— Предлагаю сходить поужинать, — сказал Алтын, убедившись, что его номер не отличается от соседнего, где расположился Роман. — Работа начнётся завтра, сегодня мы свободны. Ты не устал?
— Да нет.
— Я заметил, ты в самолёте даже не вздремнул.
— Думал.
— Нужное занятие. Будешь переодеваться?
— Зачем? Если только мы не пойдём в гостиничный ресторан.
— Мы пойдём в ресторан «Рататуй» на улице Ленина, там хорошая кухня.
— Как скажешь. — Роман двинулся к двери.
— Подожди, — остановил его Алтын. — Осмотрись–ка на всякий случай.
— Разве нас будут… ждать?
— Не должны, но бережёного бог бережёт.
Роман привычным волевым усилием вышел в ментальный эфир, просеял сквозь сознание потоки излучений и полей внутри и снаружи, качнул головой:
— В пределах фона.
— Тогда всё нормально, едем. Нас никто не знает и не ждёт, кроме тех людей, которые осведомлены о твоей миссии, поэтому было бы странно, если бы кто–то проявил к нам интерес.
Ресторан «Рататуй» располагался в двухэтажном каменном здании, не представлявшем собой архитектурный шедевр, но выглядевшем добротно и внушительно.
Гости поднялись по ступенькам к центральной деревянной двери, открыли и оказались во власти непритязательного вкуса к интерьеру, хотя Роман не заметил и особого налёта провинциальности. Подобного рода заведения можно было встретить и в Москве, и в Санкт–Петербурге.
Поужинали спокойно, при почти полном отсутствии посетителей.
Алтын заметил какое–то отстранённое состояние спутника, наклонился к нему:
— Что не весел? О чём задумался?
Роман очнулся.
— Такое впечатление, что меня заколодило: звонок, полёт, гостиница, ресторан… возвращение. Снова звонок, полёт, гостиница, ресторан.
Алтын поиграл ножом, разглядывая виновато–смущённое лицо друга.
— В детстве я читал рассказ одного фантаста, кажется, Булычёва. Там герой обидел лешего, и каждый последующий день для него стал походить на предыдущий. Он просыпается, умывается, бредёт на кухню, бьёт яйца и на сковородку — шлёп, шлёп…
— День сурка. Рассказ называется «Не гневи колдуна», я читал.
— Может, ты тоже прогневал какого–то колдуна? — пошутил Алтын. — Впрочем, точно прогневал, и сам знаешь кого. Теперь бы добить всю эту шайку–лейку в её же логове.
Роман усмехнулся.
— Знать бы, где её логово.
— Где–то в центре Галактики.
— Мы до Марса ещё не добрались как следует.
— А В–портал, который нам подарил Кочевник?
— С ним ещё разбираться и разбираться. К тому же это индивидуальное средство передвижения.
— Ты уверен?
Роман задумался, отодвинул пустую чашку.
— Не уверен. Но если рассуждать логически…
— Тебе и карты в руки, разбирайся.
Роман кинул взгляд на бесстрастное лицо бывшего разведчика. Похоже, что он искренне верит в его способности. Разочаровывать друга не хотелось.
В гостиницу вернулись в начале одиннадцатого вечера по местному времени, которое опережало московское на три часа.
— Ну что, спать? — задал необязательный вопрос Алтын.
— Почитаю, — неопределённо ответил Роман. Спать не хотелось, но и заняться было нечем.
— Дай знать, если что почуешь.
— Подожди, куда мы завтра идём?
— Я тебе говорил.
— Мне бы почитать описание лаборатории.
Алтын озабоченно пошипел сквозь зубы:
— Нету.
— Тогда хотя бы дай адрес.
— Это на правом берегу Томи, минут сорок отсюда.
— Карта есть?
Алтын снова пошипел:
— Сильно надо?
— Я хочу посмотреть .
— Ага, понял, тогда жди, минут через десять будет тебе карта.
Он ушёл и действительно вернулся через десять минут с буклетом, где была напечатана и схематическая карта Томска.
— Вот мы, вот Ушуйка, здесь Томь, а примерно в этом месте, — он ткнул пальцем в карту, — располагается лаборатория.
— Спасибо.
— Всё? Больше ничего не потребуется? Могу вскипятить чайку.
— Спасибо.
Алтын направился к двери, но вернулся.
— А можно я у тебя посижу? Не помешаю?
Роман заколебался, не желая при свидетеле выходить в «звёздное путешествие», потом махнул рукой.
— Оставайся, хотя ты не она, однако.
— Кто она?
— Юна.
Алтын с любопытством заглянул в глаза Волкова:
— Ты при ней не боишься сеансы ментаскопирования устраивать?
— Она… часть меня.
— Я бы посоветовал…
— Ты же сказал, что мешать не будешь, — рассердился Роман.
— Всё, молчу. — Алтын нашёл в буфете электрический чайник, занялся приготовлением чая.
Роман переоделся в спортивное трико, сел в удобное мягкое кресло, определяющее интерьер в номере, начал изучать карту. Потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, расслабляясь. Через минуту он уже был «вне тела».
Военную лабораторию под названием «Томский филиал изучения чрезвычайных ситуаций» он нашёл быстро. Именно сюда отправили тело Кочевника — Поводыря, маскирующегося под министра образования России Фурсенюка, и именно отсюда тело выкрали. Что было абсолютно невозможно с точки зрения ответственных за охрану учреждения лиц.
Официальную версию происшествия Роман знал.
Злоумышленники ночью обесточили здание, отключили систему сигнализации, убили одного охранника, ослепили второго, забрали тело Фурсенюка из медицинского бокса и исчезли. Следов они не оставили никаких, и даже на чём приехали и уехали, было неизвестно. Следователи были уверены в одном: похитителям помог кто–то из своих, иначе охранники не открыли бы дверь в здание, оставшуюся целой, без малейшего следа взлома.
Роман несколько раз «облетел» двухэтажное здание лаборатории, проник бесплотным духом внутрь, начал исследовать помещения, одно за другим, пока не добрался до морга с металлическими стенами, где и хранилось тело Поводыря.
Здесь «пахло чертовщиной», выражаясь языком Михаила Булгакова.
Роман «посидел» на специальном столе, оборудованном приспособлениями для препарирования биологических объектов, «обнюхал» стены, дверь, вернулся в своё тело.
Алтын заметил, что он открыл глаза, поднёс чашку с чаем.
Роман сделал большой глоток, пососал дольку протянутого лимона.
— И? — с интересом спросил Алтын. — Что скажете, Шерлок Холмс?
— Элементарно, Ватсон, — пробормотал Роман. — Тело никто никуда не выносил и не увозил.
— Не понял.
— Лабораторию никто не взламывал. Дверь открыл тот, кто имел доступ.
— Допустим. А потом?
— Потом этот господин–товарищ переправил тело Фурсенюка через В–портал и тихо исчез сам.
Алтын попятился, сел на диван, не сводя с Романа ничего не выражающих глаз.
— Офигеть можно!
— Не надо.
— Сам не хочу. Я об этом не подумал. Никто не подумал! Проще пареной репы! Я имею в виду использованный приём. Значит, в наших рядах окопался «крот» Поводырей?
— В рядах ФСБ.
— Чёрт, срочно надо звонить Афоне! Он, кстати, здесь со своей командой, хотя поселился в другой гостинице.
— Звони.
— А кто именно «крот», не определил?
— Для этого нужно смотреть каждого, кто имеет доступ высокого уровня. Нужен список людей, работающих в лаборатории.
— Списка у меня нет. Завтра там соберутся практически все начальники, привлечённые к изучению рептилоида, вот и посмотришь.
— Это могла бы сделать и команда Афанасия.
— Он только вчера прилетел, с ним трое сенсов, но они только начали поиск.
— Унц и В–портал Кочевника тоже здесь?
— В Томске, вернее, в городке–спутнике Северный. Их исследуют в другой лаборатории.
— Надо усилить охрану.
— Уже сделано, к их изучению допущены только спецы из столицы и проверенные ребята из центрального аппарата Управления «Т». Сам Георгий Евсеевич отбирал. Значит, ты считаешь, преступник проник в бокс как сотрудник…
— Не считаю — знаю.
Алтын хлопнул себя по коленям, не скрывая возбуждения, но быстро взял себя в руки, растянул губы в сожалеющей усмешке.
— Стар стал, недальновиден, интуиция не работает. Лет десять назад сам бы дотумкал, что случилось. Ни тебе следов, ни тебе записей в телетерминале, никто никого не видел… А он пострелял охрану, вырубил питание, пробрался в бокс и был таков! Попробуй потом найди транспорт, на котором вывезли тело гада!
Роман допил чай.
— Когда вставать?
— Нам надо быть в лаборатории в десять. Поэтому подъём в восемь по местному, завтракаем и едем. — Ылтыын встал, потряс локоть друга, качнул головой. — Ты даже не представляешь, висв, какую ценность представляешь!
— Тавтология.
— Что? А–а… уже заговариваюсь, на пенсию пора, а?
— Иди, шаман, — слабо улыбнулся Волков. — Обещаю до утра никуда не выходить из номера.