бесчисленные разрушения. Ей помогали енот и дядя Жробис — в драке почти бесполезный, он зато бесподобно управлялся с чисто помещичьей магией.
Майно тем временем объяснялся с волостным агентом, который в этот раз выехал к месту происшествия еще до того, как получил ябеду от Инкадатти. Рев Коргахадядеда разносился далеко, взрывающиеся скалы видели все соседи. Слава Кому-То-Там, что все обошлось, что никто не пострадал.
А поскольку Вероника так провинилась, день рождения ей устроили не слишком праздничный. Мама с папой уже просто устали от ее постоянных попыток затейливо самоубиться. На свет снова извлекли корониевый браслет, а Майно всерьез задумался о корониевой комнате.
Однако поступать так с маленькой девочкой в ее день рождения было бы достойно Бельзедора, так что Вероника отделалась самым-самым последним-распоследним предупреждением. Но папа торжественно пообещал, что если его ежевичка еще хоть раз выкинет что-нибудь эдакое, она больше не будет его ежевичкой.
Он даже хотел покляться вратами Шиасса и могилой Бриара, но в последний момент решил не разбрасываться такими клятвами. В конце концов, Веронике четыре года, ну что вы от нее хотите? Она не виновата, что родилась с такой способностью, она ее себе не просила и сама же сильнее всех от нее страдает.
Тем более, что после отцовских слов она и без того стала такой грустной, что у Майно защемило сердце. Он бы тут же пошел на попятную, но это было бы совсем непедагогично.
А Вероника, тяжко вздыхая, размышляла, как же теперь ей призвать Дружище, если все стало прямо вот настолько серьезно. Она слышала с кухни запах деньрожденного пирога, Снежок играл на клавесине, и уже пришли первые гости… но это не такие гости. Это просто соседи, которые придут куда угодно, если там музыка и угощение. Они приносят подарки, но они не настоящие друзья Вероники.
— Я хочу, чтобы ко мне пришел Дружище, — сказала Вероника, сидя на подоконнике и глядя вдаль. — Но это не призыв, потому что мне нельзя призывать. Это приглашение… да, приглашение. Я приглашаю его на день рождения.
— Чо тоскуешь, дурында? — повисла у окна мерно машущая крыльями Астрид. — Не тоскуй, а то всеку. Ты сегодня официально четырехлетка, а четыре — это уже много, так что веди себя как взрослая. Как вот я.
Вероника завистливо посмотрела на Астрид, прикрываясь от сквозняка. Иногда ей тоже хотелось крылья… часто. Астрид вот никто не наказывает за то, что она летает, хотя это ведь тоже опасно и для нее, и для окружающих. Если Астрид уснет на лету, то упадет и может кого-нибудь раздавить, особенно сегодня, когда она с самого утра слопала гору бутеров с домашней бужениной.
— Фух, тяжело что-то, — сказала Астрид, отпихивая сестру и забираясь внутрь. — Погода нелетная сегодня, и на атно… атнома… атноферических фронтах неладно. Все из-за твоего дня рождения.
Да, день выдался пасмурный, приближалась весенняя гроза. Вероника посмотрела на тучки, представила, как было бы кудесно взлететь к ним, поиграть с небесными духами, посмотреть на усадьбу и весь мир сверху…
— Ма-а-ам, а почему Астить не запьесено летать?! — крикнула она, выбегая в коридор. — Это тозе опасно!..
— Ты чо, мелкая, копаешь под меня?! — прыгнула следом Астрид, хватая орущую сестру. — Из зависти и подлости, да?! Ты за это поплатишься!.. завтра. Сегодня у тебя день рождения. Пойдем есть торт.
— Это тозе опасно! — заупрямилась Вероника. — Тойтом можно попейнуться!
— Ничего себе, какие ты слова знаешь, — сказала Астрид, ведя сестру вниз по лестнице. — Твой мозг-фасолина разрастается, что ли? Наверное, у него появилась извилина, и в ней поселилась мысль.
— Неть!
— Зачем скромничаешь? У тебя теперь есть мысль. Завистливая и паскудная. Ну ничего, ты же моя маленькая сестренка, я все равно люблю тебя.
— Я-я-я! — гневно затопала ногами Вероника.
— Даже такую, — добавила Астрид и широко улыбнулась.
Стол накрыли во дворе, рядом с садом камней. К Веронике пришли в гости Уберта и Люмилла Пордалли, трехлетний Эрмонд Рокуалли, гоблинята Зубрила, Клецка, Мышь и Подкидыш, а еще дедушка Инкадатти, который пришел пожаловаться на вчерашний шум, но в итоге остался есть торт. Он сказал, что должен проследить, чтобы демонские и гоблинские отродья не обижали добрых мистерийских детишек.
А еще пришел Марион Янгетти, которому было всего два годика. Его привела за ручку мама, он толком ничего не понимал, но очень всему радовался.
— Я очень хочу, чтобы у него были друзья, — сказала тетя Янгетти. — Он растет каким-то зажатым. И не говорит.
— Тогда я ему отрежу самый красивый кусочек торта — с цветочками и ягодкой, — сказала Астрид, которая взяла на себя руководство застольем, потому что обожала быть в центре праздника, пусть даже чужого. — Я его хотела забрать себе, но так и быть — отдам тебе.
Деду Инкадатти она тоже отрезала хороший кусок и мило сказала:
— А это вам, дедушка. Видите, тут розочка немного смялась и теперь похожа на злую какашку. Я ее увидела и сразу подумала о вас.
Инкадатти расплылся в счастливой улыбке. Астрид подрастала достойным противником, он уже предвкушал долгую и насыщенную вражду.
— С днем рождения, уполномоченная пузя, — чмокнула именинницу в лобик мама. — Чего грустишь?
Вероника вздохнула, глядя на свой кусочек торта. Она задула все свечки с одной попытки и снова загадала желание, но Дружище все не приходил. Ей подарили всякие подарки, она получила новые сандалики, очень красивую фиолетовую шляпку, детский алхимический набор, игрушечный големический омнибус, целую гору пастилы, огромную шоколадку с орехами и мешочек освященной соли от дедушки Инкадатти, но праздник оставался неполон.
Бабушка Рокуалли, которая привела правнука, наколдовала для детей большой иллюзорный лабиринт — с веселыми штуками, загадками и фокусами. Там бегали воображаемые зверюшки, цвели волшебные цветы и повсюду кружились шары, из которых выпадали конфеты, если попасть точно в цель. Конфеты тоже были воображаемые, но очень вкусные.
— Это полезней для детей, — объяснила Рокуалли Лахдже. — Нынче они едят слишком много сладкого. А вкусообманки дают такое же удовольствие, но не портят зубы, желудок и аппетит перед обедом.
— Умно, — согласилась Лахджа.
— Третьего ждете? — спросила почтенная волшебница. — Я… слышала краем уха, что именинница… вроде как способна к естественной магии?..
Лахджа вздохнула. Ну конечно, шила в мешке не утаишь. И гоблинята видели, как Вероника призывает, и другие дети то тут, то там. Астрид, опять же, болтает напропалую. Да и соседи все тоже волшебники, постоянно слышат какие-то эфирные всплески, чувствуют мановую сухость… Майно уже утомился восстанавливать натуральный фон. Это не самая простая процедура даже для могущественного волшебника, и очень здорово, что он в свое время завел