лице появилось мучительное выражение боли. Она вновь превратилась в ту затравленную девочку, с которой он познакомился когда-то.
— Я обязательно вернусь. Сейчас ты не понимаешь, почему я так поступаю, но, возможно, со временем сможешь, — всхлипнула Ева. — Я хочу, чтобы ты жил полной жизнью и стал счастливым.
Тай бережно взял её лицо в ладони. В его взгляде было столько доброты и всепоглощающей нежности, что привело Еву в ещё большее отчаяние, ведь она теряла всё это. Блеск его тёмных глаз, лучезарность озорной улыбки, тепло горячих рук и самую верную поддержку в мире.
— Моя жизнь стала полной с тех пор, как появилась ты. Время ничего не изменит. Я не откажусь от тебя. И ждать никогда не перестану. Если я тебе понадоблюсь, днём или ночью, я всегда найду дорогу к тебе.
Он видел страх неизбежности в глазах Евы. Видел, как они наполнились слезами, и как она стала хватать воздух, пытаясь что-то сказать ему, но ей это никак не удавалось. Сделав глубокий вдох, Ева отстранилась. Она пыталась взять себя в руки.
— Ты знаешь, что это неправильный выбор, но всё же делаешь его. Знаешь, где-то в глубине души.
— Я люблю его.
— Ты слишком часто повторяешь это. Пытаешься убедить в этом меня или себя? Но хватит об этом, — Тай шумно выдохнул. Ему легче было отрубить себе руку, чем произнести следующие слова. — Я надеюсь, ты будешь счастлива с ним. Но я всегда буду ждать твоего звонка, если тебе будет плохо или одиноко.
Тай взял Еву за руку.
— Холодная. Последнее время у тебя всегда холодные руки. Ты не замечаешь, как становишься такой же, как они, — он кивнул в сторону дома.
— Тай, пожалуйста...
— Ладно, не буду.
Он взял её вторую руку и стал греть в своих больших ладонях. Тай знал — это их последняя встреча и старался запомнить каждую чёрточку её безупречного лица. Запечатлеть в памяти её нежный образ, насытиться невероятным цветом глаз.
Ева стояла и смотрела на него большими печальными глазами. Она по своей воле оставляет его. Единственного человека, который знал её настоящую. Человека, который был готов, не задумываясь, отдать жизнь за неё. Того, кто стал её семьёй. Но она не могла больше красть его жизнь. Не имела права. Это было бы в высшей степени эгоистично с её стороны. Она должна была отпустить Тайлена. Позволить ему начать жить своей жизнью. Как бы больно не было терять его, это была возможность для Тая оторваться от неё и освободить своё сердце для новой любви. При этой мысли Ева ощутила, как болезненно сдавило грудь.
— Возвращайся в дом, каса. Совсем ведь замёрзла. Выбежала босиком. Ни к чему долгие прощания, — он бегло провёл большим пальцем по бусинкам подаренного им браслета.
Всё происходящее было абсурдом. Но Ева в него верила. И он не мог сейчас ей дать ничего, кроме времени.
Встав на носочки, Ева обняла Тая.
— Я тоже никогда не откажусь от тебя, обещаю, — прошептала она ему на ухо.
— Будь счастлива, малышка.
Прощание приносило ему невыносимые муки. Бессилие над ситуацией отдавалось ноющей болью в сердце. Грудь сдавило странное чувство. Никогда прежде ему не доводилось добровольно терять так много. Осторожно Тай разжал руки Евы и, поцеловав их, сказал:
— Скажи Марку, что я хочу с ним поговорить.
Ева повернулась к нему спиной и, медленно ступая, пошла к дому. Дышать было трудно. Воздуха катастрофически не хватало. Стук сердца эхом отдавался в голове. Она знала, Тай смотрит ей в след. Кинжал был осиным жалом по сравнению с болью, которая отравляла её с каждым шагом. Ева стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Обернуться? Тогда она точно расплачется, а это не облегчит расставания ни ей, ни Таю.
Не успели пальцы Евы коснуться ручки, как дверь отворилась. «Ну конечно же! — подумала она. — Марк всё слышал». Ева почувствовала раздражение. Было ощущение, что он вторгся во что-то очень личное, в то, что должно было принадлежать только ей и Таю.
Марк не смотрел на неё. Его взгляд был устремлён за спину Евы. Он пропустил её в дом и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
— Я сказал это ей, повторю и тебе. Я не отказываюсь от неё. Но я люблю её и даю ей то, о чём она просит. Я уверен, что она — моя судьба. Но она должна это понять сама. И поймёт.
Тай видел, что Марк еле сдерживается. Его глаза стали чёрными, как ночь, руки сжались в кулаки. Самому Таю было не легче. Между ними буквально молнии летали.
— Я так не думаю, — процедил Марк сквозь зубы. На его скулах заходили желваки.
Тай пропустил это высказывание мимо ушей.
— Ты можешь дать ей многое, но не дашь главного. Я не про любовь, а про душевное тепло и понимание. Ты ведь понятия не имеешь, какая она. Всё, что связанно с ней настоящей, выходит за рамки вашего тесного мирка. Она будет стараться соответствовать тебе, день за днём теряя себя. По крупице ты будешь забирать её жизнь. Но она слишком сильная, чтобы позволить запереть себя в золотой клетке. Свобода в её крови. И наступит момент, когда ничто её не удержит.
— Не забывайся, хокку, — голос Марка прозвучал угрожающе, но это мало заботило Тая.
— Послушай, ты забираешь самое дорогое в моей жизни. Я ухожу в сторону, потому что хочу, чтобы она была счастлива. И в твоих интересах сделать именно так. У тебя есть на это время. Но когда вы вернётесь, я буду бороться за неё ещё сильнее.
— А если она будет со мной счастлива...
— Я не стану мешать, — Тай прервал Марка. — Я не буду звонить ей, но если она сама захочет меня увидеть, отказываться не стану. Если с ней что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану, увези ты её хоть на другой континент!
Марку было знакомо чувство, которое сейчас испытывал хокку. Мысль о том, что кто-то может причинить боль Еве, сводила с ума и его. И Марк знал, Тай угрожает ему лишь из заботы, и уважал его за это. Порой ему даже становилось жаль парня. Что было бы с ним, выбери Ева не его?
— Мы друг друга поняли? — Тай всмотрелся в чёрные глаза Марка.
— Да.
Он удовлетворённо кивнул