Читать интересную книгу Мозес. Том 2 - Константин Маркович Поповский

защищать Божественное, словно без него оно уж, конечно, пропадет, как малое дитя без няньки!.. – Довольно, Мозес! – Да, вы только возьмите его походку, сэр! Он идет так, будто каждую минуту не только точно знает, куда ему следует направить свои стопы, но и то, что все прочие, бросив дела, должны немедленно последовать вслед за ним, иначе их с математической неизбежностью ожидает скорая и вечная погибель!.. А его паталогическая общительность, сэр? Ему всегда нужен слушатель или зритель, а всего лучше – небольшая толпа, без которой он умрет со скуки, оставшись наедине со своим Божественным… Какие вам еще нужны признаки, сэр? Или вы впервые слышите, что Божественное Говорение совершается в тишине, будучи прекрасным и не знающим свидетелей, тогда как все прочее – это только сотрясение воздуха, которое придет в свой час, чтобы обличить тебя и тебе подобных? – Похоже, в тебе погиб великий Обличитель, Мозес. – Отчего же погиб, сэр? Думаю, он ни в коем случае, не погиб. Я готов обличить даже самого себя, если для этого, конечно, найдутся серьезные основания. – Мне кажется, ты сейчас лопнешь от злости, Мозес. – И в этом не будет ничего удивительного, сэр, потому что когда я вижу эту толпу, состоящую из домохозяек, профессоров, политиков, водолазов, журналистов, механиков, врачей, гомосексуалистов, банкиров, писателей, студентов, музыкантов, профессиональных мошенников, режиссеров, моряков дальнего плаванья, президентов, душевнобольных, актеров, проституток, чиновников, военных, мастеровых, служителей культа, булочников, учителей, святых, программистов, заклинателей змей и все такое прочее, – когда я вижу эту толпу, сэр, мне немедленно хочется взойти на гору Нево и проклясть страшным проклятием и тех, кто с криками и шумом переходит Иордан, и тех, кто готовится защищать Иерихо, и тех, кто, родившись через много лет, станет использовать эту историю в свою пользу. Ибо, Мозес, чем же занята эта толпа в перерывах между поглощением пищи, зарабатыванием денег, чтением газет, посещением магазинов и супермаркетов, обучением на курсах, сном, сидением перед телевизором и совокуплением с себе подобными? Чем же занята она, если ни рассуждениями о Многогранности Истины? О Духовных Традициях, лежащих в основе нашей Культуры? Об Общечеловеческих Ценностях, делающих ненужными все прочие различия? Об Истинной Добродетели? Истинной Красоте? Или, может быть, об Истинном Блаженстве, Мозес? О Величии Истины Вообще? Об Истинном Гуманизме? О Настоящем Патриотизме? О Честности и Справедливости? О Нравственных Основах Нашего Бытия?.. Именно так, сэр! Когда я слышу этот лепет, мне хочется, задрав к Небесам голову, выть, вопрошая: отчего? Отчего во всем мире царит такая безнаказанность, сэр? Отчего с такой легкостью берутся говорить об Истине и Истинном, – не потому ли только, что ни в грош не ставят сам этот предмет и не очень хорошо понимают, о чем говорят? Разве, в противном случае, не испугались бы они, что Истина услышит и придет во всей своей безобразной красоте, чтобы вырвать их поганые языки?.. Отчего же она медлит, сэр? Отчего не поторопится вступиться за себя, – вот загадка, перед которой я в смиренном недоумении склоняю голову… – Послушай-ка, Мозес… Мозес! – Я здесь, сэр. – Мы ведь, собственно, говорили о Божественном, если ты помнишь. О Божественном, которое говорит с нами на своем собственном языке. Было бы неплохо, Мозес, если бы ты привел нам хоть какой-нибудь пример сказанному. – Да хоть сто примеров, Мозес. Возьмите, для начала, хотя бы растущий у обочины весенний цветок. Разве увидеть его, это не то же самое, что услышать голос Божественного Говорения, Мозес? И не о том ли Говорении свидетельствует и это небо, и этот шум ветра, и даже ты сам, пытающийся разобрать, что же оно хочет тебе рассказать? – Ты говоришь в высшей степени иносказательно, Мозес. Но в данном случае я с тобой согласен. Ведь ты, наверное, хотел сказать этим цветком, что глядя на него, мы готовы воспарить мыслью к Тому, Кто является, так сказать, Виновником его бытия. Виновником его бытия, Мозес, не так ли?.. Отчего только тебя опять всего перекосило, Мозес? – Оттого, сэр, что если бы из Рассуждений, Пригодных Для Общего Пользования можно было бы свить веревку, я уверен, ее хватило бы для того, чтобы удавить всех, кто склонен проводить время в этих самых рассуждениях… О каком, черт возьми, парении вы ведете речь, сэр? – Пусть это звучит высокопарно, Мозес, но я говорю о Парении Мысли, которое ведет нас от частного к общему и в силу этого доступно всем и каждому. – Неужели, всем, сэр? – Еще бы не всем, Мозес. Слава Богу, уж что-что, а Истина-то открыта всем без исключения. – Этакая резвая шлюшка, которая дает всем без разбора. – Что такое, Мозес? – Да, ничего такого, сэр. Я просто представил себе эту толпу воспарившую мыслью от этого бедного цветка прямо в бездну Божественной Премудрости, и мне, признаться, вдруг стало немного не по себе. Сумеет ли эта самая Премудрость устоять перед жаждущей созерцания толпой? Не случится ли здесь давки, шума или даже мордобоя, которые, как вам известно, могут случиться по самым пустяковым поводам? И как быть с цветком, сэр? Неужели он забыт и уже никому не нужен? Непостижимое число загадок сопровождает нас на этом пути, дружок… – Оставь свою иронию при себе, Мозес. Цветок этот, в конце концов, только наглядный пример – и больше ничего. – Неужели, сэр? А может, вам лучше спросить у самого цветка, сэр, хочет ли он быть только примером? Мне почему-то кажется, что не стоило бы относиться к нему с таким пренебрежением. В конце концов, кто знает, на что способен каждый из малых сих? Что если это как раз он, а не мы, как вы изволили выразиться, рассматривает нас, оценивая, так ли уж мы прекрасны для того, чтобы его видеть, или нам все-таки будет лучше отправиться восвояси, чтобы не портить своим видом, так сказать, общую картину. Надеюсь, что вы улавливаете разницу, сэр? В конце концов, все, что я хотел сказать, так это только то, что Истина – это всегда Одиночество, сэр. Надеюсь, эта простая мысль не прозвучит для вас ударом грома. – Вот тут я с тобой совершенно согласен, Мозес! – Да вы просто Ангел Покладистости, сэр. А ведь это именно то, что я имел в виду, когда говорил, что Истина – это Будущее! – Помилосердствуйте, сэр! – Именно так, Мозес, именно так, дурачок! Ведь что означает Одиночество, как ни ожидание самого себя в Грядущем? И не покидает ли Истина ради нас Будущее, отрекаясь от самой себя, чтобы прийти к нам сегодня,