И самое лучшее, так это то, что все корабли будут вынуждены проходить через Доребург, который станет как бы воронкой, через которую жидкость переливают из одного сосуда в другой. Очистить Бриттене от ее населения будет нетрудно — сосуд, в который будут отправлять фризы порабощенный народ, бездонен. Королевству румвалов с его могучими обнесенными каменными стенами городами, мощеными дорогами, верфями, маяками и чудесными машинами для поднятия того, что без их помощи и целое племя не сдвинуло бы, нужно рабов без числа — столько, сколько звезд на Тропе Иринга. Они трудятся на его хуторах и в хозяйствах, в копях и у купцов. Они дешевы на границах, но дороги у Вендель-сэ.
Это величайшее на свете королевство движется, словно корабль с гребцами, дружно ударяющими веслами, и живет оно благодаря бесконечному труду мириад рабов. Касере, король румвалов, презирает королей, живущих за его рубежами, называя их «варварами». Но разве его вожди и таны каждый год не приезжали в Доребург, чтобы купить волов, без которых не будет двигаться их плуг? А взамен присылал он то, что веселило сердца почитателей одноглазого водителя воинов, радующего весь мир войной, — густое красное вино Юга, вино, которое согревает сердца мужей, когда зима сжимает ледяной хваткой море и сушу, радует их и зажигает их разум боевым безумием. Касере мстит за свое поражение — но только не тогда, когда хутора и хозяйства снабжают его роскошью, презираемой суровыми сердцем мореплавателями Севера. Таковы были мысли короля, которые держал он взаперти в ларце своего ума.
После отъезда скопа хеоденингов из Доребурга (ибо Кинрик велел ему посетить не только фризов) четыре короля вместе со старшими своими танами отплыли на своих нетерпеливых боевых кораблях к тому священному острову, что лежит среди глубоких вод Океана, посреди пустынных волн терзаемого бурями Вест-сэ. На этом грубом камне, опоясанном стеной утесов и окруженном воплями чаек, живет Фор-сети, бог фризов. Он приходится сыном Бальдеру, и в его власти разрешать все споры, касающиеся законов, между купцами, которые плавают из порта в порт через Вест-сэ, которое также называют Фресна-сэ. И перед Форсети совершили четыре короля кровавое жертвоприношение, пообещав воздать ему богатой добычей и множеством мертвых тел, ежели одержат они победу и получат от бриттов на следующий год дань рабами. Они также поклялись честно разделить добычу согласно законам, что издавна положены среди фризов.
Но скоп Хеорренда покинул флот королей у устья реки Рин и поплыл на восток, туда, где прежде жили ангель-кинн, до того, как отправились они в Бриттене по приглашению короля Виртгеорна. Вел корабль вдоль берега воин Кинриковой дружины, муж, искусный в науке морской. Когда приплыли они в Эльфемута, они повернули и поплыли на север, вдоль берега скеденингов за Фифельдор, где Оффа своим копьем навеки отметил миргингам рубежи своего королевства. Оставив эту землю по правому борту, а открытое море — по левому, поплыли они по ветру, пока не пришли туда, где море склоняется к югу. Там Вест-сэ сливается с Ост-сэ.
С мыса приветствовал Хеорренду гордый вождь венделов. Годвульф, сын Вульфгара, звали его.
— Откуда ты прибыл и к какому королю направляешься? Сдается мне, что в этом мешке из бобровой шкуры везешь ты арфу, чьи шесть струн могут петь колдовские песни, и, значит, ты прославленный скоп, чьи песни достойны слуха великого короля.
На это ответил Хеорренда:
— Я и вправду скоп, и немалой славы. Долго был я мил князю хеоденингов, у чьих ног играл я на струнах этой арфы и пел песни об Эорманрике и Этле, и Теодрике, о могущественнейших из королей, что правили под этим широким небом. Ныне прибыл я от двора Кинрика, покорителя бриттов. Ищу я дворы королей, которым несу вести немаловажные.
Тогда могучий владыка венделов рассмеялся с вершины утеса и велел скопу плыть дальше:
— Твои песни, друг, напоминают о славе великих королей, чьи имена на устах у людей. Но теперь, ежели я не ошибаюсь, ты направляешься ко двору короля, чья слава растеклась так же широко, как слава Этлы или Эорманрика. К югу за этим проливом стоит славный Хеорот, где государь скиль-дингов радушно принимает всех королей земли. Если ты воистину направляешься туда, то я пошлю вперед моих юных танов, чтобы те принесли королю весть о твоем прибытии.
Хеорренда поблагодарил благородного вождя и поплыл на юг через серо-зеленую равнину китов[150], где купаются бакланы, пока не добрался до берегов того чудесного острова, на котором стоит величайший из дворцов мира, сам золотой Хеорот[151], дворец Хродгара, короля данов. Оставив свой широкогрудый корабль на берегу. Хеорренда со своими спутниками пошел по дороге, выложенной блестящим камнем, к королевскому дворцу.
Вскоре увидели они высокое здание, все сияющее золотом. Это был величайший пиршественный зал, о котором только слышали дети человеческие. Изо всех зданий под небом этот дворец могучего князя был самым славным среди всех людей мира. Свет его озарял многие земли. К нему стекались короли и таны бесчисленных племен, дабы заслужить мед, который щедрый король раздавал на своих пирах. Им дарил он кольца и богатства, а взамен они потчевали копьями своими его врагов.
К тому времени, как Хеорренда прибыл в Хеорот, Хродгар, старый король, построивший этот зал, уже давно умер. На престоле кольцедарителя сидел его племянник Хродульф, сын Хальги, который много лет правил скильдингами вместе со своим дядей. Но когда Хродгар умер, Хродульф убил сыновей своего дяди, Хредрика и Хродмунда, и стал единственным королем над скильдингами. Так сделал он по наущению Унферта, мрачного советника, который сидел у ног своего господина Так коварством и предательством захватил Хродульф великий престол, и сбылись роковые предчувствия жены Хродгара, добросердечной Вальхтеов.
Никогда, как слыхивал я, не собиралось в этом зале народу больше, чем в тот день, когда скоп Хеорренда явился перед ними, дабы одарить их добычей Ведена — поэзией, ценой которой был глаз мудрого Всеотца. Узнав о приближении певца, король Хродульф приказал прекрасно убрать Хеорот, и потому все мужи и жены из домочадцев его быстро приготовили пиршественный зал. На стенах сияло яростное оружие копье-данов, а также висели чудесные тканые занавеси, изображавшие деяния бессмертных богов.
Здесь, в своем огромном чертоге, Хродульф, шлем скильдингов, и принял скопа Хеорренду. Для него и его спутников — суровых сердцем и стойких в силе своей мужей из народа гевиссов — была освобождена одна скамья в пиршественном зале. Данский тан исполнял свою службу, поднося к скамье богато украшенный кувшин с пивом и наполняя чаши шипучим напитком. В зале этом не было людям ни в чем недостатка. Они переходили с места на место, болтая друг с другом просто из удовольствия. Богато разодеты были воины, на них были искусно сработанные золотые застежки и кольца. Прислуживающие таны были скоры на ногу, горел очаг, на скрепленных железом стенах ярко сверкали копья и щиты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});