгейн более детально. Первым из людей Соединенного Королевства его описал Иорла – придворный колдун Эльпота. Его догадки относительно Фосгейна таковы: Сам по себе минерал сформировался под воздействием лавовых потоков и испарений, сотрясших Горы Химблы на заре юности Мира. Иорла считает, что где–то под Химблами обреталось некое создание, которое чтобы не умереть, когда ему пришел срок, переместило свой ум в наиболее устойчивую к разрушениям материю. Почему не в алмаз, а в хрусталь? Да кто его ныне разберет. Создание провело ритуал и затаилось в своем новом доме. Впрочем, «затаилось» – слово неуместное. Просто Фосгейн лишился возможности куда–либо перемещаться. Застрявший в «ограниченности», он между тем непрестанно работал – сплетал эфиры материи и предавался творчеству. Фосгейн – творец, пробудивший виалов из сугробов. Они – только его дети. Ни Урах, ни Назбраэль и никто иной из Высших Духов не прикладывал к ним свою руку. Иорла, удостоенный чести лично побеседовать с Фосгейном, преподносит Хрусталь–Короля как мудрого и рассудительного владыку, и более того, доброго и даже пленительного. Иорла в своей книге «Вечная Зима» говорит о высокой морали Фосгейна и его миролюбии. Так это или нет, но сами виалы – продукты креативности Фосгейна, зла никому не желают. Если так случится, что к ним попадет человек или гном, нуждающийся в помощи, они примут его, снабдят всем необходимым и покажут безопасную дорогу в Железные Горы или в Соединенное Королевство. При всем при том для нас виалы – страшны внешне, и их церемониалы кажутся нам отталкивающими. Например, в Рунном Королевстве есть обычай хоронить социальную элиту вместе с живыми слугами. Для меня и вас это звучит чудовищно, но для них – в порядке вещей. Но давайте в этом разберемся. Слуги эти, конечно, не виалы, а лишенные интеллекта и не ощущающие боли «веретена–вьюнки» – нечто вроде веников из серой плоти. Они выметают сор из помещений или готовят пищу. В склепах веретена–вьюнки должны ухаживать за почившим хозяином и его скарбом. И они это делают, пока со временем не усыхают от старости, так как еда и вода им не нужна. Здесь следует упомянуть о пышных похоронах виалов, сокровищах могил и искателях приключений. Наших с вами соотечественников, тех, кто побойчее и поалчнее, тянет к алебастровым глыбам–катакомбам Рунного Королевства, расположенным у подножий гор. Тяжелые и запертые навсегда двери отделяют мародёров от сокровищ усопших виалов. Без зазрения совести они взламывают засовы, ломают печати, срывают перевязи с дверных ручек, вламываются в погребальные залы и… погибают.
– Трупные газы, – поддакнул я.
– Да, – даже не сердито подтвердила Настурция. – Мы помним про веретена–вьюнки. Со временем они разлагаются на облака аммиака – смертельно опасного яда. В зарытом пространстве ему некуда выйти, поэтому острое отравление им у людей наступает неимоверно быстро. В начале у несчастных поражаются глаза и дыхательные пути, за этим следует удушье и летальный исход. Обычно расхитители гробниц, осознав, что дело – дрянь, хватают пригоршню драгоценностей из саркофага и бегут обратно. Но лабиринты виалов запутанны, и лишь единицы выбираются обратно к спасительному свежему воздуху.
– Урах порицает воровство и со слезами на очах наказывает за него.
– Настурция, а что ты знаешь о самих виалах? Помимо того, что они незлобивы, холодны, как сосульки, и противны на вид? – спросил Альфонсо. – Я вот помню, что они питаются исключительно «ледяными ягодами».
– Кстати, да, насколько они уродливы? У меня они почему–то в голове они похожи на перцы с отростками по бокам, – хохотнул Дурнбад. – Все так?
Колдунья Ильварета юмор моего брата по крови не разделила. Она нахмурилась.
– Некоторые циники иногда вешают им ярлыки аналогичные твоим. Да, виалы не такие, как мы. Обитатели Рунного Королевства имеют зубы, примерно в четыре–пять раз большие, чем у нас, полные губы и раздутые уши под подмышками. Их глаза – айсберги, и они не моргают. Носы виалов зачастую сравнивают с мраморным перцем. Пальцы – сосиски, а ступни более близки к ластам, чем к человеческой ноге. Волосы у виалов почти не растут.
– Ну и монстры! Даже бороду отпустить не могут! – гикнул гном, поглаживая свою внушительную «лопату» на щеках.
– Виалы так не думают, – вздохнула Настурция. – Гипотетически выходцы Рунного Королевства способны прожить многие века, так как их метаболизм протекает значительно медленнее, чем у теплокровных, однако такое случается редко. Причиной тому служит детородный процесс…
– Настурция, я не уверен, что всем тут есть по восемнадцать лет, – пошутил я. – Тема–то для взрослых!
– Заткни уши, малек, – расхохотался Дурнбад.
– М-м-м! Интимные подробности! Калеб, взрослые запрещают тебе про такое слушать! – добавил Альфонсо.
– Собираетесь все опошлить? Ничего такого я рассказывать не собиралась, – приподняла бровь Настурция.
– Тогда – прошу.
– Дело в том, что при родах виала–мать как будто стекленеет и почти всегда не в состоянии вернуться к прежней подвижности. Постепенно она кристаллизуется и перестает дышать. Это что, касается женщин. Относительно же виала–отца, мужчины, скажу, что он выполняет функцию кормилицы. Виал–отец носит новорожденного в сумке–брюшине, пока тот не окрепнет для самостоятельного бытия. В этой сумке–брюшине ребенок питается экстрактами родителя. Это действо буквально иссушает мужчину и он, как и супруга, после выполнения своего долга, засыпает и более не просыпается.
– О, Урах! Я–то считала, что нашим роженицам трудно на сносях, а тут такое! – воскликнула Лютерия Айс. – Бедные, бедные виалы! Мне их жалко!
– Мне тоже, – согласилась Настурция. – Впрочем, для виалов это естественно и иного они не знают.
– Как же наш мир уникален! Сколько в нем всего парадоксального и экстраординарного! – сказала магистр Ордена Милосердия. – Пусть Всеотец не оставит виалов в их трудной доле!
– Как и нас, в нашем путешествии в неизвестность, – почти шепотом проговорил я.
– В эти минуты, пока мы с вами ведем неспешные беседы, Дроторогор и его войско уже вовсю попирают ногами Карак, – услышав меня, грустно промолвила Лютерия Айс. – Хрипохор гремит оружием, уничтожая села и города. И это здесь. А в Вельдзе Вальгард Флейт со своими легионами нежити направляется к Гричингу. Как много зависит от нас! Как тонка надежда! Как хрупко равновесие! Я молюсь, чтобы Урах смилостивился над Соединенным Королевством.
– Мы не птицы, чтобы летать. Эти клячи стараются, как могут, – буркнул Дурнбад, посмотрев на своего пасущегося коня. – Снежных барсов бы сюда. Вот они ускорили бы гонку!
– Мне вот, что не дает покоя – как Вальгард Флейт из Вестмарки перебрался в Лес Скорби? – как бы сам у себя спросил Альфонсо.
– Через порталы–червоточины, – коротко сказала Настурция.
– Я это понимаю, но… как?
– Ты хочешь, чтобы я тебе нарисовала