— Идеально, — сказала Айслинг. Она похлопала его по щеке. — Удачи. Я принесу кровь.
— Что? Ведьма, не двигайся.
— Мило, что ты думаешь, что я не могу о себе позаботиться, — она всегда заботилась о себе. После царапин от встречи с детьми в деревне в пять лет Айслинг всегда заботилась о себе сама. Если нужно было забрать кровь у божества, она это и сделает.
Она оббежала его и прижала глаза на ладонях друг к другу. Магия побежала между ними, нагревая ее ладони, растекаясь от ее лица по телу, как занавес. Тяжелая магия надавила на ее макушку, неприятно, но не больно.
Ей нужно было проверить, насколько хорошо стражи видели сквозь магию. Она обошла камень, глубоко вдохнула и помахала.
Они не ответили.
Они были неким подобием фейри. Они не видели ее лицо, потому, видимо, подошли ближе. Она была диковинкой, выделялась сильнее всех. Но они не могли видеть ее, если проклятие с ее лица растекалось по всему телу.
— Ведьма? — прошипел Неблагой. — Не знаю, что ты сделала, но добудь кровь быстрее.
Быстро не будет просто. Только половина стражей ушла к камню, где еще прятался Неблагой. Другие стояли на местах, густой туман кружился за ними. Она пыталась увидеть, что было за ним, но без толку.
Где-то в том мраке лежало божество.
— Эй! — закричал Неблагой за ней.
Жуткие маски повернулись в унисон, все десятеро медленно пошли к нему. Она повернулась и успела увидеть широкую улыбку Неблагого.
— Вот так, дурачье. Можете идти быстрее? Я умру и сгнию, пока вы дойдете, — страж возле него взмахнул мечом. Неблагой отскочил, клинок рассек воздух в дюймах от его живота. — Неплохо, но нужно быть еще лучше.
Он бросил землей, и та взорвалась облаком жуков из ярко-зеленых листьев, закрывающим его от взглядов. В земле явно были семена, или он смог распространить одно семя.
Она прижала ладонь к груди, не дала себе вздохнуть. Было глупо так реагировать на мужчину, который умел использовать магию. Но, пока жук плясал по воздуху перед ней, отлетевший от облака, она отметила, что у него даже были прожилки на крыльях.
«Не вовремя», — напомнила она себе.
Не важно, что он создавал жизнь магией, еще и в таких деталях, что ее сердце грохотало об ребра, у нее была работа.
«Кровь мертвого божества. Разрушить проклятие связи. Уйти домой».
Мысль уже не так радовала. Она прикусила губу и погрузилась в густой туман.
Почему она хотела снять проклятие связи? Ее жизнь была связана с его желаниями. Если он хотел бросить тело в яму гадюк, то она ощутит каждый укус, и они оба умрут.
Боль тянулась от плеча до плеча, тонкая линия горела миг, потом боль притупилась. Он не успел отпрянуть вовремя. Она хотела крикнуть ему быть осторожнее, но не хотела привлекать стражей к себе.
— Проклятый Неблагой, — прошептала она. К счастью, боль не убивала.
Она пробивалась сквозь туман, но он прилипал к ней. Обвивал ее руки, пытался удержать на месте. Айслинг стиснула зубы и оскалилась.
— Ты меня не остановишь. Пусти.
Туман не слушался. Он сжал крепче, стал оковами на запястьях и лодыжках. Туман быстро стал темным и ожившим. Она почти видела высокие фигуры в тумане. Они стояли вдали, не приближались, не доказывали, что они там были.
Но она их ощущала. Их магия была живой, дышащей в густом тумане.
Еще боль пронзила плечо. В этот раз попало по прошлому порезу. У нее оставалось мало времени. Неблагой проигрывал или хотя бы позволял наносить ему удары, и если в клинках был яд, то они оба проиграют.
— Хватит, — прорычала она.
Айслинг подняла ладони, направила их на фигуры. Она ощутила, как татуировки глаз моргнули, их магия ожила и сосредоточила внимание на том, что стояло перед ней. Магия копилась в кончиках пальцев.
— Огонь, гори и сжигай. Пусть они ощутят страх.
Она не видела огонь в своих ладонях, но ощущала волны жара, исходящие в воздух. Она выпустила шары энергии с выдохом. Эта магия ощущалась не как ее, но все же была такой же ее частью, как воздух.
Магия рассекла туман, оставила ей проход. Белые завитки не лезли в брешь, словно она разрезала их ножом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тонкое скуление зазвучало в пещере, а потом стало тихо. Стражи приостановили нападение. Она слышала, что Неблагой рассмеялся, а потом со стуком что-то рухнуло на землю.
— Шевелись, ведьма! — закричал он. — Я не могу долго их отвлекать!
Она не хотела говорить ему, что это было из-за нее. Он закричит снова, а она не могла сейчас с ним спорить.
И она не хотела проигрывать этому невыносимому мужчине хоть в одном споре.
Она побежала вперед, благодаря богов, что Неблагой не забрал у нее свои вещи. Ее юбка мешала бы так бежать. Она пролетела по пещере, размахивая руками и топая по земле.
Шорох ткани стражей утих. Айслинг чуть не упала, когда скрежет металла заполнил пещеры. Их маски скрежетали, они отслеживали звук ее движений. Им нужно было смазать металл, но он был в пыли и грызи. Они смотрели на нее? Неблагой крикнул снова, и звон раздался в пещере.
— Вот, — выдохнула она.
В центре пещеры маленький столик поднимался из земли и камня. Колонны окружали его. Они соединялись с потолком, кристальные структуры пульсировали темным светом, похожим на магию, а не камень.
Может, так они удерживали божество. Как еще поймать такое существо?
Она затормозила за алтарем и присела за ним. Тяжело дыша, она не сразу смогла собраться с мыслями. Кровь божества. Ей было некуда ее собрать.
— Проклятье, — буркнула она. Как они могли не обдумать это?
Айслинг огляделась в поисках чего-то подходящего. Камень подошел бы, но земля была пустой.
Она скривилась. Вариантов было мало. В руках, но из-за стражей это была плохая идея. Или… Она сглотнула и облизнула губы. Не лучший вариант, но наиболее подходящий.
Она провела рукой по рту, надеясь, что для заклинания Неблагого не требовалась чистая кровь.
Айслинг посмотрела на алтарь. Сверху лежало тело из камня, такое подробное, что его могла создать только магия. Она знала о проклятиях достаточно, чтобы видеть, каким мужчина был на самом деле.
Он не был красивым в жизни. Шрамы покрывали его лицо, грудь и даже ноги. Она видела всего его. Они не стали вырезать одежду на мертвом боге. Его лоб был сильным, уши — больше, чем должны быть, и рот был слишком широким. Но его грудь была хорошо развита, ладони были сильными, и ей показалось, что он выглядел по-доброму.
Но такие были опаснее всего.
Она выдохнула, когда поняла следующее препятствие. Он был из камня. Как ей порезать его плоть?
Было несколько заклинаний. Одно уничтожило бы всю каменную структуру, не только его. Но это решение не было правильным.
Она склонилась над ним, прижала ладонь рядом с его головой.
— Что у тебя за тайны? — прошептала она. — Что мне делать?
Жар пронзил ее плечо, эхо боли через проклятие связи заставило ее закричать. Это была не поверхностная рана. Магический клинок вонзился в его плечо и прижал к земле. Над сердцем. Не смертельно, но рана была опасной и могла убить через мгновения.
Кровь пропитала ее тунику.
— Даже на мне показалось, — выдохнула она. — Неблагой, будь осторожнее.
Голова кружилась от боли, она прижала ладонь к плечу, а потом к груди мертвого бога, чтобы не упасть. Кровь поможет ее магии, хотя она не могла подобрать слова.
Воздух захрипел между губ мертвого бога. Ее рот раскрылся, она потрясенно смотрела, как на камне вокруг его рта появились трещины. Они змеились по мрамору, будто он был глиной. Они тянулись по его лицу, окружили веки, и те открылись, внутри был черный взгляд.
Она сглотнула.
— Приветствую в мире живых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ямочка появилась на его щеке, кусочки камня осыпались на алтарь.
— Меня впервые так встретили.
Его голос был грохотом рушащейся горы. От него болели ее уши, и она услышала ответный крик вдали. Кривясь, она прижала ладонь к уху.
— Все бывает впервые. Даже для бога, наверное.
Он рассмеялся, и это было хуже его голоса.