выговорил Фелл и наконец выпалил: – Что у нас все-таки есть шанс догнать «Эстрелью».
– Вот как? Ничто не доставило бы мне большей радости. С нетерпением жду, что вы предложите.
– Так вот, милорд. Она отплывает завтра. Скорее всего, на рассвете, с береговым бризом. Сегодня мы можем… мы можем закрепить под ней нечто вроде плавучего якоря. Возможно, на руле. Она всего на узел-два ходче нас. Мы сможем нагнать ее в море.
– Блестяще, сэр Томас. Воистину изобретательный план… но я должен добавить, что ничего другого и не ждал от моряка с вашей репутацией.
– Вы чересчур добры, милорд. – На лице Фелла проступила внутренняя борьба, и он немного замялся, прежде чем продолжить: – Эту идею подсказал мне Спендлав, ваш секретарь.
– Спендлав? Поверить не могу.
– Он побоялся обратиться со своей мыслью к вам, милорд, поэтому изложил ее мне.
– Я убежден, что он лишь дал толчок вашему уму, сэр Томас. Так или иначе, вы взяли на себя ответственность, и посему в случае успеха вы и получите награду. Будем надеяться, она окажется достойной.
– Спасибо, милорд.
– Теперь насчет плавучего якоря. Что вы предлагаете, сэр Томас?
– Самый обычный. Парусина номер один, сшитая в форме конуса.
– Ему потребуется добавить прочности. Даже парусина номер один не выдержит, когда «Эстрелья» помчит со скоростью двенадцать узлов.
– Да, милорд, безусловно. Пришить к ней ликтрос, довольно часто, что не составит никакого труда. У нас есть запасная цепь для ватерштага. Ею можно обшить раструб…
– И ею же закрепить якорь на «Эстрелье».
– Да, милорд, так я и собирался.
– Кроме того, за счет ее тяжести якорь будет оставаться под водой, где его не увидят.
– Да, милорд.
Скорость, с которой Хорнблауэр схватывал технические детали, ободрила Фелла. Его робость сменилась энтузиазмом.
– И где вы предлагаете его закрепить, сэр Томас?
– Я подумал… Спендлав предложил, милорд… что его можно продеть под нижний рулевой крюк…
– Тогда при большой скорости он, вероятнее всего, оторвет крюк начисто.
– Для наших целей это будет никак не хуже, милорд.
– Конечно, понимаю.
Фелл прошел через каюту к широко открытому кормовому окну:
– Отсюда ее не видно, милорд. Но слышно.
Над водой вместе с отвратительной вонью разносились стенания несчастных рабов; Хорнблауэру даже казалось, что он слышит лязганье кандалов.
– Сэр Томас, – сказал он, – думаю, вам крайне желательно спустить шлюпку, чтобы она всю ночь обходила корабль дозором.
– Дозором, милорд? – не понял сэр Томас. В мирное время меры против дезертирства были совершенно излишни.
– О да. Иначе половина наших матросов с наступлением темноты спрыгнет за борт, чтобы вплавь добраться до берега. Вам, разумеется, это известно. Они только и думают, как сбежать от тягот жестокой службы. А кроме того, дозорная шлюпка не даст местным торговцам продать спиртное через орудийные порты.
– Э… вероятно, да, милорд. – Однако Фелл по-прежнему не догадывался, чего на самом деле хочет Хорнблауэр, так что пришлось растолковать:
– Спустим шлюпку сейчас, до наступления темноты. Я смогу объяснить местным властям, зачем это нужно. А когда придет время…
– У нас уже будет шлюпка на воде! – На Фелла наконец снизошло озарение.
– Не привлекающая внимания.
– Конечно!
В алых закатных отблесках лицо Фелла светилось радостным волнением.
– Вам желательно отдать приказ поскорее, сэр Томас. А пока время не ждет. Надо, чтобы к изготовлению якоря приступили до того, как мы отправимся на берег.
– Распорядиться, чтобы начинали, милорд?
– У Спендлава хорошо с математикой. Он рассчитает размеры. Не будете ли вы так любезны за ним послать, сэр Томас?
Каюта постепенно наполнялась людьми. Первым пришел Спендлав, затем послали за Джерардом. Следом вызвали первого лейтенанта Сефтона, парусного мастера, оружейника, плотника. Парусный мастер был старик-швед, насильно взятый в королевский флот лет двадцать назад при какой-то бессовестной вербовочной операции, да так и оставшийся на службе. Когда ему изложили план, морщинистое лицо раскололось улыбкой, словно треснутое оконное стекло. Он еле удержался, чтобы не хлопнуть себя по ляжкам в августейшем присутствии капитана и адмирала. Спендлав рисовал ему на бумаге конструкцию якоря, Джерард смотрел секретарю через плечо.
– Может быть, даже я смогу внести свою лепту в план, – сказал Хорнблауэр, и все повернулись к нему.
Спендлав наткнулся на стеклянный взгляд Хорнблауэра, запрещающий говорить, что весь план изначально принадлежит адмиралу.
– Да, милорд? – спросил Фелл.
– Кусок шкимушки. Привязать его к хвосту якоря, пропустить через раструб и закрепить на цепи. Одну прядку, чтобы, пока «Эстрелья» не наберет скорость, задний конец был обращен вперед. А как только она поднимет все паруса и давление воды возрастет…
– Шкимушка порвется! – воскликнул Спендлав. – Вы правы, милорд! Якорь начнет тормозить шхуну….
– И она, будем надеяться, окажется в наших руках.
– Превосходно, милорд, – сказал Фелл.
Не было ли в его тоне легкой покровительственности? Хорнблауэр уловил эту снисходительную нотку и почувствовал укол самолюбия. Фелл уже совершенно уверился, что придумал все сам, – хотя поначалу благородно признал вклад Спендлава, – и щедро дозволял адмиралу внести мелкое улучшение. Хорнблауэр погасил досаду тем, что цинично улыбнулся про себя слабости человеческой натуры.
– В стимулирующей атмосфере идей трудно не