Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

почему его деятельность до сих пор у многих вызывает симпатию и он, в отличие от Сталина, не смог (доныне) подвергнуться со стороны Российского же государства политическому остракизму (а следовало бы!). Ленин словно и не был вождем, словно не шел по трупам, как Сталин, словно не преследовал Церковь, не расстреливал царскую семью, не вводил страну политикой военного коммунизма в состояние полной нищеты; не вел Гражданской войны; не организовывал страшное ЧК — ОГПУ, не развязал политику социальной (классовой) сегрегации, — словом, словно бы не делал всего того, что делал потом Сталин на глазах у всех. Но это не так.

Когда читаешь воспоминания Г. М. Кржижановского о Ленине‐хозяйственнике[900], то удивляешься мягкой и интеллигентной, человеческой природе Ленина‐вождя; ленинской мудрости, чуткости по отношению к людям, но особенно — его глубокой заботе о стране и народе. Как тут рука поднимется написать, что электрификацией Ленин защищал свою личную власть! Он же явным образом хотел блага всему трудящемуся народу! Но нас не должно вводить в заблуждение личное отношение интеллигента Ленина к соратникам по партии; культура человеческих отношений была усвоена Лениным еще до революции, из той среды, которую он не раз проклинал и высмеивал в своих работах. Не должны нас смущать и «благие помыслы» Ленина, потому что известна его точка зрения на исторический процесс; новое общество, прежде чем будет построено, должно быть очищено от всего старого, враждебного и ненужного новому строю. Речь идет о сотнях миллионов «ненужных советской власти» людей, значительная часть из которых даже не собиралась с ней бороться вооруженным путем; речь идет о многовековой культуре России, выросшей на христианских началах, с которой большевики стали агрессивно расправляться. Кроме сегрегации и разрушений предполагалось и особое воспитание нового поколения, пропуск человека через идеологические фильтры. То есть мир с электрическим светом в каждом доме изначально строился не для всех, а только для своих; и кто эти свои, определял он — Ленин. Вот эту вторую часть плана ГОЭЛРО до сих пор не хотят замечать те почитатели Ленина, которые продолжают мерить ленинскую историю только электрификацией. Ленинский вождистский опыт весь построен на использовании той энергии, которую дала Ленину революция, разрушившая старую, традиционную Россию. Ленин словно не собирает, а раздает, когда неустанно трудится «для народного блага», но если мы начинаем знакомиться с конкретными деталями этого процесса, то выясняется, что симпатизировал Ленин только малой части крестьянства — бедным, а всех остальных (десятки миллионов) считал «мелкобуржуазными» крестьянами, враждебными советской власти; симпатизировал только тому пролетариату, который не был обременен монархическими и церковными иллюзиями. И это не говоря уже о явных «классовых врагах» — духовенстве, дворянстве, купечестве, мещанстве, чиновниках. Детали проясняют всё: каких детей любил Ильич, а каких не любил (начиная с расстрелянных детей царской семьи Романовых и кончая сотнями тысяч детей врагов народа, которых он обрек на сиротство); какую семью и брак любил и какую не любил; как выстраивал национальную политику. Таким образом, раздавал Ленин революционную энергию лишь тем, кто потом был готов вернуть ее ему же, когда придет час; остальных же не только лишал этого блага, но порой и самой жизни, обрекая кого‐то на смерть, кого‐то на изгнание, кого‐то на нищету и нищенское прозябание без работы и жилья.

Сталинская модель вождизма складывалась постепенно и носила, в отличие от ленинской, не самодостаточный, а накопительный характер. Здесь заметен упор не на западно‐элитное, что было характерно для Ленина, а на народное начало. В сталинском вождизме не просматривается архаики и обращения к образам вождей‐атаманов, но его отличали утилитаризм и рукотворность, идеологический рационализм и небывалой силы мифологизм. Собственно, Сталин совершил в этой области свое рода революцию; элитно‐интеллигентскую — ленинскую — форму вождизма, которая как спелый плод уже падала ему в руки, он отказался принимать, начав созидание народно‐интеллигентского вождизма. Его, как думается, не устраивала в ленинском мифологизме игра в народный мифологизм, слишком уж скользким и исторически неопределенным выглядел этот путь. В этом было много от философской игры кабинетных интеллектуалов, да и рассчитана была эта игра на эйфорию первых революционных лет, на пробуждение в народе разбойничьего разинского или пугачевского духа, чтобы с его помощью одерживать победы, захватывать города и наводить ужас на классовых врагов, а точнее на обычных городских обывателей. И надо сказать, что тактика эта, называемая «красным террором», действительно принесла большевикам много полезного. К середине 1920‐х годов острая потребность в красном терроре отпала, но надо было что‐то делать с демоном революции, которого большевики уже вызвали из преисподней. Разинщина и пугачевщина как народно‐большевистская стихия, гуляющая по фронтам Гражданской войны, не могла сама по себе вернуться в то место, откуда она пришла; но ее лишь можно было использовать как силу, организующую и контролирующие необходимые советской власти процессы и мероприятия. На подчинение этой страшной энергии были сориентированы уже при Сталине огромные, разветвленные органы советского сыска и наказания — НКВД и ему подобные организации.

Не углубляясь далее в тему механизма функционирования вождистской власти, которая имеет косвенное значение для нашей темы, обратимся к тому, как Сталину удалось накопить личными трудами (в отличие от Ленина, получившего всё это даром, в период революции) огромный потенциал вождистской энергии. Накопление энергии происходило двумя путями; через партийные каналы и через общественные. Максимальный выплеск вождистской энергии дала революция, и это понимали все вожди первого эшелона, участвовавшие в революции 1917 г. После смерти Ленина, узурпировавшего почти всю революционную энергию в свою пользу, остальным вождям оставалось действовать только со ссылкой на Ленина, как на первоисточник революционной энергии. Однако же было ясно, что и самим новым вождям, претендующим на первую роль (а это вся энергия партии и энергия советских народных масс), надо будет самостоятельно побороться за право быть первыми в получении этой энергии. Вскоре выяснилась и разница в подходах вождей; одни видели опору только в партии и благодаря ей хотели выйти на международные рубежи, через реализацию идеи перманентной революции; другие увидели, что источник энергии лежит не только в партийной власти, но и народная стихия может дать вождю не меньше, а может быть даже и больше энергии.

Рассмотрим подробнее два пути получения Сталиным вождистской энергии: партийный и народно‐социальный. Поначалу Сталину удалось выстроить инфраструктуру партийного канала получения энергии, и это вполне закономерно. Борьба за власть на партийном поприще предполагала особый характер побед над врагами партии, ее генеральной линии, которой и олицетворялась стратегия движения всей страны и всего общества. Это была личностная борьба с Троцким, Зиновьевым, Бухариным, т. е. с правой и левой