Читать интересную книгу Заколдованный замок - Ирене Циммерман

на ближайшей перемене я могла бы…

И тут я услышала, как она обратилась к белокурой девочке, сидящей на лестнице и листающей учебник:

– Амелия, ты не проводишь в класс свою новую одноклассницу? А то мне ещё нужно сделать кое-какие копии.

Что, снова Амелия? Ну да, я могла бы догадаться, что тут такая будет не одна. Я внимательно её рассматривала. Вообще-то, светлые волосы – это не то, что мне нужно, ведь на фотографии была девочка с тёмными волосами. Так что эта Амелия явно не моя. Впрочем, я не знала, точно ли на фото была изображена Амелия. Но иначе зачем гаргульям красть этот снимок?

– Ты красишь волосы? – прямо в лоб спросила я.

– Ты что, спятила?

Бросив на меня возмущённый взгляд, девочка побежала вверх по лестнице сквозь толпу галдящих шестиклашек, и мне нужно было умудриться не потерять её в этой толпе. Наконец-то я догнала её и сказала:

– Эй, да я просто так спросила. Такой потрясающий блонд! С трудом верится, что это натуральный цвет.

Тут мне пришлось немножко приврать. На самом деле в её белокурых волосах не было ничего особенного, но я посчитала маленькую ложь вполне оправданной: нельзя же с самого знакомства превращать Амелию номер два (так я нарекла её про себя) в своего врага.

– Да, верно. Мне почти никто не верит, – ответила польщённая Амелия и провела руками по своим белокурым кудрям. – У меня настоящий натуральный блонд. Натуральнее и быть не может. К тому же мои родители никогда бы не разрешили мне их покрасить. А твои?

– Никогда! – ответила я, решительно покачав головой. Но тут я опять изрядно соврала, потому что иногда мы с мамой вместе красили волосы, и это всегда было классно: мы пили чай с печеньем и рассказывали анекдоты, ожидая, пока кашица на голове не подействует.

Амелия номер два кивнула мне и пригласила пройти в класс.

– Эй, всем слушать сюда! – закричала она, пытаясь перекрыть шум голосов в классе. – У нас новенькая. И её зовут…

– Линда, – подхватила я и, широко улыбаясь, замахала обеими руками.

А спустя два часа я объелась так, как уже давно со мной не случалось. Раза три я подкладывала себе мюсли, потом был картофельный салат, потом пудинг из красных ягод с вкуснейшим ванильным соусом, не говоря уже про обычные бутерброды с сыром и джемом (кажется, я съела пять или шесть). Вокруг уже начали шептаться, но мне было всё равно. Во-первых, я была зверски голодна, а во-вторых, всё было ужасно вкусным. Когда я доскребала остатки пудинга из большой миски (ванильный соус, к сожалению, уже кончился), фрау Крагенштайнер сказала, что было бы неплохо, если бы все представились и рассказали немножко о себе, о хобби и прочем.

Разумеется, произошло то, чего я опасалась. В классе была ещё одна Амелия, номер три (высокая, худая, с тёмными волосами, у её родителей была ферма, где разводили лошадей). Была Амелия номер четыре – она приехала из Испании, полгода жила в Германии и хотела стать певицей. Конечно, её я сразу вычеркнула из моего списка. Однако оставались целых три Амелии, и я не знала, как с ними заговорить. Можно было бы сказать так: «мы недавно переехали в замок, откуда Дональдус прогнал тебя триста семьдесят четыре года назад. Вчера вечером мои мама и папа бесследно пропали, и было бы здорово, если бы после школы ты пошла со мной и помогла мне найти родителей. А ещё скоро будет какая-то катастрофа, так сказал Аматус, забавный каменный тип на колодце. И ты можешь её предотвратить, или что-то в этом роде, я не совсем поняла…»

О боже! Как всё это похоже на бред сумасшедшего! Я думала и думала, но ничего умного так и не надумала. Начался третий урок – математика, которую вёл господин Пфайфер. Он совсем недавно стал директором школы, как рассказала мне на перемене Амелия номер три, то есть Амелия с лошадьми. Он ходил в галстуке, разрисованном цифрами, и в белом халате, поскольку преподавал ещё и химию. Он был наполовину лысым, носил рыжую бороду и постоянно закатывал бледно-голубые глаза. Каждый раз, когда кто-то отвечал неправильно или сильно шумел, господин Пфайфер злился и закатывал глаза, и я боялась, что он больше никогда не сможет смотреть прямо.

Рядом со мной постоянно кто-то шептался. Амелия номер два, которая стала моей соседкой по парте, хотела узнать, крашусь ли я и есть ли у меня друг, но я сделала вид, что не расслышала её вопросов. Лучше попридержать язык. Хотя господин Пфайфер выглядел безобидным (если не считать его закатывающихся глаз), привлекать его внимание лишний раз не стоило, это я знала по собственному опыту. Меня занимал вопрос: если в одном классе целых три Амелии, сколько же их во всей школе? Можно ли как-то вычислить это математически? Впрочем, никакая формула не решила бы мою проблему. Допустим, в нашей школе двадцать или тридцать Амелий…

Вдруг я чётко увидела, как что-то белое пролетело мимо моей головы. Я вздрогнула.

Меня толкнула Амелия-2.

– Ты что, спишь? Тебя вызывают к доске.

Я пришла в себя, только когда надо мной наклонился мальчик, положив мне на парту кусок белого мела, а господин Пфайфер, закатив глаза, сказал, что вызывал меня уже три раза. Я должна была решить задачу, которую он красиво написал на доске. Мне хватило трёх секунд, чтобы понять, что эту задачку я решала на последнем уроке математики в прошлой школе. Бассейн на одну треть наполнен водой. Сколько в него вмещается воды, если три четверти составляют 180 литров?

– Для тебя это, пожалуй, будет не совсем просто… – произнёс господин Пфайфер. – Но ничего страшного… если не сможешь решить… Через месяц занятий со мной решишь обязательно.

Пожав плечами, я вышла вперёд.

– Посмотрим.

Я приступила к задачке с большим удовольствием. Господин Пфайфер, встав у стола и сунув руки в карманы брюк, смотрел на меня, не веря своим глазам. В классе стояла абсолютная тишина, слышно было только скрип мела по доске, когда я жирной двойной чертой подчеркнула результат. И вдруг раздалась мелодия, какой-то хит древнейших времён: «ла-ла-ла-и-и-и»… Я бросилась к своей парте и вытащила телефон из куртки, висевшей на стуле.

– Абонент неизвестен, – прочитала я на дисплее.

– Алло! Алло! – взволнованно закричала я в телефон.

И тут все начали кричать, особенно господин Пфайфер, закатывая глаза. Все галдели так громко, что я не могла разобрать, что мне сказали в трубку. Ну да, я поняла, что мобильные на уроках