с любым, кто осмелится напасть на них.
Улыбчивый мажордом уводил их все дальше. Хотя Киззи старалась запоминать дорогу, она скоро потеряла всякие ориентиры в этом громадном каменном лабиринте. За сотню шагов они сделали шесть поворотов и вышли в длинный широкий коридор, по которому прошли еще столько же. По пути им то и дело встречались висячие мостики, которые ничего не соединяли, и лестницы, которые никуда не вели. Потом они долго шли вдоль длинной стеклянной стены: за ней был зал для занятий спортом, залитый светом из потолочных окон.
Мусора почти не было – видимо, полы регулярно подметали, – но везде виднелись признаки упадка. Кирпич выкрошился, мрамор потрескался, пожелтевшая штукатурка покрылась потеками. Фрески на стенах выцвели, ковры, изредка встречавшиеся в коридорах, истерлись до дыр.
– Мне сказали, что Аристанес – иноземный жрец, – завела разговор Киззи.
– Да, жрец Хорута, – подтвердил мажордом. – Великого пурнийского бога смерти. Вы знаете о нем?
Имя показалось Киззи смутно знакомым: может быть, она натыкалась на его часовню в храме всех божеств?
– Нет.
– Хорут – добрый бог, – продолжил мажордом. – Благой бог. Поставьте ему свечу, когда будете молиться в следующий раз.
– Если в ближайшие несколько минут мы не увидим Аристанеса, – любезно сказал Монтего, – ты сможешь лично убедиться в благости твоего божества.
– О, мастер Монтего, – ответил мажордом дружелюбно-беззаботным тоном, – вы увидите его совсем скоро. Пожалуйста, потерпите еще немного.
Постепенно Киззи поняла, что они не одни в доме. За ними следили. Из приоткрытых дверей выглядывали лица, в конце то одного, то другого коридора раздавался быстрый топоток, точно кто-то спешил пересечь его у них за спиной. Где-то вдалеке хлопнула дверь. У Киззи пересохло во рту, и ощущение того, что их отвлекают от главного, только усилилось.
Наконец Киззи встала посреди коридора и схватила Монтего за рукав. Он тоже остановился, переводя взгляд с нее на мажордома. Их проводник не сразу понял, что больше никого не ведет за собой, а когда понял, то остановился.
– Ты – Аристанес, – заявила Киззи.
Он улыбнулся и распахнул перед ними дверь:
– Прошу в мой кабинет. Полагаю, у вас накопилось ко мне немало вопросов.
Он шагнул через порог, ничего не сказав в ответ на предположение Киззи. Та знаком велела Монтего оставаться на месте, а сама шагнула к двери и заглянула внутрь. К своему большому удивлению, она увидела обычный кабинет, какие встречались в доме каждой семьи-гильдии: сводчатый потолок, книжные полки вдоль стен, массивный письменный стол из дуба, позади стола – просторный камин, в который можно было забраться, не пригибаясь. Огонь в нем, правда, не горел, но кабинет определенно использовался по назначению и даже был отремонтирован, в то время как весь дом вокруг него медленно, но верно превращался в руины.
В кабинете не было одного – засады. Киззи кивнула Монтего, и они вошли, оставив дверь открытой.
– Значит, Аристанес – это ты.
– Да.
– И тебе не страшно?
Аристанес одарил их снисходительной улыбкой и отошел к бару.
– Не желаете ли подкрепиться? – спросил он.
Киззи внимательно осматривала комнату, ища какую-нибудь ловушку из тех, что встречаются в дешевых романах, – дротики с ядом, люки, прикрывающие ямы с кольями на дне, подозрительные подсвечники. Но не увидела ничего необычного.
Монтего стоял в центре комнаты, обеими руками сжав трость, во взгляде глаз-бусинок, устремленном на Аристанеса, читалось бешенство. Киззи невольно спросила себя, знает ли этот умный жрец, что Монтего ежесекундно готов пустить в ход силу.
Киззи перестала озираться, подошла к Монтего и встала рядом с ним. Если этот чернявый ублюдок считает себя таким умным, что ж, пускай. Они пришли сюда, чтобы свершить справедливость и месть: вынести Аристанесу приговор и привести его в исполнение. Она опустила руку в карман, готовясь при необходимости достать шеклглас, который получила от Демира.
– Это ты стоял за убийством Адрианы Граппо? – спросила она.
– Я, – без тени колебаний или сомнений сказал жрец.
Киззи резко вдохнула:
– Почему?
Она заметила, как побелели костяшки пальцев на руке Монтего, которой он сжимал трость.
– Мы с Адрианой заключили сделку, – сказал Аристанес, разводя руками. – Она нарушила условия, и мне пришлось ее наказать. Надеюсь, вы понимаете, что в этом не было ничего личного.
– Личное будет сейчас! – громыхнул Монтего и шагнул вперед.
Аристанес поднял руку:
– Ну-ну-ну. Вы приехали в такую даль за ответами и не дождетесь ни одного?
Ясно было, что Аристанес тянет время. Но зачем? Будь у него хоть сотни помощников в этом особняке – что вполне могло оказаться правдой, – он все равно не спасется от гнева Монтего. Киззи позволила себе полюбопытствовать:
– Ты сказал, что вступил в сделку с Адрианой?
– Вот именно. На очень простых и понятных условиях: она не мешает «Стеклянному ножу», а «Стеклянный нож» не трогает Граппо. Очень выгодная сделка, учитывая могущество «Стеклянного ножа». Точно такую же сделку предложил тебе в дежурной части Национальной гвардии мой слуга на этой неделе.
Воспоминание о мертвом Гориане в окружении мертвых национальных гвардейцев взбесило Киззи.
– «Стеклянный нож», – вырвалось у нее, – преступная организация, маскирующаяся под общество фульгуристов.
– Не надо ставить нас на одну доску с обычными бандитами, – ответил Аристанес, явно обиженный. – «Стеклянный нож» – это общественная организация, как всякий другой клуб. Просто мы преследуем куда более серьезные цели.
– Вот как? – не удержалась от иронии Киззи. – И какие же?
– Разжигание войн. Ускорение экономического краха. Разрушение империи.
Аристанес одарил ее улыбкой, которая при других обстоятельствах показалась бы ей дерзкой, но в этом месте выглядела предельно зловеще.
– Ты убил Адриану, чтобы начать войну с Грентом?
Киззи стало трудно дышать, ее грудь сдавило.
– О, война все равно началась бы. Это лучший способ расшатать обстановку в ваших краях. Адриана умерла, потому что не выполнила своих обязательств по сделке, как я уже сказал. Я всего лишь использовал ее смерть для достижения своих целей.
– Каких именно обязательств она не выполнила? – угрожающе проворчал Монтего.
Аристанес задумался. Зловещая улыбка не сходила с его лица, как будто он и не подозревал о своей скорой смерти.
– Она обещала не мешать мне, а сама отправилась на поиски монстров.
– Каких еще монстров? – не поняла Киззи.
– Обыкновенных, таких как я, – усмехнулся Аристанес, – или он.
Он ткнул пальцем в сторону двери. Киззи обернулась: на пороге стоял Длинный. Он ничуть не изменился со времени их встречи в дежурке, даже одежда на нем была та же. Входя в комнату, он пригнулся, чтобы не задеть головой за притолоку. Киззи не стала ждать, когда он сделает второй шаг, выхватила пистолет и выстрелила ему в лицо.