В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. «суд вынужден отстаивать процессуальные интересы потерпевшего, если он не согласен с отказом государственного обвинителя от обвинения и вина подсудимого подтверждается в судебном следствии доказательствами». Возможна и другая ситуация, когда в ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что преступное событие имело место, однако подсудимый к нему не причастен. Суд в этом случае должен постановить оправдательный приговор. Однако права потерпевшего, провозглашенные в п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ, остаются опять же незащищенными, поскольку, если суд направит материалы дела в архив, то кто и как будет устанавливать виновное лицо? Законодательного разрешения данной ситуации, увы, не имеется.
От подобных законодательных «погрешностей» страдают в первую очередь потерпевшие, которые в нарушение ч. 1 ст. 6 УПК не могут получить государственную защиту, восстановление своих прав и интересов, рассчитывать на торжество справедливости. Поэтому роль и значение прокурора в защите прав потерпевшего в уголовном процессе имеет первоочередное значение для реализации самого важного, на наш взгляд, принципа, закрепленного в УПК, – принципа защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления. И если организация способна загладить вред, причиненный преступлением, то потерпевшему удается это сделать далеко не всегда.
Для осуществления реальной защиты прав потерпевшего в УПК РФ следовало бы установить правовую гарантию того, что в случае отказа прокурора от обвинения при отсутствии на это согласия потерпевшего судебное разбирательство по уголовному делу продолжается в общем порядке с возложением функции обвинения на потерпевшего. Отказ от поддержания обвинения прокурором не должен быть обязательным для суда. По результатам судебного разбирательства, исходя из достаточности доказательств, суд мог бы вынести как обвинительный, так и оправдательный приговор114.
После поступления дела в суд потерпевший обязан теперь уже перед судом активно требовать защиты своих прав, в ином случае суд не вправе даже огласить показания не явившегося свидетеля при отсутствии на это согласия стороны защиты. И никого не смущает, что отказ суда в оглашении показаний потерпевшего или свидетеля на основании возражений этой стороны делает сомнительными закрепленные в УПК РФ принципы состязательности и равенства прав сторон, ограничивает ходатайствующую об оглашении сторону в праве использовать в своих интересах доказательство, полученное на вполне законных основаниях115.
Нельзя не отметить, что норма о согласии сторон значительно сузила возможности прокурора по доказыванию предъявленного подсудимому обвинения и защите прав потерпевшего, что не могло не привести к увеличению количества оправдательных приговоров. В связи с этим положения ст. 281 УПК были подвергнуты резкой критике со стороны представителей органов уголовного преследования и ряда авторитетных ученых. Судебная практика применения этой статьи была и остается весьма противоречивой. Какие выводы из этого сделаны законодателем? Да никаких!
В ходе предварительного расследования следователь обязательно допрашивает свидетелей. Но ч. 1 ст. 281 УПК РФ, требующая согласие сторон для оглашения показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, в большинстве случаев способна не только свести работу следователей на нет, но и ставит под сомнение действенность ст. 307 УК, делает ее во многом декларативной116.
Следует подчеркнуть, что по многим делам потерпевший является единственным, кроме подсудимого, очевидцем содеянного. Его показания, как свидетельство преступления, имеют очень важное значение, влияют на квалификацию действий виновного. Поэтому связывать использование такого значимого доказательства с желанием противоположной стороны по меньшей мере странно. И таких «странностей» в действующем УПК предостаточно.
Так, в нем не предусмотрено право потерпевшего на участие адвоката, представляющего его интересы в деле, по назначению следователя или суда, хотя, напомню, защита прав потерпевшего является обязанностью государства. Зато с момента возбуждения уголовного дела в отношении подозреваемого, с момента его фактического задержания или привлечения лица в качестве обвиняемого либо даже с момента осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы подозреваемого, эти участники уголовного судопроизводства имеют право на оказание им юридических услуг адвокатом бесплатно, за счет бюджета.
Потерпевшему возможность предоставления услуг адвоката за счет бюджета в УПК РФ не предусмотрена. Чего ж его баловать? Тогда закрепленное в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ право каждого гражданина на получение квалифицированной юридической помощи в полной мере должно быть распространено и на потерпевших, пользующихся адвокатскими услугами, а на это в государственном бюджете денег, конечно же, не предусмотрено.
Ах, да! В соответствии с ч. 3 ст. 42 и ст. 131 УПК РФ потерпевшему обеспечивается возмещение не только имущественного вреда, причиненного преступлением, но и расходов, понесенных им в связи с участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы на представителя. Эта введенная в 2006 г. норма вроде бы уравнивает права потерпевшего с правами обвиняемого на оказание ему юридической помощи, в том числе и бесплатной. Но на практике данная норма, увы, не действует. Велика инерция?
Примечательно, но даже объем прав, предоставленных адвокату – защитнику подозреваемого (обвиняемого) и адвокату – представителю потерпевшего, тоже существенно различается. Защитнику обвиняемого предоставлены самые широкие возможности влиять на ход расследования, вплоть до собирания доказательств. Адвокат же, выступающий в качестве представителя потерпевшего, упоминается в перечне иных лиц, которые могут иметь соответствующий статус (ст. 45 УПК РФ), лишь самым общим образом. Прав у него гораздо меньше, чем у защитника обвиняемого. Более того, они четко не обозначены, просто приравнены к правам потерпевшего, что создает отторгающий эффект при принятии последним решения о приглашении адвоката в качестве своего представителя. Поэтому и в данном случае говорить о надлежащей правовой защищенности потерпевшего можно лишь с очень большой натяжкой117.
Хотя Конституция РФ гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи, участие адвоката в качестве представителя потерпевшего возможно, но не обязательно. Как уже отмечалось, особого процессуального статуса адвокат – представитель потерпевшего по УПК РФ не имеет, его полномочия определяются процессуальными правами его доверителя. Потому представляется совершенно верным мнение, что «следует, наконец, уравнять в правах самого потерпевшего с лицом, подвергающимся уголовному преследованию. В интересах гражданского общества и в целях придания нравственного характера адвокатской деятельности необходимо уравнять в правах адвоката, выступающего на стороне защиты, с адвокатом, защищающим права и интересы лиц, пострадавших от преступления». Участие адвоката – защитника потерпевшего в уголовном судопроизводстве должно быть обязательным, если потерпевший является несовершеннолетним, если он в силу физических или психических недостатков не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту, не владеет языком, на котором ведется производство по делу, если уголовное дело относится к делам частного или частно-публичного обвинения118.
Постановления о возбуждении уголовного дела и о привлечении лица в качестве обвиняемого, на наш взгляд, не должны быть предметом рассмотрения суда в порядке ст. 125 УПК РФ. Мало того, что сторона обвинения обязана полностью представлять и раскрывать обвиняемому и его защитнику все наличные доказательства, не имея возможности восполнить их нехватку в суде, так еще и существует реальная угроза признания следственных действий недопустимыми в порядке этой статьи. В то же время сторона защиты вправе с момента возбуждения уголовного дела до стадии судебных прений или последнего слова скрывать свою позицию относительно предъявленного обвинения, что делает ее положение куда более выигрышным.
Кроме того, прокурор, следователь, дознаватель при поступлении жалобы в порядке ст. 125 УПК должны убеждать суд первой, кассационной, надзорной инстанций в правомерности вынесенного постановления о возбуждении уголовного дела вместо того, чтобы непосредственно заниматься его расследованием. В итоге суды общей юрисдикции на досудебной стадии фактически разрешают не свойственные им на данном этапе уголовного процесса вопросы, которые надлежит исследовать при рассмотрении дела по существу119.