разговаривать с кошкой, но мне это на самом деле помогает. Честное слово, это работает. Разумеется, Мирабель не отвечает мне «да» или «нет», но я всегда ясно чувствую, что она хочет мне сказать. Например, сейчас я предложила поискать мамин мобильный и позвонить в полицию, но она тут же протестующе замяукала. И, как выяснилось, была абсолютно права. На то, чтобы найти мобильный в маминой косметичке, я потратила целых полчаса, хотя могла бы в это время заниматься чем-то более полезным. Потому что, хотя телефон и был заряжен наполовину, но связи в окрестностях замка не было.
– Хорошо, это была не самая гениальная идея, – согласилась я. Потом я взяла мамин разноцветный шарф (он немного пах её духами) и стала сосредоточенно думать о ней и папе, словно мои мысли каким-то образом могли их вернуть.
В итоге я просто заснула, а когда проснулась, было уже за полночь.
Полусонная, я закричала:
– Мама! Мама!
Но рядом никого не было. Через мгновение я всё вспомнила, а ещё через секунду проснулась окончательно. Скорее всего, потому, что с улицы до меня донеслись странные звуки, похожие на лошадиное ржание.
Я тут же подскочила к окошку и увидела… К замку одна за другой с грохотом подъезжали чёрные кареты. Я насчитала их десять… двенадцать… потом просто сбилась со счёта. Кареты останавливались, и из них кто-то выходил (правда, разглядеть их я не могла, потому что была слишком далеко). Кареты отъезжали, а их место занимали другие. Итак, я насчитала двадцать четыре. И тут я вспомнила, что сказал Аматус: скоро всё начнётся! Как знать, может, как раз в эту ночь!
Я ещё немного подождала, пока не уехала последняя карета. А потом громко произнесла в пустоту:
– Скоро всё начнётся!
Если бы я знала, что именно имел в виду Аматус.
Жаль, что Мирабель опять куда-то улизнула. Я пару раз пошумела коробкой с сухим кошачьим кормом, но стало ясно: придётся справляться одной. Хотя храбрости мне, конечно, не хватало. В школе каждый раз, когда я должна была читать доклад или делать презентацию книги, у меня ещё за три дня начинал болеть живот. А однажды мне должны были вручать приз за песню, которую я написала для школьного ансамбля, и когда я вышла на сцену, меня даже стошнило. Но, к счастью, никто этого не заметил, потому что наш учитель английского по ошибке включил пожарную тревогу, и зал охватил настоящий хаос.
Покусывая губу, я размышляла, что же такое происходит в замке. Возможно, это как-то связано с гаргульями.
Идти – не идти – идти – не идти, – гадала я, пересчитывая пуговицы своей куртки. И тут мне стало смешно, когда я представила, как меня вырвет прямо на паркет – поделом им, мерзким гаргульям. Я трижды обернула вокруг шеи мамин шарф, как талисман на удачу, ещё раз покликала Мирабель, – но напрасно, – и зашагала к замку. Вход освещали факелы, играли скрипки.
Да-с, а что, если я попаду на какое-нибудь безобидное мероприятие, например, концерт или что-то в этом роде? Может, даже мэр будет держать речь, и придёт пресса и разные ВИП-персоны. А я прямо перед всеми возьму и опустошу желудок на паркет… Да уж, это был бы конфуз, и я решила повернуть назад. Но в этот момент я увидела у входа двух человек, одетых в красные ливреи, и те как раз повернулись ко мне. На долю секунды факелы осветили их лица – и я их узнала.
Но мой ужасный вопль потонул в бое барабанов. А затем наступила тишина. Абсолютная тишина.
Глава 12
Я прижималась к стене, пытаясь унять дрожь в коленях. Но стоило мне вспомнить страшные рожи стражников на входе, как колени снова начинали дрожать. Именно по этой причине я старалась не смотреть вверх, на крышу, где сидели гаргульи. Однако эти двое были особенно жуткими экземплярами. Они казались близнецами с одинаковыми нависшими над глазами толстыми складками и злобно скрежещущими зубами. Не приведи господь увидеть таких посреди ночи.
Хотела бы я знать, как незаметно проскользнуть во дворец! А я должна была попасть туда во что бы то ни стало. Из замка доносились голоса – должна же я узнать, что там происходит.
И тут я увидела, что у входа уже никого нет. Стража исчезла.
Я пришла в восторг, когда увидела, как стражники пересекли двор и поковыляли к нашему грузовику. Выглядело это довольно забавно. Но мне это было только на руку: если придётся убегать, я в два счёта обгоню этих неуклюжих монстров. Я увидела, как они обходят нашу машину. Чёрт возьми, я же её не заперла, подумала я. Но теперь уже ничего не поделаешь.
Я сняла ботинки и на цыпочках прокралась к входу в замок. Тяжёлая дверь как по волшебству тихо захлопнулась за мной – и парадный зал погрузился во мрак. Но радоваться было рано. Нужно было как-то сориентироваться в темноте, и я пошла на ощупь вдоль стены в сторону лестницы. От страха меня мутило: вдруг я споткнусь, и тогда поднимется страшный шум. Кажется, ещё днём тут везде стояли вёдра с краской. Или я уже попала в другой мир? Черепашьими шагами я продвигалась вперёд, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. Вдруг музыка стихла, стало подозрительно тихо, и по коже у меня поползли мурашки. Где-то рядом со мной забили часы. Я вздрогнула, сердце бешено забилось, и я начала считать про себя: десять… одиннадцать… двенадцать.
Тут открылась входная дверь, и внутрь проник свет. Зазвучали грубые голоса. Кто это, стражники? Ну конечно! Они искали меня.
Нужно было где-то спрятаться – и я помчалась вверх по мраморной лестнице (ничего лучше в тот момент мне в голову не пришло). Спрятавшись за колонной, я заметила узкую винтовую лестницу. Взлетев по ней, я уткнулась в стену с порванными желто-зелёными обоями. Ну всё, прибыли! Великолепно!
Чтобы отдышаться, я присела на верхнюю ступеньку. И что теперь? Чёрт подери, как бы я хотела сейчас вернуться в свою прежнюю жизнь, к Паоло и всем остальным. Как бы я хотела, чтобы папа с мамой сейчас были рядом.
Погрузившись в эти мысли, я скользила пальцами по кованым перилам, украшенным искусными цветочными орнаментами, и вдруг увидела среди них чью-то круглую голову. Присмотревшись, я узнала Аматуса с его выпученными глазами – разве его можно было с кем-то перепутать? А вот глаз у него было не два, а целых три! Я неуверенно нажала на средний