он просил тебе передать, – спохватилась Лина, протягивая рыжеволосой девушке кусочек розового кристалла. – Сказал, что «это было легко»…
В ответ Синта скривила губы и закатила глаза.
– Он – в своём репертуаре, – улыбнулась она. – Считает, что у нас с ним что-то вроде соревнования. Но на этот раз я, и правда, сплоховала, так что придётся признать, что теперь я его должница…
Увидев медальон на шнурке, Синта сразу поняла, что Корнир Морнис расправился с Курзом Шахалом и его «кристальным монстром».
Синта недооценила «ловчего», который, как оказалось, обрел силу под стать ей самой, поэтому и оказалась в ловушке. Больше бы она такой ошибки не совершила, и в следующий раз, подготовившись как следует, разобралась бы с ним. Вот только этого следующего раза могло и вовсе не быть… Последнее, что помнила Синта, – это сжимающийся и сдавливающий её ледяной куб…
– Ну что ж, – подытожил Эд, – хорошо то, что хорошо кончается…
Глава 41. Видение
– Я абсолютно уверен, что мы совершаем большую глупость, друг мой! – нервно ерзая на диване, произнёс Йотт, обращаясь к профессору Моргимерту. – Это добром не кончится, нутром чую!
Не обращая на него внимания, профессор продолжал делать «магические пассы» перед натюрмортом, что висел на стене в квартире Синты.
– Ну сколько можно руками махать! – не выдержал Йотт. – Ещё вызовите какую-нибудь гадость, как в тот раз…
Профессор рассеяно обернулся. Несколько секунд он молча смотрел в выразительные фиолетовые глаза своего товарища.
– Не переживайте вы так, почтенный… – наконец, вымолвил он. – Я знаю, что делаю. И почти уверен…
– Вот именно, что «почти»! – взвился Йотт. – У вас всегда так, друг мой! Почти знаете, почти уверены! А на деле…
– Вы что, хотите обидеть меня? – с недоумением произнёс профессор. – Вы полагаете, что…
– Что касается науки – здесь у меня вопросов нет. – Йотт поднял вверх белые пушистые лапки. – Для своего времени ваши познания…
– Нет, ну он точно хочет обидеть меня! – всплеснул руками профессор Моргимерт, после чего с силой хлопнул себя по ляжкам.
Заложив руки за спину, он стал нервно расхаживать от картины к дивану и обратно.
– Я хотел сказать… – начал было оправдываться Йотт.
– Вот лучше ничего не говорите! – перебил его профессор. – Я ни за что не отступлюсь! Иначе она погибнет, понимаете?! Я чувствую, что она в большой опасности!
– И как, позвольте спросить, вы собираетесь помочь ей? – гнул свою линию Йотт. – Ведь в этих делах, – скорчив забавную рожицу, он поднял вверх лапки и пошевелил всеми пальцами, – она намного опытнее вас. И намного-намного сильнее, так ведь?
Профессор вздохнул.
– Так вот: вы грешите против здравого смысла! – продолжал увещевать профессора его пушистый друг. – Даже если она в опасности, вы ничего не сможете сделать! Если уж она не справилась…
Профессор нервно теребил свою длинную седую бороду.
– В который раз задам вам тот же вопрос, – медленно произнёс он: – Что вы предлагаете?
Йотт пожал плечами, и профессор хмыкнул.
– Я понимаю, ваша неуёмная натура протестует против такого безделия, – примирительным тоном начал Йотт, – но жертвовать собой бессмысленно. Мы не поможем Синте, и только накличем беду на наши головы…
– Я пойду один! – гордо выпрямился профессор Моргимерт.
– Ни в коем случае! – покачал головой Йотт. – Иначе до конца жизни мне не будет покоя…
– Вот видите! – с торжеством в голосе воскликнул профессор. – Вот и лучший аргумент, ответ на все ваши вопросы!
Йотт поднял к потолку свои большие фиолетовые глаза. Уши его поникли.
– Я так понял, что переубеждать вас бесполезно… – после продолжительной паузы обреченно произнёс он.
– Совершенно бесполезно, уважаемый! – глаза профессора горели. – Просто я уверен, что смогу помочь… Не знаю, как, но точно знаю, что просто должен это совершить! И всё тут!
– Хорошо, – тяжело вздохнул Йотт, – валяйте! Ну, продолжайте эти свои «фокусы»…
Он втайне надеялся, что всё, чего удастся добиться профессору – это погонять по комнате воздух. Тот уже с четверть часа безуспешно пытался открыть какой-то тайник, и пока даже намека не было на то, что эта затея увенчается успехом.
Но, к огромному разочарованию Йотта, почти тут же он услышал радостный возглас профессора Моргимерта:
– Ага! Я знал! Я знал, что сумею…
От его рук, которые он держал перед висящим на стене натюрмортом, исходило слабое свечение. Оно разрасталось, и вот уже от пальцев профессора к картине потянулись желтоватые, будто электрические нити.
– Мне просто нужна была передышка! – с восторгом продолжал профессор. – Так что спасибо вам огромное, друг мой!
Проведя по своей мордочке пушистой лапкой, Йотт чуть не стянул всю свою шкурку со лба на подбородок.
«Я идиот! – ругал он себя. – Надо было дать ему вдоволь намахаться, чтобы он выдохся и сам отступил. А так…»
Впрочем, теперь дело было сделано. Картина словно ожила – лепестки алых цветков, что стояли в вазе, колыхались, будто от ветра.
Профессор поднял вазу и нажал на открывшуюся его взору небольшую красную кнопку. После чего поставил вазу на место и отдёрнул руку.
Картина вновь обрела свой прежний вид. А через мгновение стена, на которой она висела, вдруг подалась назад, а затем, разделившись на две части, разъехалась в стороны.
Перед профессором открылось огромное зеркало в ажурной позолоченной раме. Йотт с тревогой следил за своим товарищем.
– И что дальше? – надтреснутым голосом спросил он.
– О, дальше проще, как ни странно, – теребил бороду профессор. – Однажды я видел, как она это делала, когда мы практиковались, а потом ещё много читал, так что…
Сосредоточившись, он двумя руками ухватился за раму, вперив в зеркало воспаленный взгляд.
Йотт затаил дыхание.
Прошла минута, и стало заметно, что профессор Моргимерт нервничает.
Видя отчаяние своего товарища, Йотт вздохнул и опустил уши.
«А может, он прав… – подумал он, – Мы действительно себе не простим, если не попытаемся… Она ведь такая славная…»
– Положите руки на стекло, профессор, – не успев одёрнуть сам себя, вдруг произнёс он, – вы держитесь за раму…
Профессор удивлённо обернулся.
– Но позвольте… – растерянно начал было он.
– Просто положите руки на стекло! – закатил глаза Йотт. – Даже я помню, что было в том свитке…
Отдохнув немного и вновь пройдясь по комнате, профессор Моргимерт погладил бороду, потянулся и вернулся к своему занятию.
На этот раз ждать пришлось недолго: через минуту отражение профессора стало растворяться, зеркало потемнело, и профессор, отдёрнув руки, продолжал бормотать что-то себе под нос. Спустя ещё несколько мгновений, поверхность чёрного зеркала превратилась будто в неподвижную водную гладь…
– Готово! – с восторгом произнёс незадачливый волшебник. – Быстрее сюда, друг мой!
В который раз вздохнув, Йотт