Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Чтобы защищать, нужно убивать, – огрызнулся он. – Шторма! Ты начинаешь говорить такие же ужасные вещи, как и мой отец.

Он опробовал еще несколько стоек, пока не подошла Ивис и не поправила его. Женщина посмеялась над его досадой, когда он снова неправильно взялся за меч.

– Ты рассчитывал научиться всему за один день?

Вроде того. Каладин владел копьем; он тренировался долго и тяжело. И подумал, что, возможно, теперь будет проще.

Все оказалось не так легко. В любом случае он продолжал повторять движения, взрыхляя холодный песок, вертясь среди светлоглазых, отрабатывающих свои собственные стойки. Наконец к нему подошел Зейхел.

– Продолжай, – проговорил мужчина, даже не взглянув на позицию Каладина.

– У меня сложилось впечатление, что вы будете тренировать меня лично, – сказал ему Каладин.

– Слишком много работы, – ответил Зейхел, достав какую-то флягу из тряпичного свертка из-за одного из столбов. Другой ардент сложил там его цветные камешки, что заставило Зейхела нахмуриться.

Каладин подбежал к нему.

– Я видел, как Далинар Холин, без оружия и без Доспехов, ладонями поймал в воздухе Клинок Осколков.

Зейхел хмыкнул.

– Старик Далинар продемонстрировал последний хлопок? Неплохо для него.

– Можете и меня научить?

– Это глупый прием. Если он срабатывает, то только потому, что большинство Носителей Осколков учатся размахивать своим оружием не с такой силой, которую они приложили бы к обычному клинку. И как правило ничего не получается; чаще всего тебя ждет неудача и ты умираешь. Лучше сосредоточиться на тренировке тех приемов, которые действительно помогут.

Каладин кивнул.

– Не собираешься подталкивать меня дальше? – спросил Зейхел.

– Ваши доводы хороши, – ответил Каладин. – Убедительная солдатская логика. Со смыслом.

– Хм. В конце концов, ты не безнадежен. – Зейхел сделал глоток из фляги. – Теперь отправляйся тренироваться.

Альбом Шаллан: Доспехи Осколков

Глава 45. Ярмарка середины года

Три с половиной года назад

Шаллан заглянула в клетку, и разноцветное существо внутри сдвинулось на своем насесте и, вскинув голову, посмотрело на нее.

Это было самое необычное создание, какое она когда-либо видела. Оно стояло как человек, на двух конечностях, хотя на них имелись когти. Существо было размером всего лишь с два кулака, поставленных один на другой, но то, как оно поворачивало голову, чтобы посмотреть на Шаллан, свидетельствовало о несомненном наличии разума.

Панцирь у этого создания был только на носу и вокруг рта, но самой странной частью оказались перья. Ярко-зеленые, они покрывали все его тело и лежали так ровно, будто их расчесали. Пока Шаллан наблюдала, существо повернуло голову и начало чистить перья. При этом его крыло поднялось, и девушка увидела, что оно растет из середины спины.

– Что юная леди думает о моем цыпленке? – гордо спросил торговец, стоя со сцепленными за спиной руками и выставив приличных размеров живот вперед, будто нос корабля.

Позади него по ярмарке перемещалось множество людей. Их было так много. Пять сотен человек, возможно больше, собралось в одном месте.

– Цыпленок, – сказала Шаллан, робко просовывая палец в клетку. – Я пробовала цыпленка.

– Не эту породу! – рассмеялся тайленец. – Цыплята, которых едят, глупы, а мой умный. Почти такой же умный, как человек! Он может говорить. Послушайте. Джексонофнон! Скажи свое имя!

– Джексонофнон, – проговорило существо.

Шаллан отпрыгнула. Слово оказалось искажено нечеловеческим голосом, но все же его можно было узнать.

– Несущий Пустоту! – прошипела она, прижав безопасную руку к груди. – Говорящее животное! Ты навлечешь на нас взоры Несотворенных.

Торговец засмеялся.

– Эти твари живут по всему Шиновару, юная леди. Если бы их речь привлекала Несотворенных, вся страна была бы проклята!

– Шаллан!

Отец стоял со своими телохранителями на другой стороне дороги, там, где прежде разговаривал с другим торговцем. Она поспешила к нему, оглядываясь через плечо на странное животное. Каким бы ненормальным оно ни было, оно могло говорить, и Шаллан жалела, что его заперли в клетке.

Ярмарка середины года, главное ежегодное событие, проводилась во время затишья – периода, противоположного Плачу, когда не было штормов. На нее собирались люди со всех окрестных сел и деревень. Многие из них приезжали из земель, подконтрольных ее отцу, включая светлоглазых более низкого ранга из семей, которые правили одними и теми же деревнями на протяжении веков.

Темноглазые, разумеется, тоже прибыли, включая торговцев – граждан первого и второго нанов. Ее отец не часто об этом говорил, но она знала, что он считал их богатство и положение неподобающими. Для того чтобы править, Всемогущий избрал светлоглазых, а не торговцев.

– Пойдем со мной, – сказал отец.

Шаллан последовала за ним и телохранителями через оживленную ярмарку, разместившуюся на землях светлорда Давара в половине дня пути от имения. Котловина была довольно хорошо защищена, ближайшие склоны заросли джелл-деревьями. На их толстых ветках торчали веретенообразные листья – длинные розовые, желтые и оранжевые шипы, из-за которых деревья выглядели так, будто взорвались разными цветами. В одной из отцовских книг Шаллан читала, что деревья всасывали крэм, а затем использовали его, чтобы сделать древесину твердой, как камень.

В самой котловине большую часть деревьев вырубили, но некоторые оставили – к их верхушкам привязали тенты шириной в десятки ярдов. Они прошли мимо торговца, проклинающего спренов ветра, которые пронеслись через его лавку, заставив предметы сбиться в кучу. Шаллан улыбнулась, вытащив сумку из-под мышки. Сейчас не время рисовать, но ее отец направлялся в сторону площадок для дуэлей, где, если все будет как в предыдущие годы, она проведет большую часть дня.

– Шаллан, – позвал отец, заставляя ее поторопиться, чтобы догнать его.

В четырнадцать лет она считала себя ужасно нескладной, а свою фигуру – слишком похожей на мальчишескую. По мере взросления Шаллан поняла, что ей нужно стыдиться своих рыжих волос и веснушчатой кожи, потому что они указывали на нечистую родословную. Это был обычный цвет волос для веденцев, но только потому, что в прошлом их роды смешивались в горах с рогоедами.

Некоторые люди гордились таким цветом волос. Но не отец Шаллан, а значит, и не она.

– Ты достигла того возраста, когда тебе следует вести себя, как подобает леди, – сказал он.

Темноглазые расступались, кланяясь, когда отец проходил мимо. Задумавшись, двое отцовских ардентов шли за ним, убрав руки за спину.

– Ты должна перестать глазеть на все. Пройдет немного времени, и мы захотим найти тебе мужа.

– Да, отец, – ответила Шаллан.

– Возможно, мне стоит перестать брать тебя с собой на события вроде этого, – продолжил он. – Ты только носишься вокруг и ведешь себя как ребенок. По меньшей мере, тебе нужен новый наставник.

Он спугнул последнюю наставницу. Женщина была знатоком языков, и Шаллан преуспевала в изучении азианского, но учительница уехала вскоре после одного из отцовских... приступов гнева. На следующий день мачеха Шаллан появилась с синяками на лице. Ее светлость Хаше, наставница, собрала вещи и сбежала, никого не предупредив.

Шаллан кивнула в ответ на слова отца, но втайне понадеялась, что ей удастся ускользнуть и найти братьев. Сегодня у нее было дело. Она и отец приблизились к «дуэльной арене». Слишком громкое название для огороженного участка земли, который паршмены засыпали таким количеством песка, что его хватило бы на половину пляжа. Для светлоглазых соорудили столы с навесами, чтобы они могли сидеть, перекусывать и разговаривать.

Мачеха Шаллан, Мализа, была молодой женщиной, менее чем на десять лет старше самой Шаллан. Невысокая, с мелкими чертами лица, она сидела прямо; в ее черных волосах сверкало несколько светлых прядей. Отец разместился рядом в их ложе. Он был одним из четырех человек своего ранга, четвертого дана, посетивших ярмарку. В качестве дуэлянтов выступят светлоглазые более низкого ранга из окрестных областей. Многие из них не имели земель, и дуэли для них – один из способов получить известность.

Шаллан села на предназначенный для нее стул, и слуга подал ей стакан холодной воды. Она едва успела сделать глоток, прежде чем кто-то подошел к ложе.

Светлорд Ревилар мог бы показаться привлекательным, если бы в молодости ему не отсекли на дуэли нос. Он носил деревянный протез, выкрашенный в черный цвет – странная смесь сокрытия увечья и в то же время привлечения к нему внимания. Седовласый, одетый в костюм современного покроя, он имел встревоженный вид человека, оставившего дома зажженный камин без присмотра. Его земли граничили с отцовскими; он, как и отец, входил в число десяти человек одного ранга, подчинявшихся непосредственно кронпринцу.