почему Ник оставил его без присмотра? Тук. Пять. Ванная. Мне так хочется погрузиться в теплую воду и забыть обо всем на свете. Повинуясь непонятному желанию, снимаю с себя одежду и ложусь в ванную, ощущая холодную эмаль под спиной. Открываю кран и закрываю глаза. Приятная, теплая нега расползается по телу, когда ванная наполняется. Опускаюсь ниже, чтобы почти полностью скрыться под водой. Вода прибывает, а я не могу заставить себя сесть чуть выше. Тело стало тяжелым, неподатливым. Открываю глаза и успеваю заметить только то, что сверху на меня валятся какие-то тряпки. Соприкасаясь с водой, они становятся кроваво-красными. Что? Это не вода! Из крана льется кровь! Я пытаюсь закричать, но ничего не выходит, моё тело не подчиняется мне. А тряпки всё падают сверху, сквозь них вижу, как кто-то протягивает мне руку. Ник! Я точно знаю, что это он.
— Ник! — удалось мне прохрипеть, чуть ли не захлебываясь кровью.
Резко открываю глаза. Надо мной белый потолок. Во рту отвратительный металлический привкус. Я в комнате. Значит, снова кошмар. Меня трясет, чувствую, что схожу с ума. Как проверить, что вокруг меня всё реальное? Только стук моего загнанного сердца может подтвердить это.
Мне ужасно хочется написать сообщение своему священнику со словами «Ты слышишь сердца стук?», но мои руки выводят на конверте совсем другие строки. Вернее, всего одну строку.
«Я не смогла быть рядом»
Глава 11. Тёмный лес
Вещи уложены, такси скоро будет на месте. Ник, скорее всего, обидится и не поймет моего решения. Но мне, правда, нужно уехать. Всё, что сейчас происходит, слишком странно и пугающе. Эти сны, постоянный страх и отчаянное желание каждую свободную минуту быть рядом со священником, сводят меня с ума. Ещё немного, я чувствую, и всё может закончиться плачевно. Майор с его запугиваниями, оружие в доме, анонимные фотографии. Весь мир перевернулся с ног на голову, а я оказалась в самом центре вращения.
Последний раз вдохнув едва уловимые ароматы кофе, ладана и чистоты этой некогда уютной квартиры, я схватила свои вещи и вышла на улицу. Темно. Таксист помог уложить вещи в багажник, я села на заднее сиденье и попросила отъехать к соседнему дому. Мы встали так, чтобы хорошо просматривался подъезд, фары и свет выключены по моей просьбе. В ближайшие полчаса Ник должен вернуться. Не знаю, что я хочу увидеть, но уехать просто так не могу.
Таксист деликатно молчит, только иногда косится в мою сторону, а я прилипла к окну. Жду. С минуты на минуту увижу знакомый силуэт, высокий, худощавый, в черной куртке и капюшоне. Ник ходит легко и быстро, спрятав руки в карманы, двигается четко и бесшумно, как тень. В толпе его сложно заметить, он не стремится к вниманию, ему не нужно выделяться внешне, потому что его выделяет душа. Светлая. Иногда мне кажется, что я вижу свет, который исходит от него, и это никак не вяжется с тем, что я теперь знаю, если допустить, что слова, сказанные майором — правда.
Вот он! Мой священник. Торопливо вышагивает по тротуару, поеживаясь. Сердце тоскливо сжалось. Нет, Гата! Не давай слабину, приняла решение, так иди до конца. Ничего, пострадаешь немного и успокоишься, разве в первый раз? Да, такое со мной впервые, мне нужен этот человек как воздух, я была готова оставаться рядом с ним даже не имея призрачной надежды на какие-либо отношения, кроме дружеских. Но теперь… Раз Ник не соблюдает и половины предписанных священникам правил, то почему бы не нарушить и ещё одно? Понимаю, что он так не поступит, никогда. А, значит, и всё сказанное про него, тоже верно лишь отчасти. Напрягаю зрение изо всех сил, рассматривая подъезд и фасад дома. Как же хочется выбежать из машины, подняться в квартиру и обнять Ника…
В окнах зажегся свет. Сначала в комнате священника, потом в моей. Так, теперь он точно обнаружил конверт. Надо подождать, пока Ник прочтет записку, пока увидит все фотографии, которые я получила по почте и те, которые распечатала из сообщения майора. Почему же минуты тянутся так долго, они изматывают меня. Нужно ехать, сейчас же, но я жду, с силой вцепившись в переднее кресло. Ник! Он выбежал на улицу прямо как был, без куртки. Не могу разобрать его лица, священник стоит и оглядывается по сторонам. Прости, ты сможешь меня понять, ты понимаешь меня. Вижу, как Ник достает телефон, тут же в моей сумке раздается звонок. Телефон звонит снова и снова, а я боюсь даже посмотреть на него.
— Езжайте, — только и смогла сказать водителю.
Больно, ужасно больно в груди. Не понимаю, эта боль физическая или всё же нет. Главное, не разрыдаться прямо здесь, в машине. Я так много плачу в последнее время, совсем как ребенок, маленький ребенок, который вдруг понял, каков мир на самом деле.
Всю дорогу до вокзала, а потом и в электричке, мой телефон разрывался от звонков и сообщений Ника. Я не открыла ни одно из них. Через полтора часа к звонкам Ника присоединился Иван, и они доставали меня уже вдвоем. Если бы не острая необходимость слушать музыку, я бы давно выключила телефон.
Темный перрон пригородного вокзала встретил меня почти уже ночной темнотой. Пошёл мокрый снег, издевательски падая мне за шиворот. Такси в этом захолустном городке днём с огнем не сыскать, поэтому до моего временного пристанища придется идти пешком. Снова настойчиво звонит телефон, машинально смотрю на браслет — Вовка. Да что б вас…
— Алло, — тихо говорю в трубку.
— Гата! — на другом конце провода слышу сразу два встревоженных голоса.
— Да, это я.
— Где ты? Что у вас случилось? Ник места себе не находит, говорит, что ты пропала! — Лина и Вовка кричали наперебой в трубку, я с трудом разбирала слова.
— Никуда никто не пропадал. Просто я уехала. Решила прекратить всё разом.
— Что прекратить?
— Вы знаете, кто такой Ник. Получше моего, верно? — друзья резко замолчали после этих слов. — Все знают, кроме меня. Ивана ранили на днях, к нам приходила полиция, они считают, что Ник убил того, кто напал на геодезиста. И я склонна им верить, ибо в квартире есть оружие, видела его, как и нож в крови, и ванную тоже… — я нервно сглотнула, вспомнив свои сны. — Мне прислали фотографии, как Ник встречается с какими-то странными людьми, с девушкой, парнем. А ещё, майор сказал, что за мной следят и оставаться с Ником в одной квартире опасно.