- Где он?
- Доставили в городской госпиталь, - сбивчиво ответил агент, теребя фуражку когтистыми пальцами. – Милорд умирает и просит вас приехать. Хочет увидеть в последний раз.
Слуги застыли, ожидая моей реакции. Охранники молчали с мрачными лицами.
- Мне, - горло внезапно перехватило, - надо пару минут, чтобы собраться.
- Леди, удар темной магии был невероятно силён. Глава очень плох и может скончаться в любую секунду, - отчеканил молодой дракон. Продольные зрачки в серых глазах нетерпеливо расширились. – Повозка ждет. Едемте! До госпиталя десять минут пути.
Я вдруг остро осознала, какая незавидная участь ждет слабую человеческую девушку в драконьей империи, в случае если Алекс погибнет. Впервые за последние дни я неожиданно почувствовала себя живой и испуганной. На смену безразличию пришла дикая жажда жизни и желание борьбы.
- Хорошо, - подхватывая переданную служанкой шаль, набросила на плечи и вслед за агентом решительно вышла на улицу.
В бархатной темноте россыпями огней горели уличные фонари, шумел мелкий дождь. Я быстро устроилась на мягком сидении, агент захлопнул дверцу и, запрыгнув возле извозчика, крикнул отправляться. Покачиваясь в закрытой повозке, под шум дождя ловила себя на том, что на самом деле чувствую к мужу.
Совсем недавно я наивно верила, что гибель Алекса избавит меня от всех проблем, но только теперь, когда муж на пороге смерти, осознала, как сильно заблуждалась. Только пока Алекс жив – я могу чувствовать себя в Элиноре в полной безопасности. Не станет Алекса, никто не дарует мне свободу и уж точно не отпустит домой. Первым, кто наложит на жену брата свою загребущую лапу будет – Император. А это верный путь в бесправные наложницы.
Передернув плечами, сосредоточилась на шорохе колес. Ведомственная повозка, окруженная конной охранной быстро катилась по темным улицам. В дверные щели вливался свет фонарей. Сжав кулаки, я делала глубокие вдохи, лихорадочно размышляя, чем помочь мужу, чтобы спасти от неминуемой гибели.
Погруженная в мысли, не заметила, как мы свернули с главной улицы в подворотню, потом миновали городские окраины и покатились в сторону шумной реки, где вскоре остановились. Несколько секунд я не двигалась на сидении, облитая светом единственного фонаря, вделанного в крышу, и прислушивалась к шуму воды. Потом не выдержала и толкнула дверцу. По глазам полоснула немилосердная ночная тьма. Ахнув, вцепилась в ручку, напрягая слабое человеческое зрение. Повозка была брошена посреди пустынного моста. Внизу шумели бурные воды, вокруг – ни души. Охрана, как по волшебству, испарилась. Извозчик и агент тайной канцелярии – тоже.
Ужас лютым холодом выстудил душу насквозь.
Что происходит? Куда меня привезли?
Я выбралась из повозки и, кутаясь в тонкую шаль, осмотрелась. Из-за туч показалась луна, заливая бесконечный каменный мост бледным светом. В выводах не ошиблась – вокруг никого. Зато мелкий дождь перешел в сильный ливень и теперь лил сплошной серой стеной.
Промокнув насквозь и дрожа от холода на пронизывающем ветру, покрутилась возле повозки, пытаясь сообразить, откуда мы приехали. Кажется, оттуда. В полном смятении, с сердцем, что колотилось как бешеное, направилась по скользкому от дождя мосту, но далеко не ушла. Из тени выступил плечистый, рослый силуэт и преградил мне дорогу.
Вздрогнув, отшатнулась, стирая с лица дождевую влагу.
Незнакомец, полностью скрытый темнотой, секунду не двигался, только его глаза - поблескивали в свете луны, а потом хладнокровно произнёс:
- Уже знаешь, зачем ты здесь, человечка?
Сглотнув, поймала себя на мысли, что этот голос слышу впервые. Язык онемел, всю меня сковал мороз.
- Он приказал от тебя избавиться, - усмехнувшись, неизвестный вскинул обе руки, - ничего личного, извини.
И в меня полетела стена ревущего пламени.
Я инстинктивно вскинула руку, спасая лицо от невыносимого жара. Пальцы механически выплели защитные структуры, которым нас учили на занятиях по боевой магии.
Они в последний миг отразили удар смертоносного пламени. Раздался треск, яркие искры осветили ночную тьму. Меня оглушило и, со страшной силой опалив руку до локтя, которой прикрыла глаза, отшвырнуло на твердый камень. Во рту стало солоно от крови, в ушах звенело, но я осталась жива.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Задохнувшись от боли в обожженной руке, несколько секунд не шевелилась на мокром мосту. Проливной дождь вымочил одежду насквозь. Волосы растрепались, облепив лицо и плечи. Чудом, не издав ни единого звука, приподнялась на локте, вглядываясь в убийцу. Согнувшийся пополам силуэт был объят клубами белого дыма. Черные одеяния на нем горели. Он хрипло кашлял и сплевывал кровь.
Выставленный мной зеркальный щит сбросил на него часть убийственной энергии?
Используя секундную передышку, попыталась прийти в себя, но дракон, подосланный убить, регенерировал быстрее. Шумный вдох, он выпрямляется, сжимая кулаки, и глухо рычит:
- Вздумала сопротивляться?
Я запаниковала, срываясь в истерику.
Кто хочет моей смерти? Почему? За что?
Дракон, делая широкий шаг, за долю секунду сформировал новый сгусток пламени. У меня два варианта – или сгореть в атакующем заклятии, или утонуть в бушующих водах грозной реки. Действовала на инстинктах – перекатилась по мосту в сторону каменных перил, из последних сил подтолкнула себя к широкому зазору в камне и в тот момент, когда убийца атаковал, с криком рухнула в черную бездну.
Стремительный полет длился секунду.
Последнее, что услышала – дикий разочарованный вопль мужчины и влетела в ледяную воду. В кожу будто вонзились тысячи игл. Онемев от холода, каким-то чудом всплыла на поверхность и сразу об этом пожалела. В метре от меня в воду прилетел сгусток пламени. Потом то же самое – с другого бока. Лицо опять опалило драконьей магией. На мосту, изрыгая ругательства, перевалившись через перила, убийца забрасывал реку огненными шарами.
- Все равно подохнешь! Не от моей руки, так от холода!
Убийца знал, о чем говорил.
Минуты утомительной борьбы с течением превратились в вечность. Я боролась с бурными потоками, пыталась удержаться на плаву, хотя плаваю слабо и не умело. И все же билась до последнего вздоха, но силы неумолимо оставляли. Холод волнами впивался тело. Меня вертело и крутило. Я то уходила в жуткую леденящую мглу с головой, то выныривала и, делая спасительный глоток воздуха, снова исчезала на глубине.
Шум и рёв разрывали виски ноющей болью. Мост с повозкой давно растаяли в дождливой тьме. Мимо, заросшие темным кустарником, неслись отвесные берега. Течение уносило свою добычу, словно ребенок любимую куклу.
Тело оплело колючей судорогой, особенно остро ныла обожженная рука, казавшаяся сгустком боли, но ровно до того момента, пока я чувствовала конечности. Постепенно лютая стужа выжгла меня морозным оцепенением. Хватая воздух ртом, в последний раз увидела край бело-желтой луны, блеснувший за тучей, и потеряла сознание.
* * *
Я должна была умереть.
При таких повреждениях, переохлаждении и эмоциональном упадке, не выживают. Вот только вопреки всем магическим законам, сознание медленно возвращалось в искалеченное тело. Сначала накрыли звуки и запахи – шорох травы, плеск волн, ароматы тины и прелой листвы. Потом всю меня встряхнуло от страшной слабости. Руки и ноги казались ватными. Голова была чугунной, ошпаренная магией рука распухла и ныла.
Но все это меркло в сравнении со странным ощущением где-то под сердцем. В животе пульсировал сгусток живой магии – сильный, могущественный и, определенно, темной направленности. Ничего похожего я до этого мига не испытывала. Будто все эти мучительные часы борьбы с водной стихией я была не одна. Что-то или кто-то внутри не дал мне умереть.
Вздрогнув, разлепила ресницы. Над головой раскинулось пасмурное небо с рваными облаками. Брезжил тусклый рассвет. Пошевелив обессиленными руками и ногами, поняла, что река вынесла на мелководье. Мимо неслись ревущие волны и безжалостно трепали подол изорванного платья. Обувь я потеряла, шаль тоже. Волосы, отброшенные в воду, трепетались на волнах.