Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

не ждали. На рывок, начатый Петром Великим, понадобились 100 лет, включая гигантские ресурсы и титанические усилия всей страны, всего народа. А ведь речь тогда шла о том, чтобы реформировать только западную границу. Столыпин для подобного же реформирования восточных границ хотел иметь только 20 лет! Война с Японией и неудачи России здесь подтолкнули его к мысли о кардинальной реформе восточных границ. В реформах Столыпина Запад увидел эту опасность созидания новой России, способной действовать на два фронта, и поэтому поспешил с развязыванием Первой мировой войны, чтобы не дать стране встать на обе ноги. Таким образом, те задачи, которые стояли перед имперской Россией, а именно — укрепление ее внутреннего единства — не были реализованы, и потому они продолжают стоять на повестке дня.

Вторая мировая война, а для СССР — Отечественная — должна была покончить с Россией раз и навсегда, как со страной, не справившейся с задачей ведения войны на два фронта. Первый фронт возглавляла Германия, второй должна была открыть Япония. Совершенно очевидно, что, начиная с Русско‐японской войны 1904–1905 гг., главным организатором атак на Россию становятся США. Прошло время Великобритании, Германии, Франции.

Возвращение к идее, связанной с именем св. князя Александра Невского, на наш взгляд, неизбежно, хотим мы этого или не хотим, как это происходило и в петровское время. Словно повелением Божьим Россия тогда вдруг загорелась идеей кардинального реформирования и стала энергично проводить ее в жизнь. И главное в начале XVIII в. состояло не в реформе армии, флота, общества, строительстве новой столицы и т. п., а в отказе государства от дальнейшего развития в рамках традиции. Традиция, традиционность — полномасштабное воспроизведение всего и вся в государстве, обществе и Церкви — требовало колоссальных сил от всего народа и государства. Гораздо больших, чем требует от них же модерн как новый механизм развития общества. Постоянная забота об укорененности в собственную почву, отстраненность от других традиций, надежды на внутренние силы и потому на Церковь, духовную жизнь, подвижничество. Консервативность требовала и масштабных усилий по сохранению и воспроизводству накопленного. Но отказ от традиционных форм жизни при Петре не был следствием слабости и невозможности дальше двигаться этим же путем. Особо заметим, что реформа перехода к модерну не коснулась Церкви и общества. Последние долго еще оставались традиционными; и только при советской власти государство насильственными полномасштабными мерами сумело потеснить традиционность в Церкви и обществе. Общество было практически очищено от традиционности, в меньшей степени это произошло в Церкви.

Церковный традиционализм уничтожить сложнее, он глубже входит в жизненную ткань Церкви, от него во многом зависит способность ее существовать во времени. Поэтому Церковь способна и сегодня брать на себя бремя ответственности за традицию и в других сферах — в политической и общественной. В этой связи возвращение к наследию св. князя Александра Невского является более реальным и жизненным, чем другие пути, при всей внешней утопичности этого варианта. Образцовые личные качества князя, как правителя и личности, ложатся в основу устроения всей жизненной системы, от политической области до общественной и культурной. Сам верховный правитель являет образец реального, а не декларированного благочестия, а также радетеля о народе. Политическая элита также формируется им, исходя из реальных, а не популистски декларируемых качеств. Это означает, что Церкви будет возвращено ее достойное место единственного воспитателя и попечителя о нравственности граждан. Не мораль и закон, а православная духовность, т. е. реальный духовный плод строгой церковной жизни будет лежать в основе «образцовых качеств», которые будут цениться всем обществом и государством. Государство не перестанет быть светским, но перестанет быть атеистическим, общество же будет входить постепенно в нормальное русло однополярной нравственности традиционного содержания.

Обозначим основные выводы. Государство не может не быть светским, светскость — его профессиональная специфика. Но на сегодня светскость приватизирована атеистами, которые представляют светскость во всех областях жизнедеятельности — в политической, культурной, образовательной и т. д. — как одну единственную «непогрешимую» форму светскости. Они имеют атестическую светскость своим рупором везде, через нее действуя на умы граждан, держа в своих руках государственные структуры, контролируя школы и вузы, научные учреждения и культурные центры. Это монополия одной идеологии, которая спряталась за светскость и оттуда продолжает руководить всей страной. Только власть, ориентирующаяся на образы святых правителей России, а не воинствующих атеистов, подобных Сталину, сможет вывести светскость из атеистического плена, чтобы она превратилась в религиозную мотивированную сферу, чтобы стала православной светскостью. Громаднейший опыт православной духовности, а не только культуры, сделается доступным для всего русского народа, а не только для малой его части, как ныне. Сегодня русский народ в массе своей лишен возможности знать (и следовать этому идеалу), что такое христианский брак, семья, в чем заключается духовный смысл жизни для христианина и для целого народа. Этот смысл может быть возвращен обществу вместо наращивания репрессивных мер по отношению к преступникам, наркоманам, алкоголикам и террористам. Как только из государственной идеологии уйдет целеполагание, ориентированное на «комфорт», как суррогат национальной идеи, а место его заступит ориентация на высокую религиозную цель — «спасение страны и народа в вечности», так сразу же начнет создаваться почва для повсеместного искоренения процветающих сегодня пороков, включая и коррупцию. Ведь коррупция есть прямое следствие безудержного стремления всего общества и государства к накоплению, к культу золотого тельца. И в этой сфере необходимо выйти из области материального целеполагания в область высоких традиционных для страны религиозных смыслов. Чтобы утвердиться на этом пути, понадобятся огромная воля, православно‐христианская терпимость и духовность правителя и новой элиты. Но пример, в лице святого благоверного князя Александра Невского, опыт которого мы вполне можем использовать в эпоху модерна, дает нам шанс достичь успеха.

Глава пятая. Народный взгляд на политическую власть

Народное отношение к власти вождя

Предметом исследования традиционной антропологии является человек традиции[841]. Безусловно, это не тот индивид, именуемый личностью, который и позиционирует себя как индивид с эго‐центром, эго‐интересами, эго‐чувствами и эго‐рассудком. Человек традиции — это коллективный человек, видящий и переживающий свою коллективность как личностное, индивидуальное свойство. Его коллективное «я» — это его личностное «я». Природа традиционного человека, таким образом, двуедина, коллективно‐личностна. «Коллективный» — не всегда значит социальный, в привычном нам смысле — жестко привязанный к форме и зависящий от нее на 100 %, — потому что традиционная культура может существовать в разных исторических пространственно‐временных измерениях: 1) господстве природного мира; 2) религиозно‐социальный мир; 3) анти‐ и внерелигиозно‐социальный мир.

Первый вариант существования традиционности подразумевает существование коллективного «я‐личностного» сознания вне