Читать интересную книгу "Соглашение - Кирстен Модглин"

подавляет раздражение. Когда мы только начали жить вместе, Эйнсли шутила, что я единственный известный ей мужчина, который несколько раз переодевается, прежде чем выйти из дома. Мне нравится примерять вещи, проверять, как я себя в них чувствую, как выгляжу. Разве это так уж сильно отличает меня от остальных мужчин? Понятия не имею, но я всегда так делал.

– Ты прекрасно выглядишь, – повторила она. – Не нервничай. У тебя есть все, что нужно?

Я кивнул, похлопав себя по заднему карману, где лежал бумажник. В нем прятался презерватив, засунутый поглубже, как в юности. Не слишком ли самонадеянно брать его с собой? Просто хотелось быть готовым ко всему, на всякий случай. Меня молнией пронзила мысль: возможно, сегодня вечером у меня будет секс. Секс с женщиной, которая мне не жена.

Почему это одновременно возбуждало и пугало настолько сильно, что даже начало слегка мутить? А вдруг я сам не знаю, на что иду? Вдруг я безнадежно отстал от жизни после стольких лет семейной жизни? Может, появились какие-то новые фишки, о которых я даже не подозреваю. Может, и секс теперь какой-то другой. Может, я сам уже не тот. А вдруг я слишком самонадеян и вовсе не так уж хорош, как уверяет жена?

Вздрогнув, я отогнал от себя сомнения, а Эйнсли нежно поцеловала меня в щеку и стерла отпечаток помады большим пальцем.

– Иди уже. Развлекись. Во сколько вы договорились? Ты должен за ней заехать?

Я покачал головой и кашлянул.

– Мы встречаемся в семь.

Мы одновременно взглянули на часы. Было только начало седьмого, времени еще вполне достаточно, но мне хотелось поскорее уйти подальше от жены, от знакомого теплого терпкого запаха жасмина, пронизывающего дом, и броситься в водоворот жизни. Водоворот жизни? Меня аж передернуло: даже мысли у меня стали стариковскими и замшелыми. Я давно папаша, и это до боли очевидно. Нужно каким-то образом выбросить из головы подобную ерунду.

– Ну ладно, я пошел.

Эйнсли не стала просить меня написать на бумажке имя девушки или название ресторана, да и вообще ни о чем больше не спрашивала, лишь кивнула и, вернувшись к куриной грудке, снова взялась за ножницы.

– Счастливо.

Я вышел, и жена так ничего и не сказала про записку, которую запечатывала в конверт. Видимо, это было не нужно: Эйнсли слишком хорошо меня знала, знала наперед каждую мою мысль, каждый поступок. Как ни парадоксально, это успокаивало и придавало уверенности – ведь рядом с ней мне не приходилось строить из себя кого-то другого. Если бы я действительно оказался другим, это бы ее удивило или даже разочаровало.

Сегодняшний же вечер вносил неопределенность: мне предстояло провести его с женщиной, которая совершенно меня не знает. Отчасти поэтому я и решил, что не воспользуюсь предложением Джины. В таком свидании было нечто неправильное. Не то чтобы я опасался, что она безумно влюбится в меня, но, видимо, слишком уважал коллегу, чтобы приглашать на свидание, где я, во-первых, скорее всего, буду вести себя довольно скованно и неуклюже, а во-вторых, рассчитываю в лучшем случае на секс на одну ночь, после чего не собираюсь продолжать отношения.

Итак, для первого свидания я выбрал Мэлори, белокурую массажистку лет двадцати пяти: «любит смотреть старые детские рождественские фильмы круглый год и ходить в походы со своей ши-тцу Биби». В приложении она разместила кучу фотографий в бикини, на природе в коротеньких шортах и у себя в спальне в мини-пижаме. Возможно, такой выбор означал, что я превращаюсь в похотливого старикашку, однако девица настолько явно демонстрировала, что хочет секса без обязательств, что идеально подходила для первой попытки подцепить кого-то после многих лет отсутствия практики.

Приехав в ресторан, я занял просторную нишу в дальнем углу, заказал себе джин-тоник и стал ждать. Если бы мы пришли сюда с Эйнсли, я бы, конечно, взял ей красное вино – пино или каберне. Я попробовал угадать, что пьет Мэлори, – наверняка «Космополитен», – но, будучи не в курсе современных трендов, побоялся показаться маньяком и заказывать ничего не стал. Итак, я просто тихо попивал свой коктейль, расталкивая полумесяцы лайма черной соломинкой.

Наконец появилась Мэлори, и метрдотель подвел ее к столику. Я встал ей навстречу, неловко скрючившись в нише, и, перебравшись поближе к краю, протянул руку, но она сразу заключила меня в объятия. На ней было коротенькое розовое платье и минимум косметики, если не считать огромных накладных ресниц и нарисованных бровей; светлые волосы коротко острижены, хотя снимки демонстрировали непокорную шевелюру, а пышные кудри, которые мне так понравились, она распрямила.

– Приятно познакомиться. – Голос оказался неожиданно низким. Мэлори выглядела сногсшибательно, но совершенно не так, как я ожидал, более скромной и сдержанной: как бы смягченная версия той отвязной тусовщицы, с которой я познакомился в приложении.

– Взаимно. – Я вернулся на свое место. – Извини, ничего тебе не заказал. Не знаю твоих вкусов.

– Не парься, – махнула она рукой.

У столика снова возник официант, и девушка попросила виски без льда, а я порадовался, что не попытался угадать заранее, поскольку промахнулся бы и с тысячи попыток. Мэлори заглянула в телефон, играя прядью волос, а потом убрала мобильный в сумочку и стала ждать официанта. Наконец тот поставил перед ней стакан и принял у нас заказы. Спутница впервые не удивила меня, заказав маленький салат, в то время как я выбрал бургер с картошкой. Салат – не еда, тут мы с Эйнсли полностью сходились, но Мэлори я об этом сообщать не стал. Не все ли равно, пусть хоть одними салатами питается, ведь мы больше никогда не увидимся. А дома меня ждет Эйнсли… Эйнсли, которая предпочитает настоящую еду и ничего не имеет против мяса у себя на костях.

Я зажмурился, чтобы заставить себя перестать думать о жене. Если буду без конца вспоминать о ней, из свидания ничего не выйдет. А когда Мэлори подалась вперед и ее груди уперлись в край столешницы, едва не выпрыгнув из декольте, я осознал, насколько сильно хочу, чтобы у нас с ней получилось. Желание казалось почти неодолимым. Мне это было необходимо – необходимо доказать что-то и самому себе, и жене. Мне хотелось снова быть желанным. Хотелось, чтобы кто-то смотрел на меня так, как смотрит сейчас Мэлори. И чтобы она как можно дольше не отводила глаз. Как я мог забыть, насколько это приятное ощущение?

– Ну что ж, расскажи о себе, – предложила она, и до меня дошло, что молчание затянулось. – Где ты работаешь?

– В ар… – Я прервался, едва не вывалив правду, чего допускать было категорически нельзя. – В архиве, –