У нее перехватило дыхание, на мгновение ей показалось, что она утратит контроль над собой, но вдруг ее легкие снова заработали и она почувствовала, как ее грудь наполнилась воздухом.
— Ты просто очень болен, мой дорогой, — проговорила она неожиданно твердым голосом, пытаясь скрыть за уверенностью дрожь от бешено колотящегося сердца, — но это еще не значит, что ты умираешь. Я просто нет дам тебе умереть! Корабль набит свежей провизией и водой, я буду сама готовить для тебя. Помнишь, как ты болел раньше и Констанца выходила тебя? Это последствия той болезни. Ты увидишь, — с оптимизмом закончила она, — я поставлю тебя на ноги. Он печально вздохнул:
— Скай, я умираю. Констанца помогла мне справиться с последствиями раны и шока, а это — я не знаю, что это такое, но больше я не могу держаться. — Он снова упал на подушки, почти без сознания от потери сил, вызванной этим разговором.
— Найл, не умирай! — жалобно всхлипывала она, как будто это зависело только от него. — Ты не можешь умереть! После всего того, что мне пришлось перенести, чтобы освободить тебя, ты просто не имеешь права!
Его серебристые глаза снова смотрели на нее.
— Я знаю, любовь моя, что ты перенесла, я знаю. Ты такая мужественная, любимая моя. У тебя львиное сердце и ангельская душа, и мне будет не хватать тебя. Но я рад, что кинжал Дарры меня не убил и все коварство Клер не смогло помешать нам попрощаться друг с другом. Теперь я знаю, что на свете есть Бог, ибо он услышал мои самые горячие молитвы — он дал мне в последний раз увидеть тебя, моя любимая.
Скай пыталась рассмотреть его сквозь слезы, застилающие глаза. Она понимала, что он прав, более прав, чем она.
— Не покидай меня, Найл, — тихо сказала она, — я не смогу без тебя, теперь не смогу!
— Это не мне решать, Скай. А теперь поцелуй меня на прощание, жена, только один поцелуй, прежде чем я тебя покину. Я возьму его в последний путь, на память. — Его глаза были полны сочувствия, он знал, что ей придется труднее, чем ему.
Скай хотелось, чтобы этот кошмар немедленно кончился. В ее сознании звенела только одна мысль: «Неужели все было напрасно?!»
— Скай! — настойчиво позвал он, и вдруг его рука бессильно выскользнула из ее руки.
Она наклонилась над ним и прикоснулась губами к его губам. Это было райское ощущение, но вдруг его губы начали ослабевать. Она подняла голову: его глаза стали тусклы и пусты. Найл Бурк был мертв. Оцепенев, она сидела рядом с ним, не ощущая ничего — ни жары, ни холода, ни биения собственного сердца, ни даже того, жива она или мертва. Наконец она встала и закрыла его глаза.
— Прощай, моя первая и последняя любовь. Ты наконец дома, в Ирландии. Наконец ты в безопасности.
Она повернулась на звук раскрывающейся двери — в комнату вошел Роберт Смолл.
— Робби, он мертв, — холодным, отсутствующим голосом сказала она.
— Скай… — Он двинулся к ней, чтобы поддержать.
— Курс на Бомон де Жаспр, Робби. Я не хочу предавать тело мужа морю. Я попрошу у Никола разрешения похоронить его в соборе Вилларозы, а через несколько лет, когда истлеет плоть, мы заберем кости в Ирландию. Ему бы это понравилось, и старому Мак-Уилльяму тоже.
— Скай, это безумие. Мы должны похоронить его немедленно.
— Если ты выбросишь его в море, Робби, я прыгну за ним. Ты понял? — Ее голос был тверд, и он никогда не подозревал, что она может говорить таким тоном.
Интуиция подсказала Роберту Смоллу, что нельзя спорить с ней или сердить ее. Она была на миллиметр от сумасшествия, и малейший толчок мог столкнуть ее в бездну.
— Отлично, девочка, — сказал он. — Я сделаю, как ты хочешь. Ты хочешь, чтобы тело осталось в каюте, или вынести его?
— В трюме только балласт?
— Да.
— Тогда перенесите его в трюм, но не оставляйте в темноте. Пусть вокруг стоят свечи и он лежит на бархате. Пусть кто-нибудь постоянно находится там, и я буду молиться рядом с ним, пока мы не войдем в порт.
— Я прикажу юнге принести тебе поесть, прежде чем ты начнешь молиться, — предложил Робби.
— Немного вина, — согласилась она, — и только. Есть я сейчас не могу.
— Вина, — повторил он и попятился из каюты. Она продолжала стоять на том же месте, подобная соляному столбу. Дверь снова распахнулась, появился мальчик:
— Миледи, вино, которое вы просили. Посмотрев вниз, Скай встретила любопытный взгляд рыжего мальчугана.
— Вино, миледи. — В руках он держал небольшой поднос с кубком.
— Как тебя зовут?
— Майкл, миледи.
— Майкл, а дальше?..
— Не знаю, миледи, капитан Смолл нашел меня с проломленной головой. Я ничего не помнил, кроме того, что меня зовут Майкл.
— У меня есть брат по имени Майкл. Он священник. Ты хотел бы стать священником?
— Нет, миледи! Я хочу быть как капитан Смолл! Скай посмотрела на мальчика еще раз и, нежно проведя рукой по его огненно-рыжим волосам, сказала:
— Может быть, ты и станешь таким однажды, Майкл. Роберт Смолл — хороший пример для подражания.
— Да, миледи! — Мальчик выбежал из каюты. И тут дверной проем заполнила массивная фигура Адама де Мариско.
— Скай! — Он тревожно смотрел на нее.
— Входи, Адам, — пригласила она.
— Ты не удивлена, что я здесь, — констатировал он.
— Ты всегда появляешься вовремя, Адам. Он перешагнул порог и закрыл за собой дверь.
— Мне не следовало отпускать тебя от себя, Скай.
— Это не мы решали, Адам. Мы оба — преданные подданные королевы Елизаветы. И кроме того, мой друг Осман, узнав, где находится Найл, нашел бы меня и на краю света. Но разве я не причинила тебе боли достаточно, Адам, чтобы ты не разыскивал меня для новых страданий?
— Я страдаю только из-за того, что страдаешь ты, Скай. — Он обнял ее и крепко прижал к груди. Затем, не говоря ни слова, подхватил на руки и перенес на кресло у кормового окна. Он укачивал ее, как ребенка, и, вздохнув, она прижалась головой к его груди. Его запах был таким знакомым и успокаивающим. — Ты не можешь поплакать, моя девочка? — спросил он.
Она отрицательно покачала головой.
— У меня не осталось слез, Адам. Я так часто плакала из-за него, что теперь, когда он умер, у меня не осталось слез. Я чувствую только холод и пустоту.
Он понял ее. Из всех людей на свете только он понимал ее.
— Я здесь, Скай, — тихо сказал он. — И я не оставлю тебя.
— Знаю, Адам, — ответила она, и они снова замолчали, погрузившись в печаль.
Не было ничего удивительного в том, что она заснула в его надежных объятиях. Пока он смотрел, как она переходит из ужасной реальности в состояние забвения, в каюту вошли несколько матросов во главе с Робби и осторожно унесли тело Найла Бурка. Затем пришел юнга Майкл и перестелил постель. Когда он вышел, Адам осторожно перенес Скай на постель, раздел и накрыл покрывалом. Потом бесшумно покинул каюту, зная, что теперь она проспит много часов подряд, так как Робби подсыпал ей в вино снотворного. Адам знал, что сон — лучший лекарь.