Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

Вести от Хеларана. Что там могло быть? Шаллан робко направилась к столу.

– Отец?

Взгляд отца был устремлен на дуэль в центре ринга. Двое мужчин без щитов сражались на мечах в классическом стиле. Их размашистые движения копировали приемы, используемые при сражении на Клинках Осколков.

– Вести от нан-Хеларана? – подтолкнула она отца к разговору.

– Никогда не произноси его имя.

– Я...

– Больше не говори о нем, – произнес отец, посмотрев на нее с грозным выражением на лице. – Сегодня я лишу его наследства. Тет-Балат теперь официально нан-Балат, Виким становится тет, Джушу – аша. Теперь у меня только три сына.

Шаллан знала, что лучше не провоцировать отца, когда он в таком настроении. Но как ей разузнать, что сказал посланник? Она вжалась в кресло, снова задрожав.

– Твои братья меня избегают, – проговорил отец, наблюдая за дуэлью. – Хоть бы один решил пообедать с отцом, как того требуют приличия.

Шаллан сложила руки на коленях.

– Джушу, скорее всего, где-нибудь напивается, – продолжил светлорд Давар. – Один Отец Штормов ведает, куда делся Балат. Виким отказывается выходить из повозки.

Он осушил вино в чаше.

– Ты поговоришь с ним? Сегодня не самый хороший день. Если к нему пойду я, то... боюсь, что может что-то случиться.

Шаллан встала и опустила ладонь на плечо отца. Он сгорбился, наклонившись вперед, и обвил одной рукой пустой графин из-под вина. Подняв другую руку, он похлопал ладонь дочери у себя на плече, уставившись в пустоту. Он пытался. Они все пытались.

Шаллан отправилась на поиски экипажа, оставленного вместе с другими повозками на западном склоне ярмарочной котловины. Здесь тянулись высоко вверх джелл-деревья, их затвердевшие стволы были окрашены светло-коричневым крэмом. С каждой ветки торчали тысячи шипов, похожих на языки пламени, но при ее приближении некоторые из них втянулись.

Шаллан удивилась, заметив норку, крадущуюся в тенях. Девушка полагала, что в этих местах их всех давно выловили. Кучеры резались в карты, сидя кружком неподалеку. Некоторые из них были вынуждены остаться, чтобы приглядывать за повозками, хотя Шаллан слышала, как Рен говорил о какой-то очередности, чтобы каждый из них имел возможность погулять по ярмарке. Как оказалось, Рена здесь не было, хотя остальные кучеры поклонились, когда она прошла мимо.

Виким сидел в их экипаже. Тощий, бледный юноша был всего лишь на пятнадцать месяцев старше Шаллан. Он походил на своего близнеца, но мало кто перепутал бы их между собой. Джушу выглядел старше, а Виким стал настолько тощим, что казался больным.

Шаллан забралась внутрь и уселась напротив брата, опустив сумку на сиденье рядом.

– Тебя прислал отец, – проговорил Виким, – или ты явилась с одной из своих миссий милосердия?

– И то, и другое.

Он отвернулся от нее, глядя в окно на деревья в стороне от ярмарки.

– Ты не можешь нас исправить, Шаллан. Джушу себя уничтожит. Это только вопрос времени. Балат превращается в отца, шаг за шагом. Мализа плачет через ночь. В один из таких дней отец ее убьет так же, как убил мать.

– А что насчет тебя? – спросила Шаллан. Она выбрала неверные слова и поняла это, как только они сорвались с ее губ.

– Меня? Меня уже не будет поблизости, чтобы увидеть, чем все закончится. К тому времени я буду мертв.

Забравшись на сиденье с ногами, Шаллан обхватила себя руками. Светледи Хаше упрекнула бы ее за неподобающую позу.

Что она наделала? Что она сказала?

«Он прав, – подумала она. – Я не могу исправить ситуацию. Хеларан мог бы. А я не могу».

Все медленно разваливалось на части.

– Так что на этот раз? Просто любопытно, что ты припасла на сегодня, чтобы «спасти» меня? Полагаю, для Балата ты использовала девчонку.

Шаллан кивнула.

– Яснее ясного, – объяснил Виким. – После всех тех писем, что ты ей отправила. Джушу? Что с ним?

– У меня есть расписание сегодняшних дуэлей, – прошептала Шаллан. – Он так мечтал драться в поединке. Если я покажу ему сражения, он, возможно, захочет за ними понаблюдать.

– Сначала тебе придется его найти, – фыркнул Виким. – А что насчет меня? Уж ты-то должна знать, что ни мечи, ни смазливые личики на меня не подействуют.

Чувствуя себя по-идиотски, Шаллан покопалась в сумке и выудила несколько листков бумаги.

– Рисунки?

– Математические задачки.

Виким нахмурился, взял их и стал просматривать, рассеянно потирая щеку.

– Я не ардент. Никто не будет пудрить мне мозги и заставлять целыми днями убеждать людей слушать Всемогущего, которому подозрительно нечего сказать самому.

– Это не значит, что ты не можешь учиться, – ответила Шаллан. – Я выписала их из книг отца – уравнения для определения наступления сверхштормов. Я перевела и упростила текст в глифы, чтобы ты мог их прочесть. Подумала, что ты мог бы спрогнозировать, когда придут следующие сверхшторма...

Он пролистал страницы.

– Ты скопировала и перевела их все, даже рисунки. Шторма, Шаллан. Сколько ты потратила времени?

Она пожала плечами. Ушли недели, но у нее было много свободного времени. Днями она сидела в саду, вечерами – в своей комнате, изредка посещая ардентов ради каких-нибудь мирных наставлений о Всемогущем. Хорошо, когда есть чем заняться.

– Глупости, – сказал Виким, отложив страницы. – Чего, ты думаешь, добьешься? Не могу поверить, что ты потратила столько времени впустую.

Шаллан опустила голову и, смаргивая слезы, выбралась из повозки. Она чувствовала себя ужасно – не только из-за слов Викима, но и из-за своей эмоциональности. Она не смогла удержать чувства под контролем.

Девушка поспешила уйти подальше от повозок, надеясь, что кучеры не заметили, как она вытирала глаза безопасной рукой. Шаллан присела на камень и попыталась взять себя в руки, но ничего не вышло, и она разрыдалась, уже не сдерживаясь. Когда мимо пробежали несколько паршменов, ведущих хозяйских громгончих, она отвернулась в сторону. Охота была частью празднеств.

– Громгончая, – произнес голос за ее спиной.

Шаллан подскочила от неожиданности, прижав безопасную руку к груди, и обернулась.

На ветке дерева расположился мужчина, одетый в черный костюм. Когда она его заметила, он переместился, и шипообразные листья вокруг него втянулись исчезающей волной красно-оранжевого цвета. Посланник, говоривший с отцом ранее.

– Я задаюсь вопросом, – сказал он, – не кажется ли кому-нибудь из вас странным этот термин. Вы ведь знаете, что такое гром. Но что такое гончая?

– Какая разница? – спросила Шаллан.

– Ведь это слово, – продолжил посланник, – простое слово, в котором содержится целый мир, как набухшая почка.

Он осмотрел ее.

– Я не ожидал, что встречу тебя здесь.

– Я...

Инстинкты Шаллан подсказывали ей держаться подальше от этого странного человека. Но ведь у него были вести от Хеларана – вести, которыми отец никогда не поделится.

– А где вы ожидали меня встретить? На дуэльной площадке?

Мужчина раскачался на ветке и спрыгнул на землю.

Шаллан отступила назад.

– Не нужно, – сказал незнакомец, присев на камень. – Меня можно не бояться. Я совсем не умею причинять людям вред. Виню в этом свое воспитание.

– Вы располагаете новостями о моем брате Хеларане.

Посланник кивнул.

– Он очень целеустремленный молодой человек.

– Где он?

– Занимается тем, что считает очень важным. Я вменяю подобное ему в вину, потому что полагаю, что нет ничего более пугающего, чем человек, который пытается заниматься тем, что, по его мнению, важно. Очень мало вещей в мире когда-либо происходили случайно – по крайней мере, в крупных масштабах – из-за того, что кто-то решил повести себя легкомысленно.

– Так он в порядке? – спросила Шаллан.

– В относительном. Послание для твоего отца гласило, что у Хеларана есть глаза поблизости, и он наблюдает.

Неудивительно, что у отца испортилось настроение.

– Где он? – спросила Шаллан, робко шагнув вперед. – Просил ли он вас поговорить со мной?

– Сожалею, юная леди, – ответил мужчина более мягко. – Он передал только короткое послание для твоего отца, и то только потому, что я упомянул, что поеду в вашу сторону.

– О! Я подумала, что он послал вас сюда. Я имею в виду, что ваш приезд к нам был вашей главной целью.

– Получается, что так и есть. Скажи мне, юная леди, говорили ли с тобой спрены?

Гаснут огни, из них уходит жизнь.

Перекрученные символы, которые не должны видеть ничьи глаза.

Душа ее матери в коробке.

– Я... – замялась Шаллан. – Нет. Зачем спренам говорить со мной?

– Никаких голосов? – спросил мужчина, наклоняясь вперед. – Сферы не тускнеют, когда ты рядом?

– Прошу прощения, но мне следует вернуться обратно к отцу. Он будет меня искать.