Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

Граф улыбнулся.

– Потому что вы не знаете Софи.

– Нет, я знаю ее и не вижу в ней ничего необыкновенного. Что в ней такого, чего бы не было в другой!

– Ум. Ум до конца ногтей, и столько ума, что она может продавать его всем парижанкам.

– Женщинам ее сорта.

– И другим, и самым знатным… Вот почему я люблю ее, вот почему я ее обожаю!.. И вот почему, я оставляю вас, чтобы вернуться к ней… в ее объятия, на ее грудь!.. Честь имею кланяться!..

Мы не преувеличиваем. Именно так знатный вельможа Людовика XV обращался со своей женой. Он не довольствовался тем, что изменял ей, он даже хвастался перед ней своей изменой. Правда, что эти жены сторицей воздавали этим господам за их неверность и презрение.

Граф де Ларогэ, впоследствии герцог де Бронкас, был не совсем обыкновенный человек; при большом уме, он обладал замечательной образованностью, и те часы, которые он похищал у удовольствия, он посвящал наукам. Он особенно занимался химией, но также любил литературу и сам даже написал для Французской Комедии несколько трагедий, которые имел блогоразумие сжечь после того, как Вольтер сказал ему, что в них есть очень хорошие стихи… Но возвратимся к любви Ларогэ и Софи Арну.

Граф поместил свою любовницу в великолепном помещении в улице Неф де Пети Шамп. В первый раз, когда граф официально представился в новое жилище на нем был надет великолепный и изящнейший костюм.

– Граф Луи де Ларогэ, сказал он, почтительно кланяясь молодой женщине, – просит мадмуазель Софи Арну из королевской музыкальной Академии, – продолжать дарить ему туже благосклонность, которую она удостоила выразить Этьену Годару из Кайэны, навсегда вернувшемуся в свою страну.

– Луи де Ларогэ приятный гость, ответила Софи тем же эффектированным тоном. Его будут любить так же, как любили его предшественника. Но позволю себе одно замечание. Граф Луи де Ларогэ не будет ревновать к прежним ухаживаньям Этьена Годара.

– К Этьену Годару, нет! но если бы это был другой!..

И возвращаясь к своему обычному тону, живому и веселому, в котором, однако слышал нечто серьезное, Ларогэ, вынимая на половину свою шлагу из ножен, продолжал:

– А, тысячу чертей! Если бы ты меня обманула, Софи, я думаю, что я сначала убил бы тебя, и потом пронзил бы себя этой же шпагой.

Софи улыбнулась.

– Ба! сказала она, неверность! многие от нее живут и никто не умирает. Во всяком случае, мы еще успеем сделать духовное завещание.

И на самом деле, в течение трех лет наши влюбленные пользовались бесконечным счастьем… Нет!.. облака были и часто на небе любви Ларогэ и Софи Арну…  Софи была кокетлива…. Ларогэ – горяч… Не раз, по возвращении с прогулки или ужина случались не только ссоры, но даже битвы в отеле на улице Неф де-Пети-Шамп. Да, битвы! к стыду сильного пола, слабый пол был постоянно бит. Стоит только ударить в первый раз!..

Софи отвечала одной из своих подруг: удивленной тем, что она позволяла себя бить:

– Привыкнешь, моя милая! Даже лучше; клянусь тебе, что я никогда не бывала так влюблена в Ларогэ, как в то время, когда он мне давал плюхи.

Одна из современных нам куртизанок говаривала, что – Плюхи абсент любви!.. Пускай и абсент, но к счастью, есть еще люди, которые не имеют надобности в подобном возбуждении любви. Между тем, мы полагаем, что абсент потерял свои возбуждавшие качества на Софи Арну, потому что однажды, воспользовавшись отсутствием Ларогэ. уехавшего в Женеву, – певица произвела coup d’Etat.

Решившись окончательно покончить со своим любовником, и с этой целью не желая ничего сохранить от него, она отослала в коляске к графине де Ларогэ все драгоценности, полученные ею от графа, условие на доход, письма, содержавшие обещания и сверх всего двоих сыновей, которых она от него имела.

Как вы полагаете, трудно было быть деликатнее?.. Отчаяние Ларогэ но его возвращение было ужасно!

Нет больше любовницы! Она хорошо была скрыта, благодаря услужливости королевского министра Сен Флорентина. Нет больше детей!.. И нет больше их матери… Он оплакивал свое несчастье и в стихах и в прозе.

Наконец, эта страстная печаль уступила место спокойствию рассудка. Софи Арну могла показаться без боязни быть изуродованной… Ларогэ имел с нею свидание, в которое объявил ей, что отныне он не будет более насиловать ее чувств; она больше не влюблена в него, она его оставила, он повинуется; но великодушный даже в несчастье, он объявил ей, что отказываясь от нее, он не забыл, чем он обязан самому себе, и просил ее принять обратно две тысячи экю дохода, данные ей но условию.

Софи отказалась! О! Она энергически отказалась. Софи была не глупа!.. Если бы она приняла обратно доход, ее обязали бы взять обратно и детей.

Но нет, сама г-жа де Ларогэ явилась к ней, упрашивая слишком бескорыстную певицу не отказываться от благодеяния, в котором и она желала участвовать. «Примите то, что вам предлагает мой муж, сказала ей графиня, а я сохраню ваших детей и обещаюсь вам иметь о них такую же заботливость, как и своих.»

Софи пролила две слезы, по одной за каждого ребенка… Бедные дети! Она навсегда расставалась с вами… И приняла, что ей было предложено.

В это время некто Бертен, Финансист, большой приятель Ларогэ, говорил этому последнему:

– Вот, милый граф, вы совсем излечились от безумной страсти к Арну.

– О, совершенно! Мы простились с нею…

– Отлично! Так вы не рассердитесь в настоящее время, если увидите ее во власти другого любовника?

– К чему мне сердиться? Разве я могу теперь контролировать ее действия?

– Очень хорошо. А если бы этот любовник, ваш приемник, был бы один из ваших друзей?

– Один из моих друзей?..

– Если бы это был, например, я!

– Вы?..

– Я. Теперь я могу признаться вам, так как вы совершенно расстались с нею, что Софи Арну уже давно зажгла нужный пламень в моей душе… С другой стороны я не думаю, чтобы она чувствовала ко мне отвращение… Я богат… по уму и по фигуре я не сравняюсь с вами; но ведь надо же, чтобы она кому-нибудь принадлежала?.. Так она жить не может!..

– Ясно! Будьте этим некто Бертен, я не вижу препятствий. И да будете вы счастливее меня с неблагодарной, мой друг!

– Благодарю!

Что сказано, то и сделано. – Софи Арну, которая на самом деле нуждалась в покровителе, потому что она одного лишилась, не видела ничего неприличного взять в таковые Бертена, которого она несколько знала, и который, как первое солидное доказательство своей страсти, давал ей отель, содержание дома, коляску, лошадей, лакеев.

В тот вечер, когда новая хозяйка отеля принимала в ней нового обладателя ее прелестей, Ларогэ, чтобы забыть о ней, – оригинальная черта,– ужинал до полудня другого дня со старой любовницей Бертена, мадмуазель Гус из французской комедии!.. Но…

Ларогэ поклялся, что более не любит Софи Арну; она клялась, что разлюбила Ларогэ… Однажды вечером, проходя меня отеля Софи, Ларогэ почувствовал фантазию взойти, поцеловать руку своей экс-любовницы.

Софи была одна.

– Ба! это вы?..

– Упрек?..

– Да нет же!

Что мы скажем вам, если они не говорили больше.

Любовь графа и актрисы только заснула; Ларогэ думал о Софи Арну в алькове мадмуазель Гус; на изголовьи, рядом с толстым Бертенем, – он был толст и жирен, как все финансисты, – Софи Арну грезила о Ларогэ…

И вот, когда Бертен явился… как человек если не умный, то вежливый, он сделал самую благоразумную вещь: он удалился.

На другой день при дворе и в городе только и было разговоров:

– Знаете новость?

– Еще бы!.. Граф де Ларогэ снова сошелся с Софи Арну… Бедная графиня!.. Стоило быть великодушной!..

– Ну, а что Бертен? Он истратил больше пятидесяти тысяч экю!

– Вы шутите?

– Нисколько! Отель, который он подарил Coфи, стоит ему этой суммы.

– Но она возвратит ему отель….

– Полноте! Она говорит, что довольно скучала, будучи две недели его любовницей, и что если он захочет жаловаться, она докажет, что он ей еще должен.

Мы потому остановились на эпизоде любви Ларогэ и Софи Арну, что этот эпизод представляет самую интересную сторону жизни этой женщины.  После этой любви, которая продолжалась еще полтора года и заменилась прочной дружбой, Софи Арну становится одной из  тех куртизанок,  которых  была  целая сотня в ту эпоху в Париже, – в Париже Помпадур и Дюбарри.

Отнимите у Софи Арну ее ум, и она смешается с Дюше, Гишар, Верьер, Ктофиль и со многими другими, которые обязаны только их скандальному распутству тем, что оставили по себе имя, которое не может, не красная, произнести честная женщина. Знаменитость Софи Арну принёс ее ум.

Прижизненная афиша: Софи Арну в главной роли в пьесе «Пирам и Фисба»

Одна из этих куртизанок и именно Дюше оставила после своей смерти 600,000 франков.

Подобно Дюше Софи Арну могла приобрести огромное состояние, но она одинаково беззаботно тратила и свою молодость, и свое остроумие и щедроты своих любовников. И при том, независимо от своего ума, который не позволял ей, – по крайней мере надолго, – отдаваться дуракам, даже за горсть золота, Софи имела слишком много деликатности чувства, чтобы предаваться подобно множеству других куртизанок за богатую плату постыдным оргиям. Она была распутна, но не подла. Она не смешивалась, вследствие своего отвращения, с теми, которые сделали из этих оргий печальную и гнусную привычку.