Читать интересную книгу "Хроники смутных дней - Карен Джиннейн"

он вышел обратно на улицу и растворился в толпе.

Глава 10

Ава

Лондон, сентябрь 1858

Виолетта, причитая и охая, отвела Аву в её комнату, сняла с неё грязную одежду, искупала в горячей ванне, и только тогда девочка немного пришла в себя.

Она посмотрела экономке прямо в глаза:

– Малайка… Он правда сказал, что моя мать ждёт меня там? – Голос девочки дрожал. Она до сих пор сомневалась, что правильно поняла его слова.

– Сказал.

– Я же просто неправильно поняла? Он просто так выразился, а имел в виду что-то совсем другое?

Малайка плёл слова, как проволоку, придавая им новые смыслы. Вот единственное объяснение. Иначе и быть не может. Ава не сводила взгляда с Виолетты, и сердце её отчаянно билось в груди.

Экономка глубоко вздохнула и прекратила суетиться.

– Твой отец наверняка хотел бы, чтобы я сказала, что это какой-то тайный язык, Ава. Но мне кажется, ты заслужила право знать хоть часть правды. Да и возврата к прежнему уже не будет. – Экономка повернулась к девочке и посмотрела ей прямо в глаза: – Малайка хотел сказать, что твоя мать жива и ждёт тебя в Донлоне.

– Мама… жива? – повторила Ава едва слышно.

Всё это время она могла бы смотреть в лицо матери. Она могла бы чувствовать тепло материнских рук, как та девочка с Мортлейка. Обнимать, слышать её голос, её смех. Осознание потери как кинжалом полоснуло по душе Авы.

Почему? Почему её мама так тщательно скрывалась?

Внезапная догадка пришла ей в голову. Может быть, её мать не в себе? Джек же описывал, что такое может быть.

– Она… она сумасшедшая? – прошептала девочка? – Её похищали? Она не…

В голове тут же всплыл образ жуткой лечебницы для душевнобольных: женщины в грязных смирительных рубашках, прикованные цепями к полу, для потехи публики. Женщин упекали в психушки по разным причинам, и те, кто туда попадал, редко возвращались к нормальной жизни.

– Нет, Ава, она не сумасшедшая, даже наоборот, и её не держат в лечебнице. Сейчас я тебе скажу ещё кое-что. Тебе многое предстоит узнать, но ты должна помнить об одном. Твоя мать всегда любила тебя и любит, что бы ни случилось. – Виолетта наклонилась к девочке: – Как бы тебя ни уверяли в обратном. Поняла?

Нет, она не поняла. Ава вообще перестала что-либо понимать.

Виолетта поджала губы.

– На сегодня достаточно. Тебе нужно поспать. Тебе слишком многое пришлось пережить.

Спать? О каком сне может идти речь?

Виолетта кивнула на ночную рубашку, лежавшую на кровати Авы.

– Виолетта, я только что узнала, что у меня есть мать, которая живёт в другом мире. Да я теперь никогда не засну. Слишком всё непонятно! Кто она? И почему она…

– Спокойной ночи, Ава, – сказала Виолетта. Она развернулась и вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь.

Чепуха какая-то. О сне не могло быть и речи. Ава всё ещё была в шоке. Её сознание, подобно акробату, балансирующему на высоте, пыталось найти опору.

Слишком много вопросов роилось у неё в голове. Слишком много, чтобы сосредоточиться на чём-то одном.

Внезапно Аве показалось, что её тело налилось свинцом. Казалось, что болит всё сразу. Девочка приподняла ноги, чтобы рассмотреть следы от вороньих клювов, и со стоном откинулась на спину. Она полежит так минутку, соберётся с мыслями. Пару мгновений спустя она забылась глубоким сном.

Сознание вернулось к Аве, когда кто-то ласково потрепал её за плечо. Виолетта. От неё пахло лавандовой водой и карболовым мылом. Девочка подалась вперёд. Она лежала под одеялом в сорочке, а ночная рубашка также аккуратно лежала в изножье кровати. Виолетта позаботилась об этом?

– Я, кажется, заснула, – пробормотала девочка.

И в эту минуту она вспомнила, что её мать жива. От этой мысли стало физически больно. Потом она вспомнила про Джека и вздохнула. От этой мысли стало тепло, как если бы она обняла старую любимую игрушку.

Виолетта поставила на край кровати поднос с тарелкой, горкой хлеба с маслом и чашечкой кофе.

Ава отвернулась:

– Мне не хочется есть.

– Вчерашний ужин, а в придачу сегодняшний завтрак и обед уже давно прошли, – быстро проговорила Виолетта. – Уже почти пришла пора следующего ужина. Твой отец ещё не закончил работу, но мне показалось, что тебе захочется чего-нибудь перекусить. – Экономка присела рядом и погладила девочку по руке. – Тебе нужно поесть, дорогая, набраться сил.

Вчера? Ава широко распахнула глаза и уставилась в окно. Виолетта успела отдёрнуть шторы, и оказалось, что лучи солнца даже не сдвинулись с места с того момента, как она заснула. Она проспала целый день. Ава чувствовала себя губкой, которую погрузили в воду, но она всё никак не может впитать достаточно влаги. Как можно проспать сутки и при этом чувствовать усталость?

– Какой сегодня день? – Нельзя сказать, что этот вопрос так уж важен, но он казался естественным в этой ситуации. Казалось, что ответ поможет ей вернуться к размеренной жизни.

– Четверг.

Ава подскочила на кровати. Весь сон как рукой сняло. Вот теперь это важно.

– Четверг? Но мы же отправились в Гринвич в понедельник. Я вернулась в тот же вечер.

Виолетта помешала бульон и спокойно взяла поднос.

– Нет, моя дорогая. Ты вернулась в среду. А теперь есть.

Ава послушно уселась так, чтобы Виолетта могла поставить поднос ей на колени, а сама мысленно пыталась сложить все частички мозаики в целую картинку. Если она вернулась в среду, то куда подевались вторник и большая часть среды?

– Но… но я же провела в том месте не больше пары часов. Разве не так?

Виолетта поднесла ложку ко рту Авы. Она что, собирается кормить её с ложечки, как глупого птенца? Ава вздохнула, но послушно открыла рот и проглотила суп. Стоило ощутить языком насыщенный мясной вкус, как Ава позабыла обо всём на свете. Оказывается, она просто умирала с голоду. Девочка выхватила ложку и с жадностью набросилась на суп.

Виолетта довольно наблюдала за ней.

– И да, и нет, – наконец ответила она. – В Донлоне ты провела всего пару часов, но здесь поток времени двигался быстрее. Время струится между двумя городами, и никогда не знаешь наверняка, сколько ты отсутствовал, пока не вернёшься. В Донлоне то же самое.

Пока Виолетта говорила, Ава почти доела суп и теперь кусочком хлеба собирала ароматную гущу со дна тарелки.

– Вот почему ты оголодала, как бродячая кошка. У тебя пару дней не было ни крошки во рту.

Желудок Авы издавал странные булькающие звуки. Она не обратила на них внимания и взяла еще один ломоть хлеба.

– Виолетта, я даже не знаю, с чего начать спрашивать.