– Действительно, мне бы тоже этого очень хотелось! – ответила Анна, выдавливая из себя вежливую улыбку.
– Что ж, это необходимо отметить! – заявил Эдвард и позвонил в колокольчик.
Дворецкий появился практически мгновенно.
– Бутылку шампанского из погреба, Бартон, – распорядился Эдвард.
Бартон ушел, с трудом пытаясь скрыть, что заинтригован.
– Где вы будете жить? – спросила Анна, которую интересовала практическая сторона приготовлений к предстоящей свадьбе.
– Я перееду в Хантерс-фарм, – ответил Синклер.
– Прекрасное решение, – сказал Эдвард. – Там очень славный дом.
– Я жила там очень счастливо. И надеюсь продолжать в том же духе и дальше, – отозвалась Диана, улыбаясь своему жениху.
«В отличие от твоих слуг, которым ты, по словам Шона, платишь сущие гроши», – подумала Анна.
Вошел Бартон с бутылкой шампанского, с хлопком открыл пробку и наполнил четыре бокала.
– Благодарю, Бартон, – сказал Эдвард, подавая тому знак уйти.
Как только дверь за дворецким закрылась, он раздал бокалы.
– А что насчет даты свадьбы? – спросил он.
– Мы думаем, что это будет понедельник на следующей неделе, – твердо заявила Диана.
– Понедельник на следующей неделе! – Анна была поражена такой скоростью.
– Конечно, а чего нам ждать? – сказала Диана, взглянув на Синклера с невозмутимой улыбкой.
– Мы рассчитываем для этого воспользоваться церковью в нашем поместье. Еще я хотел спросить, сможем ли мы после этого устроить прием здесь? – сказал Синклер.
– Я просто настаиваю на этом! Это будет мой свадебный подарок вам, – сказал Эдвард, поднимая свой бокал. – За Синклера и Диану!
– За Синклера и Диану! – кивнув, повторила Анна и тоже подняла бокал, едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза при мысли о таком обороте дела.
Анна шла по улице города, а Шон рядом нес ее покупки.
– Джимми Каллан говорит, что в Хантерс-фарм на прошлой неделе была большая перебранка, – сказал Шон, выглядывая из-за шляпных коробок, которыми он был загружен.
– А кто такой Джимми Каллан? – уточнила Анна.
– Мой хороший приятель, он работает на конюшне у Дианы Хантер.
– Вижу, что вам, конюхам, больше делать нечего, кроме как целыми днями распускать сплетни про своих хозяев.
– Простите, мэм. – Шон выглядел пристыженным, и некоторое время они шли молча.
– Ну ладно уж, продолжай, – наконец сказала Анна. – Так что там тебе еще рассказывал этот Джимми Каллан?
– Ну, Джимми говорит, что горничная и повариха из Хантерс-фарм слышали, как между миссис Хантер и мистером Синклером произошла ужасная ссора.
– Когда это случилось? – спросила Анна.
– Как раз на уик-энд.
– На уик-энд? Так у них ведь на уик-энд была помолвка.
– В том-то и дело. Но, похоже, у них там перед этой самой помолвкой проходили какие-то бурные обсуждения, потому что от их воплей на Хантерс-фарм крышу срывало.
– Очень странно! – заметила Анна.
16
Утром в день свадьбы Синклера Анна с помощью двух горничных надела свое бальное платье. Пока женщины заканчивали ее одевать, она страдала при мысли о дне, который ее ожидал. Чтобы расстроить ее, было достаточно и того, что Диана Хантер становилась ее близкой родственницей. Но, кроме того, ее очень раздражало, что прием по поводу свадьбы Диана и Синклер устраивают у них в доме, в ее доме. Ей ужасно не нравилось, что для этого бракосочетания используется ее дом. Хотя ее собственная свадьба в Дублине ей очень понравилась, теперь Анна уже жалела, что она состоялась не в Армстронг-хаусе.
Джорджина тоже приехала на свадьбу Синклера, прибыв накануне. За всеми приготовлениями к торжеству у Анны не было возможности толком поболтать со своей кузиной, но все же она успела заметить, что расставание с женихом наложило на нее глубокий отпечаток, сделав ее отношение к жизни еще более горестным, чем это было, когда они виделись в последний раз.
– Вы выглядите великолепно, мэм, – сказала женщина, занимавшаяся ее прической.
Анна подошла к зеркалу и оглядела себя. Бальное платье из атласа цвета слоновой кости, с глубоким декольте и корсажем с узкой талией, действительно подчеркивало все ее достоинства.
Парикмахер аккуратно надела ей на голову чепец и расправила локоны вокруг лица. После этого другая горничная накинула ей на плечи шаль.
– Теперь вы полностью готовы к выходу, леди Анна, – сказала парикмахер.
Анна улыбнулась и поблагодарила всех, прежде чем выйти из комнаты и спуститься вниз.
– Лорд Эдвард и ваша кузина уже сидят в карете, миледи, – сообщил Бартон, открывая перед ней парадную дверь.
Она ступила под лучи утреннего солнца. Эдвард с Джорджиной сидели в открытом экипаже при полном параде.
Шон, бывший у них за кучера, соскочил на землю и открыл перед Анной дверцу. Даже он был одет нарядно.
– Выглядишь потрясающе, просто картинка, – отпустил комплимент Эдвард, когда Анна подходила к карете. – Будешь притягивать к себе все внимание, обкрадывая невесту.
– Насколько я помню миссис Хантер, за невесту я бы не переживала, – заметила Джорджина.
Анна поднялась по ступенькам и села рядом с мужем.
На территории поместья было много деревень, но ближайшая к Армстронг-хаусу была образцовой – для ее строительства Эдвард специально приглашал архитектора. Сейчас они направлялись по живописной местности как раз к этой маленькой деревушке, расположившейся вокруг небольшой лужайки, где на почетном месте возвышалась церковь. Когда их экипаж остановился, Шон открыл дверцу, чтобы они могли выйти.
– Спасибо, Шон, – сказал Эдвард и пошел вперед по дорожке, сопровождая двух женщин.
– Шон послушался того, что ему было сказано, и хорошенько помылся к сегодняшнему дню, приведя себя в порядок, – усмехнулся Эдвард.
Анна взглянула на Шона, который остался приглядывать за лошадьми.
– Выходит, иногда он все-таки может делать то, что ему говорят.
Эдвард тихо засмеялся. Раздражение жены по поводу ее слуги забавляло его.
– Я слышал, что многие девушки хотели бы заполучить его. В нашем поместье Шон считается выгодной партией.
– Кто? Он и его четыре акра под картошку? – пренебрежительно бросила Анна, улыбаясь людям, собравшимся перед церковью.
Разумеется, в день своей свадьбы Диана Хантер, как и предполагала Анна, выглядела сногсшибательно. Служба в церкви была приятной и короткой, под великолепное музыкальное сопровождение, подобранное самой Дианой.
– А где сидят ее родственники? – шепотом спросила Джорджина у Анны, когда все встали, чтобы запеть. Джорджина обвела взглядом всю церковь, но заметила только людей со стороны Армстронгов, которых она всех знала.
– О, разве я не сказала тебе? Они не смогли вовремя добраться из Йоркшира.
– А почему же они в таком случае столь поспешно устроили эту свадьбу?
– Этого я не знаю. Странно, не правда ли?
– Еще более странно то, – заметила Джорджина, – что никто из моих знакомых в Йоркшире никогда не слышал, чтобы Диана Хантер появлялась в местном обществе или где-либо еще.
– В самом деле? – Глаза Анны округлились от удивления. Тем временем музыка закончилась и все снова сели.
– Никто из тех, у кого я об этом спрашивала, никогда не слыхал о ней.
– Она действительно загадочная особа, – заметила Анна, глядя, как Диана и Синклер обмениваются клятвами верности.
– И особа, с которой вы теперь связаны родственными узами, – пробормотала Джорджина, когда Диана у алтаря произнесла свое «Согласна!».
В бальном зале были расставлены длинные столы для гостей, приехавших отпраздновать эту свадьбу. Слуги непрерывной чередой заносили на блюдах копченые окорока, жареных уток и фазанов.
– А кто, собственно говоря, платит за все это? – поинтересовалась Джорджина.
– Вульгарно говорить в такой момент о деньгах, – довольно резко ответила Анна.
– Вульгарно говорить о деньгах только тогда, если их у тебя куры не клюют. У меня нет своих денег, поэтому, на мой взгляд, в этом нет ничего вульгарного. Судя по твоей реакции, за все это заплатил Эдвард?
Анна на это ничего не сказала; она молча следила за Дианой, которая командовала их слугами, жаловалась, что кларет мог бы быть и получше, и отсылала на кухню блюда, которые посчитала недостаточно хорошими.
Чуть позже Анна наблюдала, как Синклер и Диана танцевали посреди зала в центре всеобщего внимания. Хотя у Синклера не было ни недвижимости, ни состояния, это замужество надежно вводило миссис Хантер в их круг. И, судя по ее поведению, бывшая миссис Хантер, а ныне миссис Армстронг планировала подняться здесь до самых вершин.
В ту ночь в постели Эдвард крепко обнимал Анну. На стенах спальни плясали отблески языков пламени, горевшего в очаге. Праздничный вечер закончился, и большинство приглашенных разошлись по гостевым комнатам их дома, дома Фоксов и других ближайших соседей.