сжалившись над людьми, подарят им просветление и новую добродетель.
Сердце царицы перестало биться. Служанки надели на шею ей и Антонию золотые амулеты анкх90 – важнейший египетский знак: крест (как символ жизни) и круг (как символ вечности), что в сочетании означает бессмертие. Затем Ирада извлекла из деревянной шкатулки с двойным дном пузырек с ядом, обе прислужницы поочередно выпили его и легли подле своей госпожи.
Октавиан, раздосадованный и разъяренный, метал гром и молнии в адрес командира охраны. Смерть Клеопатры не входила в его планы. Римский триумф остался без главного украшения и трофея, однако добыча была столь велика, что он успокоился. Денег хватит купить земельные наделы всем ветеранам армии, завоевать Европу, а затем весь обитаемый мир, перестроить столицу, укрепить хозяйство, ремесло, торговлю и стать добрым принцепсом. Он приказал похоронить Клеопатру по египетскому обычаю подле своего супруга Антония; мумии замуровать в саркофагах, а гробницу запечатать. Нежелательный соперник Цезарион и сподвижник врага Канидий были казнены; дети царицы и Антония отправлены в Рим для триумфального шествия, чтобы потом их забрала к себе сестра консула Октавия и воспитала в память о муже. Египет стал римской провинцией, а Октавиан – полновластным хозяином Рима.
Глава 42
В царских покоях Аршам, которого римляне поставили правителем армянского народа, распалялся все сильнее и сильнее:
– Как он проник в город?!
Ему донесли, что в столице Великой Армении появился сын погибшего царя Артавазда Арташес. Вельможи, низко опустив головы, молчали. Аршам с царской диадемой на голове, которую сам себе водрузил, в леопардовой мантии на плечах (которая, по его мнению, придавала значимости) прошелся перед строем министров и военных, сокрушаясь:
– Я приказал досматривать все повозки, прибывающие в город, и ловить всех подозрительных странников, появляющихся у ворот. И что же? Проморгали сына царя! Бунтовщик мутит народ, подбивает на восстание, появились акты неповиновения, убиты двое легионеров. Римский гарнизон буквально полыхает яростью к горожанам. Завтра – показательная казнь. Найти Арташеса и убить! Идите!
Все ушли. Отворилась дверь, и неслышно вошел новый казначей:
– Государь, я войду?
– Ты уже вошел, Мард.
– Дворцовая стража удвоена, государь.
– Ты единственный, кто называет меня государем, и я склонен доверять тебе. Старому евнуху некуда деваться? Ну-ну, не смущайся. Для человека, давно управляющего двором и гаремом, ты достаточно умен и осторожен. Льстишь мне, что хорошо, но главное – много знаешь.
– О государь, о Аршам, ты так добр ко мне!
– Конечно. Лишь тебе одному доверил казну. Но ты не выполнил мое поручение – найти тайный вход в сокровищницу!
– Ты прав, государь, но мы работаем. Кажется, в темнице есть следы на стене…
– Я казню тебя, если… – Аршам сделал выразительную паузу и зловеще прошипел: – …если не будет найдена потайная дверь! – Остыв, правитель прошелся по тронному залу, шурша мантией, и, вперив взор вдаль, мечтательно сказал: – Еще мать мне рассказывала о зале чудес в подземелье дворца. Я хочу обладать магическими вещами, получить сокровенное знание, стать истинным царем Армении. Но важнее всего – завладеть жезлом сехем. Понимаешь, Мард, это – ключ к могуществу! Антоний и Клеопатра непременно желали заполучить его.
– Да, государь, приложу все силы. Время есть…
– Времени нет! Мой покровитель Антоний умер, политика Октавиана в отношении нас неясна, в городе зреет недовольство.
– Ты усилил гнет, взимаешь большие налоги, увеличил подати – вот народ и недоволен…
– Зато римляне довольны. Иди, работай.
На другой день предстояла казнь двух бунтовщиков. Народ сгоняли на главную площадь, где уже установили помост, чтобы прилюдно обезглавить преступников. Они якобы убили римских солдат. Устрашение населения – последовательная стратегия оккупантов.
Площадь огласил рожок, забили барабаны, вокруг помоста встали легионеры. Римский легат и этнарх устроились на балконе одного из домов и наблюдали, как идет приготовление к экзекуции. Преступников вели к месту казни, и в этот момент толпа стала теснить стражу, чтобы отбить бедолаг. Поднялись крик, вопли, брань, кто-то призвал бить римлян, полетели камни в Аршама и легата, римские солдаты сбились в манипулу, обнажили мечи и стали рубить напиравших граждан. В сторону солдат полетели камни, наконечники стрел, свинцовые пластины, горсти монет, облака жгучего перца. Помост уже разбирали на доски и палки, пустив это нехитрое оружие в ход. Толпа при полном бездействии армянской стражи снесла римских воинов с площади, освободила заключенных и стала наводить порядок в городе.
Аршам укрылся во дворце, в котором все входы-выходы закрыли и выставили охрану из армян и римских легионеров.
– Не удивлюсь, если Арташес появится скоро здесь! – Аршам, раздраженный и настороженный, заперся в спальне с женщиной, к которой вдруг воспылал страстью. – Рипсимэ, ты красива, умна, безупречна. Как я раньше не замечал?..
Она подошла совсем близко и, пристально смотря в глаза, слегка обхватила его нижнюю губу своими губками и нежно втянула в себя. Последовал страстный поцелуй. Этнарх растаял. Прелестная женщина знает, как найти безотказный способ завладеть рассудком мужчины.
– Я хочу царствовать не только в спальне, – шептала Рипсимэ, – но и стать царицей Армении.
– Ты настоящая римская матрона, именно о такой царице я мечтал…
– Когда же римляне тебя сделают царем? – Прикосновениями и демоническими чарами она околдовывала его.
Аршам, словно во сне, подчинялся ее воле:
– Скоро, скоро ты станешь царицей. Я отправил Октавиану почетный адрес с поздравлениями и петицию о признании меня царем. Просил войска для наведения порядка.
– О Аршам, неужели недостаточно тысячи римских воинов в Арташате? А как же независимость?
– Желанная моя, разве не понимаешь: право Рима, я бы сказал, долг – вмешиваться в дела стран в силу своего авторитета…
Для Рипсимэ править волшебной страной без римлян и Аршама стало навязчивой идеей. Демон, вселившийся в нее, повелевал: «Добейся восхищения и поклонения, подчини окружающих своей воле, запугай, держи в страхе. Ты – порождение темных сил и предназначена либо укротить род людской, либо уничтожить его. Но пока используй чары, обзаведись покровителем».
– Римское господство?! – выразила притворное удивление. – Они пожалеют, что пришли сюда. Впрочем, поселенцы быстро заговорят по-армянски.
– Латиняне, конечно, относятся к нам, как к туземцам, но в одном правы: благополучие нации зависит от солдат Октавиана. Патронат мне выгоден, дорогая. Чтобы задобрить принцепса, я возведу в столице храм, посвященный ему и богине Роме.
– О Аршам, не обольщайся. Вызывающее поведение римлян уже породило восстание. Ты прячешься со мной в спальне, не желая замечать, что вокруг дворца бушует озлобленная толпа.
– Народ неблагодарен. Ничего! Как только восстание подавят, внедрю в сознание людей римские обычаи, законы и латинский язык.
– Милый, Армения богата не только железом и медью, но и людьми, готовыми на личные жертвы во имя родины.
Освобождать столицу от римлян и их приспешников пришли армянские войска, ведомые из Арцаха полководцем Багунци. Ворота крепости открыли патриоты. Охрана из римлян разбежалась; в город хлынули преданные Арташесу солдаты; в жилых кварталах