если не узнают, то не ругают.
А если не ругают, то можно.
Чтобы кого-то призывать, нужны конфеты. Это Важное Правило, без конфет невежливо. Но конфеты Вероника забыла, поэтому стала собирать малину. Но малина не собиралась, потому что еще не созрела. Это было очень коварно с ее стороны, и Вероника немножко расстроилась.
Может быть, призвать лето? Нет, лето нельзя призвать, оно же лето. Если бы его можно было призвать, то все бы призывали лето и жили бы только летом.
Вероника огорченно съела горсть малины и развернула конфету. Ну вот, они тут, а она и не заметила. Если закрыть глаза и представить, что сейчас лето, и как бы собирать малину, то она собирается, и все просто.
И даже клубнику так собрать можно, хотя мама ее не тут посадила. Но все равно, она же где-то растет, а значит, ее можно собрать… ой, крыжовник. Крыжовник Вероника любила меньше, но если зрелый, то ничего.
Ну ладно, хватит. Вот конфета, вот ягоды на лопушке… пусть царь Паргорона знает, как она его уважает.
Вероника решила с ним поговорить. По-мужски. Обсудить поведение его подданных. Почему они все такие злые, и почему маленький дядя все еще маленький. Он каждый раз на это злится.
Если царю Паргорона как следует объяснить, то он поймет, что все как-то неправильно, и все исправит. Вероника ему объяснит… что?.. она уставилась в пустоту.
А что она должна ему объяснить?..
На горшок хочется… надо побыстрее с этим закончить.
Вероника нарисовала сетку. Очень старательно, хотя и пальцем. Все рисовальные штуки у нее забрали, к тому же на земле они и не рисуют. Ей даже карандашики дают только под присмотром.
Вот. Сетка. Вероника подумала, что царь Паргорона очень занятой, если он царь, так что сказала:
— Если ты не очень занят, то приди… Коргахадядед.
Воздух забурлил. Все вокруг завоняло, и у Вероники закружилась голова. Ее откинуло назад хлопком, и девочка упала.
Царь Паргорона оказался… большим. Очень. Он не поместился в сетке. Выплеснулся из нее во все стороны, смазав линии на земле.
Он был размером с дерево, у него повсюду были щупальца и глаза. Круглые разноцветные глаза, похожие на огромные бусины. Словно огромный кусок теста, он заколыхался, посмотрел сразу везде и гулко пророкотал:
— Я Коргахадядед! Кто меня призвал?!
— Ой… — опешила Вероника. — Я оговоилась… а кафета…
— Ты опять призвала не того! — крикнула Астрид, вылезая из кустов. — Ма-а-а-ама-а-а!.. Вероника Темного Господина призывает!..
Коргахадядед издал гневный рев. Его щупальца взметнулись пучками, глаза замигали разными цветами.
— Проклятые колдуны! — выкрикнул он. — Уже в третий раз! Неужели так трудно четко произнести имя?! Не мямлить! За это я тебя сожру, мерзкий карлик!
Щупальце метнулось к Веронике, та взвизгнула, но Астрид выбросила ладошку — и Коргахадядеда обожгло ослепительным лучом. Он снова всколыхнулся, обратился уже к Астрид — и та еле увернулась.
— Призови на него скалу! — крикнула девочка, снова стреляя Лучом Солары.
— Пьизываю скалу, — послушно повторила Вероника.
Скала возникла в воздухе. Древняя, сырая, покрытая мхом… и огромная!.. Такая огромная, что Астрид аж заорала, представив, как она раздавит ко всем кирам усадьбу и всех, кто в ней есть!..
И она сразу начала падать!.. но Коргахадядед, который был точно под ней, вскинул щупальца, замигал глазами… и скалу развеяло. Она испарилась, в воздухе повисла радуга, детей и демона припорошило каменной пылью.
— Пьизываю две скалы, — упрямо сказала Вероника.
Астрид подлетела к ней и зажала рот, потому что новые скалы были еще больше, и Коргахадядед уже с трудом успел всех от них спасти! Обломки на этот раз были больше, один ухнул на малинник, разломав и его, и часть изгороди, другой улетел куда-то к дому и врезался там в крышу!..
Усадьбу словно накрыло метеоритным дождем!
— Я тебя сожру!.. — взревел демон, устремляя к девочкам щупальца.
И тут в него врезался огромный кулак. Лахджа рухнула между демоном и дочерями, сразу выстрелив обеими руками. Одну она просто увеличила и уплотнила до каменной твердости, а из другой шарахнула Электрошоком.
А потом еще. И еще.
Коргахадядед трясся, как желе, но не сдавался. А мама сейчас не могла превращаться целиком, ей мешал живот, так что дралась она только вполсилы.
— Уходи! — выкрикнула Вероника.
Коргахадядед вздрогнул. Напрягся. Замерцал. Но не ушел.
— Нет! — проревел он, откусывая Лахдже кисть выросшей на теле пастью. — Я вас всех поглощу!
Вероника поняла, что было страшной ошибкой призывать демона, не запасшись овощами. А мама подхватила их с Астрид, прижала к груди, и отпрыгнула назад, согнув ноги, как у кузнечика. Коргахадядеда еще разок жахнуло током, но он от этого словно только стал больше. От него хлынула волна какого-то излучения, и на деревьях вспыхнули почки, а кора задымилась.
— Извините за беспокойство! — крикнула Лахджа, прикрывая дочерей. — Мы вас вызвали случайно, готовы оплатить ложный вызов!
Коргахадядед смолк. Часть его щупальцев скрутились улитками, а глаза засветились красным. Пару секунд демон размышлял, а потом молвил, вырастив огромные челюсти:
— Хорошо. Одну руку.
Лахджа вздохнула и протянула руку. Ту самую, кисть которой Коргахадядед уже сожрал.
— Нет, — сказал демон. — Кто призвал, того и руку.
Его глаза сверкнули белым, и Лахджу просто… разметало. Швырнуло, как мячик, впечатало в дерево. Протянутая рука осыпалась пеплом, остальному тоже пришлось несладко. На секунду она ударилась в панику… но нет, кажется, дети не пострадали, в том числе тот, что в животе. А вот земля под призванным демоном начала истаивать, взметаться в воздух, все заволокло туманом… нет, это не Корграхадраэд, конечно, но все равно какая-то очень сильная тварь!
— Вероника, тащи картошку! — заорала Астрид, пуляя Лучом Солары.
Мама вся покрылась шипами и иглами. Она превратила голову в драконью, удлинила шею и принялась рвать Коргахадядеда клыками, вонзать когти-сабли. Во все стороны брызгала черная кровища, реальность клокотала от демонической силы, деревья и кусты разбрызгало в клочья, а Вероника сжалась в комочек и боялась, крепко вцепившись в ногу Астрид.
Но тут как раз прибыло подкрепление. Примчался Тифон, принялся рвать в клочья щупальца. Возник в яркой вспышке папа с мечом и Токсином на плечах. Подоспел дядя Жробис в своей беличьей шубе. На орущего Коргахадядеда со всех сторон обрушились клыки и когти, пламя, зачарованная сталь, обжигающий свет Сальвана и опасный даже для демонов яд.
Вскоре все было кончено. Огромный дымящийся труп осел и стал растекаться. Земля под ним источала смрад, и Лахджа с отвращением на это глядела.
— Майно, если я вдруг умру вперед тебя — кремируй меня, — потребовала она. — Я не