вошло в легенду.
– Его превосходительство, – вставил Айора, – желает отплыть завтра утром.
– Нам это уже известно, – сказал Гомес.
Даже Айора немного смутился от этих слов. Очевидно, Стюарт, сообщивший столько полезных сведений, как и предполагал Хорнблауэр, тут же передал испанским властям все, что слышал от британского адмирала. Однако Хорнблауэр не хотел, чтобы в разговор проникли неприятные нотки.
– Вы понимаете, капитан, что я желал бы покинуть порт с тем же приливом и тем же береговым бризом, что и вы. А учитывая вчерашний опыт, я боюсь, что вам нечего опасаться.
– Решительно нечего. – Гомес снисходительно улыбнулся.
Только это его согласие Хорнблауэру и требовалось. Он изо всех сил постарался скрыть облегчение.
– Моим долгом будет преследовать вас, пока вы в пределах видимости, – виновато продолжал он, взглядом показывая, что слова в той же степени адресованы генерал-губернатору. Однако ответил Гомес:
– Я не боюсь.
– В таком случае, ваше превосходительство, – сказал Хорнблауэр, закрепляя достигнутое, – я могу официально уведомить вас, что корабль его величества под моим флагом покинет порт завтра утром так рано, как это будет удобно капитану Гомесу.
– Хорошо, – согласился Айора. – Очень сожалею, что визит вашего превосходительства будет таким недолгим.
– В жизни моряка долг неизбежно вступает в противоречие с желаниями, – ответил Хорнблауэр. – Но по крайней мере, за время этого короткого визита я свел знакомство с вашим превосходительством и капитаном Гомесом.
– Здесь много тех, кто так же хотел бы познакомиться с вашим превосходительством, – сказал Айора. – Вы позволите их представить?
Теперь, когда с делом было покончено, предстояло вытерпеть остальные формальности. Дурные ожидания не обманули: представители пуэрто-риканского света, которых подводили к Хорнблауэру одного за другим, были невыносимо скучны. В полночь он взглядом показал Джерарду, чтобы тот собрал своих вместе. Айора приметил это и в учтивых выражениях дозволил гостям удалиться – уйти, пока их не отпустил хозяин, было бы нарушением этикета.
– Вашему превосходительству, без сомнения, надо отдохнуть перед завтрашним ранним отплытием. Посему не стану задерживать ваше превосходительство, как ни приятно мне ваше общество.
Гости откланялись, и Мендес-Кастильо вызвался проводить их обратно на «Клоринду». Хорнблауэр почти с ужасом обнаружил, что оркестр и почетный караул по-прежнему ждут во дворе, чтобы проводить со всей торжественностью. Ему пришлось стоять, держа руку у треуголки, пока оркестр наяривал какую-то музычку. Затем они сели в шлюпку.
Гавань была совершенно темна, редкие огни практически не рассеивали мрака. Они вновь прошли под кормой «Эстрельи». На грот-вантах шхуны горел единственный фонарь, все звуки утихли… хотя нет, Хорнблауэр различил негромкое позвякивание кандалов. Видимо, кто-то из рабов не спал и ворочался. Для их замысла это было как нельзя кстати. Тут над черной водой раздался тихий оклик – он шел из сгустка темноты еще более непроницаемой, чем кромешная ночь вокруг.
– Флаг, – ответил мичман. – «Клоринда».
Два коротких слова извещали, что приближаются адмирал и капитан.
– Как видите, майор, – сказал Хорнблауэр, – капитан Фелл счел нужным спустить шлюпку, чтобы она всю ночь обходила дозором корабль.
– Я так и понял, ваше превосходительство, – ответил Мендес-Кастильо.
– Наши матросы готовы на все, лишь бы добраться до береговых увеселений.
– Естественно, ваше превосходительство.
Шлюпка подошла к фрегату; Хорнблауэр, неловко стоя на корме, пробормотал последние благодарности майору, затем поднялся через входной порт и взглядом проводил шлюпку.
– Теперь, – сказал он, когда она исчезла во мраке, – мы можем употребить наше время с большей пользой.
На палубе, едва различимо в свете фонаря на грот-вантах, лежало оно – фантастическое устройство из парусины и тросов с цепью на одном конце. Рядом стоял Сефтон.
– Я вижу, вы закончили работу, мистер Сефтон.
– Да, милорд. Уже час назад. Парусный мастер и его помощники работали превосходно.
Хорнблауэр повернулся к Феллу:
– Догадываюсь, сэр Томас, что вы готовы отдать приказы. Быть может, вы любезно согласитесь прежде изложить их мне?
– Есть, сэр.
Ничего другого Фелл ответить не мог, даже если он еще не продумал в подробностях, что надо делать дальше. В каюте, где они с адмиралом остались с глазу на глаз, его неготовность стала чуть более явной.
– Вы собирались отобрать людей для этого задания, – подсказал Хорнблауэр. – Кому из офицеров можно доверить такое дело?
Мало-помалу состав отряда определился. Опытные пловцы, которые могут долго находиться под водой; помощник оружейника, который сумеет в темноте наложить последнюю смычку. Всех их вызвали и подробно проинструктировали. Когда дозорная шлюпка подошла сменить команду, они спустились в нее тихо и быстро, несмотря на то что были обременены инструментами и громадным устройством из парусины и веревок.
Шлюпка ушла в темноту. Хорнблауэр, стоя на шканцах, проводил ее взглядом. Все могло закончиться международным скандалом. Или он мог стать посмешищем для всего мира, что ничуть не лучше. Как ни напрягал он слух, силясь услышать хоть что-нибудь, ничего слышно не было. Задул бриз – совсем слабый, но тем не менее «Клоринда» повернулась на якоре. Хорнблауэр подумал, что теперь уже точно ничего не услышит, поскольку ветер относит звуки в другую сторону; впрочем, куда важнее, что и на «Эстрелье» не услышат подозрительных шумов, даже если кто-нибудь спит чутко. При таком большом кормовом подзоре, как у нее, пловец, сумевший подобраться к корме, сможет закрепить плавучий якорь совершенно незаметно.
– Милорд, – тихо произнес рядом голос Джерарда. – Не подходящее ли сейчас время отдохнуть?
– Вы совершенно правы, мистер Джерард. Самое подходящее время. Надеюсь, вас устроит такой ответ?