От процессуальной неурегулированности в ст. 125 УПК РФ сроков разрешения жалоб страдают в первую очередь потерпевшие, которые вопреки ч. 1 ст. 6 УПК РФ не могут получить государственную защиту и восстановление своих прав и законных интересов.
Несмотря на то что п. 1 ч. 2 ст. 42 УПК РФ предусматривает право потерпевшего знать о предъявленном обвиняемому обвинении, ст. 171 и 172 УПК не предусматривают ни направления потерпевшему копии постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, ни его уведомления о существе предъявленного обвинения. В связи с этим представляется, что прокурор, пользуясь своими полномочиями, изложенными в п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, должен дать следователю указание об уведомлении потерпевшего о существе предъявленного обвиняемому обвинения и его изменении. На практике это делается крайне редко.
Известно, что ст. 108 и 109 УПК РФ не предусматривают участия потерпевшего в судебных заседаниях при разрешении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания обвиняемого под стражей. (То же касается применения и иных мер процессуального принуждения, поскольку закон не предусматривает не только участия потерпевшего в судебных заседаниях, но и его уведомления о направляемых в суд ходатайствах и результатах их рассмотрения.)
По окончании предварительного следствия следователь знакомит потерпевшего и его представителя с материалами уголовного дела полностью или частично по ходатайству последних (ст. 216 УПК РФ). Другими словами, в отличие от прав обвиняемого, которому материалы уголовного дела следователь обязан предоставить, потерпевшего знакомят с делом лишь по его ходатайству. В соответствии с ч. 2 ст. 215 УПК следователь должен уведомить потерпевшего об окончании предварительного следствия и разъяснить право на ознакомление с материалами дела. Но на практике следователи зачастую не выполняют установленные законом требования, и все сводится к тому, что к делу подшиваются копии уведомлений потерпевшего и его представителя. Это означает, что право потерпевшего на ознакомление с материалами дела органами предварительного следствия нарушается, что еще раз свидетельствует о неравенстве прав потерпевшего и обвиняемого.
Представляется, что исключить указанные нарушения можно путем законодательного вменения в обязанность следователя реально предоставлять потерпевшему и его адвокату по окончании предварительного следствия или дознания материалы уголовного дела, а не ограничиваться только уведомлением. Тогда равенство сторон будет более полным.
Обратим внимание на еще одно различие в правах потерпевшего и обвиняемого. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 222 УПК РФ «обвиняемому вручается копия обвинительного заключения с приложениями. Копии обвинительного заключения вручаются также защитнику и потерпевшему, если они об этом ходатайствовали». Думается, что для соблюдения прав потерпевшего и обвиняемого, осуществления равенства сторон и состязательности разумно было бы обязать прокурора вручать копию обвинительного заключения потерпевшему вне зависимости от наличия его ходатайства.
Отмеченные обстоятельства также свидетельствуют, что потерпевший в силу действующего законодательства ограничен в своих конституционных правах, а регламентация указанных процессуальных норм является формальной120.
В свете рассматриваемой проблемы одним из спорных положений УПК РФ остается вопрос об обоснованности упразднения института доследования в стадии судебного разбирательства. Установленные ст. 237 правила возвращения уголовных дел прокурору для устранения препятствий для их рассмотрения судом не способствуют всестороннему и полному установлению всех обстоятельств содеянного. Следственная ошибка не должна быть препятствием к установлению истинных обстоятельств и правильной квалификации содеянного.
Нередко возникает ситуация, когда новые обстоятельства по делу выявляются лишь в ходе рассмотрения уголовного дела непосредственно в судебном заседании. Очевидно, что для подсудимого благоприятна ситуация, при которой исключена возможность к восполнению доказательств либо к увеличению объема обвинения, тогда как интересы потерпевшего в очередной раз оказываются проигнорированными121.
Упразднив институт возвращения дела судом на дополнительное расследование, УПК РФ не создал достаточно надежной системы гарантий отыскания истины по уголовному делу. Суд ни в коем случае не должен быть сторонним наблюдателем, не влияющим на ход процесса в условиях его состязательности. В среднем в год судами на дополнительное расследование направлялось до 10 % от общего количества поступивших дел. После введения в действие УПК РФ число следственных ошибок не уменьшилось, а увеличилось. И причина здесь кроется не в плохом надзоре. Человеческий фактор, или субъективный подход к решению различных вопросов, присутствует на всех стадиях уголовного процесса. Если это не так, тогда для чего нужны суды апелляционной, кассационной, надзорной инстанций? В рассматриваемом же случае установлен безвозвратный порядок.
Думается, есть необходимость восстановить институт доследования в том виде, в котором он существовал до июля 2002 г. Несомненно, что возвращение дела на дополнительное расследование – один из самых действенных рычагов в борьбе с нарушениями закона, допускаемыми на стадии предварительного расследования уголовных дел, неплохо зарекомендовавший себя в течение длительного периода времени.
Бремя по установлению истинных обстоятельств совершения преступления лежит, как известно, на прокуроре. Однако с упразднением института дополнительного расследования оказалась утраченной возможность не только исправить ошибки, допущенные следственными органами, но и найти законный выход из ситуации, объективно сложившейся в судебном заседании. Это опять-таки ведет к ущемлению прав человека, и без того уже ставшего жертвой преступления122.
Еще одна грань обсуждаемой проблемы. С начала 90-х гг. прошлого века проблема противоправного воздействия на свидетелей, потерпевших, судей, прокуроров, следователей, дознавателей, их родственников и близких лиц приобрела особую остроту. Для усиления государственной защиты этих лиц был принят ряд специальных правовых норм. Так, п. 24 ст. 10 Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции» установил обязанность органов милиции принимать меры по охране потерпевших, свидетелей и других участников уголовного процесса, а также членов их семей и близких, если здоровье, жизнь или имущество данных лиц находятся в опасности.
Закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» определил систему мер государственной защиты, включающую меры безопасности и меры социальной поддержки лиц, содействующих уголовному процессу, а также основания и порядок их применения. Предусматриваются следующие меры безопасности, принимаемые судом, прокурором, следователем, органом дознания, дознавателем в пределах их компетенции при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями:
1) для обеспечения безопасности указанных лиц по решению следователя данные о них могут не приводиться в протоколе следственного действия, проведенного с их участием; в этом случае следователь, с согласия прокурора, выносит постановление, в котором излагает причины принятия такого решения, указывает псевдоним участника следственного действия и образец его подписи, используемые в протоколах следственных действий с его участием; постановление хранится в опечатанном конверте, приобщаемом к уголовному делу (ч. 9 ст. 166 УПК);
2) при наличии угрозы насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении указанных лиц допустимы контроль и запись их телефонных и иных переговоров – либо по их письменному заявлению, либо, при отсутствии такового, на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК);
3) для обеспечения безопасности опознающего опознание может быть проведено таким образом, чтобы опознаваемый не мог видеть опознающего; понятые присутствуют в месте нахождения опознающего (ч. 8 ст. 193 ПК);
4) для обеспечения безопасности указанных лиц на основании определения или постановления суда допускается проведение закрытого судебного разбирательства – всего либо соответствующей его части (п. 4 ч. 2 и ч. 3 ст. 241 УПК);
5) для обеспечения безопасности свидетеля, его родственников и близких лиц суд вправе не оглашать подлинных данных о свидетеле и провести его допрос таким образом, чтобы другие участники судебного разбирательства не могли видеть этого свидетеля (ч. 5 ст. 278 УПК).