— Дима, а у тебя со здоровьем как вообще?
Он подозрительно сощурился и уточнил:
— В каком плане?
— Ну, с сердцем там, например, всё в порядке? Двоюродный дядюшка со стороны папеньки не страдал раздвоением личности?
Диметриуш Бьёри моргнул своим удивительным синим глазом и произнёс, иронично изогнув бровь:
— А с чего вдруг такие интимные вопросы?
С чего, с чего?.. С того, что у меня дома в кладовке за банкой с огурцами, между флакончиком с настойкой валерианы и бутылочкой пустырника стояла она, горькая вытяжка из серебристой полыни. И если накапать этой вытяжки — чуть-чуть, капель семь — в стакан с чаем или там молочком, то весёленькая ночка будет обеспечена любому демону. Одна беда: слабых сердцем и умом этот нехитрый наркотик может убить.
— А с того, — наконец, пояснила я, искренне недоумевая, с чего вдруг Ленкин хахаль впился в меня полным безумного восторга взглядом, — что мне потом перед стражами порядка ответ придётся держать, если ты случайно ласты склеишь или, тронувшись умом, перережешь половину подъезда. Скажут, впустила демона в приличный дом…
— Не склею и не перережу, — заверил Диметриуш, — не бойся. А паркинг у тебя возле дома охраняемый?
— Парк что? — не постеснялась включить блондинку я, а мой враг вдруг мягко рассмеялся и тряхнул своей потрясающей шевелюрой.
— Не надо, — махнул рукой, — я помню. «Оставь надежды» и всё такое. Не знал, что Данте писал о Парыже. Далековато вам до Ада. Вы больше чем на Чистилище не тянете.
Боже! Я чуть в обморок не хлопнулась от восторга! Он читал Данте?! И даже если не читал, то просто знал, о чем говорил… Держите меня семеро, я…
Я моргнула и ущипнула себя за ногу под столом, чтобы даже подумать себе не позволить о том, что Диметриуш Бьёри был первым после универских преподов мужиком, который знал, кто такой Данте Алигьери.
Демон смотрел на меня с легкой улыбкой на губах. Так, словно знал о моих внутренних терзаниях и восторгах.
— Да ладно, — проговорил он и заговорщицки подмигнул мне. — Одна раскладушка, один плед, толстая штора на окнах и всё, Ваня, я ваша навеки.
До стоянки, где Диметриуш оставил свой мотоцикл, мы шли все вместе. И я даже успела повеселить всю честную компанию, когда увидела машину, на которой, предположительно, меня собирались подбросить до дома.
— Я на этом не поеду, даже если ты мне заплатишь, — категорично заявила я, а мысленно добавила: «Уж точно не тогда, когда я в сарафане и каблуках».
Ленка презрительно фыркнула — уж она-то не преминула бы воспользоваться шансом и продемонстрировать всему городу длину своих ног.
— Ладно, — легко согласился Бьёри. — Всё равно я выпил пару бокалов. Не сказать, чтоб пьян, но за руль лучше не садиться. Оставлю здесь, а утром заберу.
— Не боишься, что угонят?
— Пусть попробуют, — усмехнулся он, и я мысленно дала себе подзатыльник. Дура! Не забывай, с кем дело имеешь! Это же демон — конечно, никто не станет у него красть, а если бы и нашелся смертник, возжелавший завладеть чужой собственностью, думаю, он бы очень удивился, обнаружив магическую защиту и ловушки. Тем временем Бьёри достал из багажника небольшую сумку и произнёс:
— Ну, я готов. Веди, хозяюшка.
Простившись с друзьями — и с Ленкой, надо сказать, я была холодна, как айсберг, — мы неспешно двинулись по ночному Парыжу в сторону моего дома. Формально, дом не был моим: недвижимость мы с Бусей решили пока тут не покупать. Двухкомнатная квартирка, как и весь дом, в котором она находилась, принадлежала техникуму, и я уже заранее подозревала, что к сплетням о концерте, который я устроила в «Джокере», присоединятся слухи о моём демоническом хахале. А они обязательно присоединятся, потому что наших кумушек хлебом не корми, дай почесать языками о чужой жизни и чужих секретах, а я за год жизни в Парыже не дала им ни одного повода. Уже оторвутся теперь…
— О чём грустишь? — спросил мой спутник, и я растерялась немного, потому что на меня он не смотрел, но каким-то образом смог прочувствовать изменения в моём настроении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О сплетнях, — не стала скрывать своих мыслей я. — В техникуме после всего даже страшно появляться.
— Боишься запятнать своё имя связью с демоном?
— Диметриуш…
Он скривился и ворчливо попросил:
— Слушай, меня так только отец называет. Зови лучше Димой, а? Или Митей… Почему-то женщинам чаще всего нравится именно этот вариант моего имени… Если не сложно…
— Мне не сложно, — ответила я и мысленно закатила глаза. Женщины его, видите ли, называют. Ну-ну… — Но и ты, Дима, пожалуйста, не говори глупостей в стиле «запятнать себя связью с демоном», я же сама…
Фразу о том, что я и сама дочь демона, я не договорила только потому, что споткнулась на своих каблучищах о выбоину в асфальте. Демон услужливо подхватил меня под локоть, не позволив упасть, и участливо осведомился:
— Ты в порядке?
— В порядке, — просипела, недоумевая, с чего это вдруг я едва не сболтнула совершенно чужому человеку, можно сказать, даже неприятелю, о том, что у меня отец и брат демоны-наемники. — Последний коньяк был явно лишним.
Знаю, оправдание так себе, не выглядела я как пьяная. Да и не чувствовала себя ею, и демон, конечно же, не повёлся на моё объяснение, а хмыкнул негромко и пробормотал:
— Признайся, ты хотела сказать, что сама меня пригласила, а потом вспомнила, что это Ракетин танк, который удачно маскируется под твою подругу, тебе меня навязал.
С трудом сдерживая улыбку, потому что Ленку он, по ходу, раскусил без проблем, я заметила:
— Можно подумать, если бы я была категорически против, ты бы сейчас шёл рядом со мной, мечтая о раскладушке и плотных шторах.
— А ты не против? — он несильно сжал мой локоть, вынуждая меня остановиться и посмотреть на него.
И я, проклиная себя, в очередной раз убедилась, что да, он чертовски хорош. Особенно сейчас, ночью. В этой стильной куртке и простых джинсах, с сумкой, небрежно заброшенной на плечо, с пиратской повязкой на глазу он был похож на настоящего пирата. Джентльмена удачи, в некомедийном смысле этого слова. Притягательный и по-настоящему опасный.
— Потому что, если не против… — он улыбнулся уголком губ и качнулся вперёд, словно раздумывал, поцеловать меня или нет.
Бабник!
— Не в том смысле не против, — холодно отрезала я и выдернула из несильного захвата свой локоть.
Мужчина только пожал плечами и протянул, сразу утратив всяческий интерес:
— Как знаешь…
И, откровенно говоря, так нехорошо стало от этого равнодушия, и такая злость вдруг взяла, что я едва не расплакалась. Правильно, если бы рядом шла Ленка, у которой ноги от ушей и талия пятьдесят два сантиметра, он бы так просто свои позиции не сдал, но вместо Ленки здесь была я: «полтора метра яду», как окрестил меня один из моих немногочисленных поклонников, а я, между прочим, на целых десять сантиметров выше! Обидно…
— Слушай, я не хотел тебя обидеть, — первым нарушил затянувшееся молчание Бьёри, и снова немного напугал меня своей сверхчувствительностью. — И это… если ты вдруг боишься, то брось. Я понятливый мальчик. Нет, так нет. Приставать не стану.
Теперь к злости и обиде добавился ещё и стыд. Ибо сразу после слов мужчины внезапно и совершенно нерационально захотелось, чтобы он поступил в точности до наоборот.
«Наверное, ты, Маня, всё-таки дура, — подумалось вдруг Ленкиным голосом. — Сама не знаешь, чего хочешь».
Я тут же встрепенулась, послав Медведскую мысленно к чёрту: «Я знаю, чего хочу! Хочу добраться до дома и напоить домашним чаем личного приготовления одного наглого демона, который мне всю жизнь испортил, а потом уже можно будет и подумать, дура я или нет…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Подумать… Можно подумать, ты умеешь думать, — не унималась Ленка. — Только если вести мысленные диалоги сама с собой».
«Убирайся из моей головы!» — выругалась я мысленно и поспешила заверить встревоженного демона:
— Да все нормально! — и для пущей убедительности просунула руку под локоть мужчины. — Просто расставили все точки, во избежание возможного конфликта, так сказать…