Моисеевич.
Рутенберг услышал частые гудки и положил трубку.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Давай-ка пройдёмся по списку.
Пинхас принялся негромко его читать:
— Алексей Николаевич Толстой — писатель, Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая — поэтесса, Никита Алексеевич Толстой — их сын. Марк Александрович Ландау (Алданов) — писатель. Фондаминский Илья Исидорович — журналист и издатель, Амалия Осиповна Фондаминская, Людмила Сергеевна Гавронская. Михаил Осипович Цетлин — поэт, редактор, Мария Самойловна Цетлин — издатель, Илья Николаевич Коварский — д-р медицины, Лидия Антоновна Коварская — педагог, писатель, Вера Ильинична Коварская — литератор, Григорий Ильич Шрейдер — публицист …
В списке были многие политические и общественные деятели правого толка, с которыми Рутенберг был дружен. Среди них были и знаменитые учёные, не принявшие новую власть.
— Никого не упустили? — спросил Пинхас, закончив чтение.
— Надеюсь, все здесь, — подтвердил Фондаминский.
— Тогда утверждаю, — сказал Рутенберг.
Он расписался и поставил печать.
2
Пока шло выяснение обстоятельств, и звонили в Париж министру обороны и Клемансо, бегство приняло такие масштабы, что его уже было невозможно остановить. Эвакуация войск Антанты, которая по приказу командующего должна была завершиться за сорок восемь часов, прошла молниеносно и продолжалась всего лишь сутки. Французский линейный корабль «Мирабо» и множество других военных кораблей в течение дня покинули порт. Всем было очевидно, интервенты, несмотря на значительное их преимущество, не желали проливать кровь за непостижимую для них страну. Известие об отступлении иностранных войск подняло восстание на рабочих окраинах Одессы. Власть там перешла в руки большевиков, анархистов и левых эсеров. Город охватила безмерная паника.
С Французского бульвара Рутенбергу хорошо был виден стоящий у причала предназначенный для эвакуации гражданского люда огромный транспортный корабль «Кавказ». Во время войны он перевозил во Францию туземные войска с острова Мадагаскар. На нём, недавно переданном в частное владение, ещё сохранились устроенные приспособления для массовой перевозки людей. Его обширные трюмы были оборудованы нарами в несколько этажей.
Погрузкой на транспорт руководил Рутенберг. На этом судне должен был отплыть со своим штабом генерал Шварц. За два дня на его борт поднялись более тысячи офицеров и сотни беженцев. Туда взошли все из составленного им и Фондаминским списка. На следующее утро генерал д’Ансельм предложил генералу Шварцу отправиться с ним и в городе он остался один. Ещё накануне вечером Рутенберг занялся снабжением парохода продовольствием и водой, а утром погрузил всё на борт. Ему больше нечего было делать в покинутом городе, полном звенящей пустотой.
Выдачей виз ведал полковник Фрейденберг. Вызвавший своей грубостью всеобщую ненависть, он оказался и отъявленным взяточником, взимая за разрешения и визы весьма крупную мзду.
Эвакуация Одессы была поручена Андро. В последний день эвакуации Рутенберг стал свидетелем такой сцены. Он обсуждал с генералом д’Ансельмом текущие вопросы, когда в кабинете появился адмирал Декселеманс.
— Генерал, я требую немедленно арестовать Андро-де-Ланжерона, — возмущённо произнёс адмирал.
— Успокойтесь и объясните, что произошло, — попросил д’Ансельм.
— Я только что встретил своего знакомого русского и спросил, почему он не уезжает. Тот ответил, что отказывается уезжать.
— Почему? — спросил генерал.
— Потому что за паспортами приходится обращаться к Андро. Тот заявил, что французы требуют за визу огромные суммы. А откуда у честного человека такие деньги!?
— Это возмутительно! — воскликнул генерал.
— Этот русский мне сказал, что один его знакомых уплатил Андро за паспорт миллион рублей. Андро преступник. Он компрометирует французское командование, которое оказывает русским всяческое содействие в бесплатном отъезде.
— Я давно понял, что Андро вор, — произнёс Рутенберг. — И Вам об этом говорил. Он обобрал и своих подчинённых. Утром ко мне пришла делегация от вартовых. Просила уплатить им жалование. За шесть месяцев они не получили ни гроша, хотя деньги на полицию из государственного банка были выданы.
— Я прикажу его арестовать, — заверил всех генерал. — Где он?
— Он утром со своими приближёнными первым поднялся на «Кавказ» и больше на берег не сходил. И взял с собой много багажа.
— Но нужно что-то предпринять? — задумался генерал.
— Я телеграфирую на борт, чтобы его задержали по прибытии в Константинополь, — предложил полковник Жермен, его начальник штаба.
— Так и сделаем, — согласился Филипп д’Ансельм.
Рутенберг попрощался и вышел из кабинета. Ему в Одессе больше нечего было делать.
На следующий день, узнав, что «Кавказ» стоит на рейде, он с разрешения генерала поехал в порт. Там автомобиль Паккард, полученный от Совета обороны, у него конфисковал французский офицер. На судно он поднялся последним. Оно дало прощальный гудок, медленно и шумно развернулось своим огромным телом и медленно двинулось на юг.
На острове Халки
1
Транспорт благополучно пересёк редко спокойное в это время Чёрное море и уверенно вошёл в Босфор. Все пассажиры корабля высыпали на палубы лицезреть словно разбегающиеся по обе стороны берега пролива. Константинополь постепенно рос на глазах и уже через час редкие