подушки.
А вот к Кайли я специально заглянула и задержалась. Чувствовала, что не все в порядке.
Горничные причесали девочку, переодели в миленькую ночнушку в цветочек с широким отложным воротничком. Она устроилась в постели, обнимая ту самую шикарную куклу, и смотрела на меня большими испуганными глазами.
Я села рядом с ней прямо на покрывало, погладила по деликатным пальчикам с розовыми короткими ноготочками.
Поколебалась и решила довериться интуиции.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — прошептала, ложась рядом.
Наши головы соприкоснулись лбами, малышка тяжко, по-взрослому вздохнула.
— Да! — выдохнула она неуверенно.
Мое сердце застучало громче. Неужели? Быстро как, я даже не рассчитывала… Дополнительный стресс, наверное, повлиял. Хоть какая-то польза от кошмарных событий сегодняшнего дня. Клин клином вышибло.
Тем временем девочка заворочалась, расстегнула верхнюю пуговку рубашки и вытащила округлый медальон с изысканным узором на тонкой цепочке.
Я немало удивилась, потому что не раз обнимала ее, но никаких украшений не видела.
— Мама дала мне этот кулон утром, в тот день, когда ее… когда их не стало. — прошептала Кайли. Она все еще говорила с трудом, словно заново учась произносить вслух звуки. — Сказала, чтобы я никогда его не снимала и никому о нем не говорила. Там очень важные сведения. Они с папой сделали копию, чтобы если с ними что-то случится, все не исчезло.
— Ты его не снимала все это время? — шепнула я в ответ.
Девочка кивнула.
— На нем заклинание. Его никто не видит. — Она гордо улыбнулась. — Только я. Мама специально его наложила, чтобы не отобрали злые дяди.
— А почему ты его своему дяде не отдала? Доброму, — зачем-то добавила я, офигев от ситуации.
То есть, получается, у ребенка в руках все это время были какие-то важные данные, а она их скрывала? На нее покушались, пытались похитить, но все это мелочи, что ли?
Все-таки логика у детей странная. Мне ее не понять.
— Дядя нас не хотел, — шмыгнула носом малышка. — Он сказал, что берет на себя обязательства. То есть мы — обуза. Если бы получил медальон, быстро бы всех плохих арестовал, а нас с братьями отправил в интернат.
— Это он сам тебе сказал? — опешила я.
— Нет, мою подружку так отправили, — наивно призналась Кайли. — У нее мама умерла, папа снова женился, а ее в интернат, потому что у них теперь новый ребеночек будет!
Я с трудом подавила желание съездить себе ладонью по лбу.
Вот же воображение буйное!
Всем окружающим покоя не дает.
Чего ей стоило спросить дознавателя, какие у него дальнейшие планы?
Хотя, что это я. Мне бы это в голову пришло. И меня бы, собственно, выслушали и ответили внятно. А с ребенком зачем беседы вести? Большинство холостяков так и рассуждают. Мол, маленькие, ничего не понимают.
Понимают, и поболее некоторых взрослых. Только вот выводы делают…
— Ты мне веришь? — задала провокационный вопрос, а сама затаила дыхание.
— Да. Ты хорошая. Я хороших людей сразу чувствую, — широко распахнув глаза, сообщила девочка. — Дядя тоже хороший, только он работу любит больше чем нас.
— Дядя очень-очень вас любит. Иначе не приютил бы. Просто не умеет это выражать так, чтобы тебе понятно было. — Я приподнялась на локте и принялась поглаживать Кайли по спине, успокаивая. — Ты знала, что есть целых пять языков любви? И если вы говорите на разных, то вам друг друга сложно понять.
— Какие? — сонно спросила Кайли.
Ей было интересно, но глазки закрывались сами собой.
Что ж. Лекция по психологии убаюкивает ничуть не хуже сказки на ночь.
— Есть люди, которые одаривают любовью. Покупают игрушки, платья, украшения, вкусную еду. Все, что можно обеспечить деньгами. Ну и зарабатывают их, по мере сил. В этом их забота о родных.
— Дядя как раз такой! — хихикнула малышка. — А я не понимала, что он так мне говорит что любит. Думала, откупается.
— Откупается! Слова-то какие ты знаешь! — я легонько щелкнула не по годам умненькую девочку по носу и продолжила: — Есть те, кому важно проводить с тобой время. Поиграть вместе, пообниматься, посмотреть… эээ в окно, например.
Чуть не сказала «фильм». Объясняй потом полночи, что это такое!
— Это ты! — торжествующе ткнула меня пальчиком в живот Кайли. — Значит, ты нас тоже любишь?
— Конечно! Вы такие милые, особенно Кейн!
Мы прыснули уже вдвоем. Ершистому подростку совершенно не подходило определение «милый».
— А еще?
— Еще есть те, кто предпочитает действия. Принести цветы, нарвав их в чужом саду. Починить руку кукле. Подшить ей платье, если порвалось. Перенесут через лужу, чтобы туфельки не намокли. Четвертый язык — прикосновения. Погладить по голове, обнять, поцеловать.
— Мама так делала, — вздохнула Кайли и закопалась мне в подмышку. Ей там почему-то лежалось уютнее всего. — Но она и платья куклам шила. И играла со мной…
— Бывает, человек говорит сразу на нескольких языках.
— Как я на бреторском и кервальском? — снова оживилась мелочь.
— Именно! — подтвердила я, понятия не имея о чем речь.
Зарубежные державы, наверное. Я еще даже карт местных не видела, деревня деревней.
А надо ли мне это, ведь охота на детей по идее закончена?
Или нет?
Завершено ли расследование?
Может, я уже свободна и меня завтра домой отправят⁈
От навязчиво зудящего вопроса я чуть не сорвалась с места и не побежала искать дознавателя прямо сейчас. Останавливали меня только остатки логики, что подсказывали — идея дурная. Найти его не найду, а проблем огрести могу. Мне же сказали сидеть дома и не высовываться!
— А пятый какой? — сонно пробормотала девочка.
Я так долго молчала, что бедняжка почти отрубилась.
— Пятый — язык слов. Когда вслух произносишь: «Ты хорошая, самая лучшая в мире, я тебя люблю».
— Я тебя тоже люблю, мамочка… — прошептала Кайли и умиротворенно засопела.
Я же застыла, как замороженная.
Только этого не хватало!
Возможно, она просто оговорилась. Выдала подсознательное за действительное. Привыкла желать спокойной ночи родителям, вот и вырвалось.
Но глубоко внутри холодный голос разума твердил, что я влипла.
Малышка успела ко мне привязаться и заместить мной родительскую фигуру. Как мне теперь выпутываться, ума не приложу.
Хорошенько укрыв девочку, я убедилась, что магический ночник горит на минималках, и крадучись вышла в темный коридор, тщательно прикрыв