— Полностью рабочее. Одиннадцатый век. Из Чехии! В Америке, конечно, зон Гюдена почти нет, но чтобы провезти его сюда, придётся пересечь как минимум несколько. Значит, оно тут оказалось ещё до Отечественной! Хотя, понятное дело, до воздвижения зон притащить его сюда через портал было легче лёгкого. И всё же…
Он аккуратно повесил винтовку обратно. Обернулся ко мне, сверкая воодушевлением в глазах. На мгновение он даже забыл, что я эльф.
— И что такого в этом чеховском ружье? — скуксилась Эллеферия, почувствовав, что жизненно необходимое внимание Петра перешло с неё на железяку, и мгновенно взревновав.
— Чешском, — поправил её дворянин, — Это ведь привет из прошлого. Из тех времён, когда всё было просто и понятно. Когда никто не знал, что за победы требуется платить страшную цену. Оно гораздо старше тебя. Прояви немного уважения.
— Никогда не попрекай девушку её возрастом! — взвилась богиня и в возмущении притопнула ножкой. Зелёный беретик сполз ей на лоб, скрыв один глаз, и в таком виде Эллеферия показалась мне невероятно милой.
На этот раз мои мысли вызвали у неё прилив гордости и самодовольства.
— Это был комплимент, — сказал Пётр и в смущении поскрёб щёку, — Хотя тебе двести лет, но для богов это вроде как не возраст…
Она застонала, и я окончательно убедился, что у них ничего не выйдет.
Внимательно прислушивавшаяся к нашему разговору Кана, похоже, сделала те же выводы. Она покачала головой и слабо улыбнулась.
Тем временем Лютиэне удалось отвлечь Фаниэль от костра. Тётушка прилипла к панорамному окну, изучая поток мельтешащих внизу машин, и восторженно бормотала на смеси языков. Периодически духи пытались напомнить о себе и слегка поднимали её над полом.
Это ввергло в шок сестру, но не меня. Бедная вещь, видимо, совсем не увлекалась традициями других народов Ат’Эде, иначе её бы не удивляли трюки, которые показывал каждый второй объевшийся мухоморов шаман.
К слову, считалось ли шаманство магией на Земле? На Мундосе оно относилось к разряду фокусов или, в лучшем случае, особой разновидности дрессировки, где повиновению учили духов. Никто не воспринимал всерьёз шаманов, потому что маги при помощи Изнанки или демонологи могли достичь куда большего.
Но здесь, вероятно, все эти игрушки стоят как минимум наравне с людским магическим кадавром.
Стараясь вновь утянуть Фаниэль в мир одурманенных грёз, духи носились по её коже, играли с тряпками, прикрывавшими тело эльфийки. Хотя сейчас прикрывать они его перестали; лишь уныло свисала набедренная повязка, обвив кончиком бедро. Рассмотреть толком грудь не получалась, поскольку тётушка вжалась ею в окно. Зато её округлый зад демонстрировал себя всем собравшимся без всякого смущения.
Да и не из-за чего было смущаться. Он был хорош.
Лютиэна перехватила мой взгляд и закатила глаза.
— Хорошо, что не попросила тебя помочь. Ты бы тут устроил…
От костра тянуло теплом, на лице сестры блестел пот. С некоторым запозданием и я почувствовал, что мне жарко. Привычно обратился к воле, чтобы убрать влагу с тела и, наткнувшись на молчаливую готовность светлого паразита атаковать, передумал.
— Есть идеи, в какой стороне здесь уборная? — подал голос Пётр, почёсывая нос в попытке скрыть смущение.
Лютиэна пожала плечами вместо ответа.
— Тебе повезёт, если тут есть унитаз, — хмыкнула она, заставив гиганта залиться краской, — Но если я хоть что-то знаю о тётушке, то одной ванной она не ограничилась. Когда она жила у нас, то вечно ныла, что у нас всего одна ванная комната на этаж. Не удивлюсь, если для себя она отгрохала как минимум три. Можете использовать одну с Каной для ваших потребностей. Только скажи потом, какую вы облюбовали, чтобы я туда не заходила.
На бедного Петра тяжело было смотреть: он так светился от стыда, что казалось, вот-вот сгорит дотла. Я с признательностью обнял сестру, поцеловал в висок в качестве благодарности за подарок. Мне бы и в голову не пришло бить по этой слабости человеческой расы — всё же я старался не думать о том, насколько несовершенны материальные тела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лютиэна поставила мне щелбан. Ну, конечно, она расстроилась, что я загляделся на Фаниэль. И, наверное, на то, что не пришёл на выручку. И вообще, что лез к ней на глазах у всех.
Её букет чувств оказался приятным дополнением к эмоциям Петра.
В боку шевельнулся паразит. Глухая, жаркая боль промчалась по демонической сути, заставила меня содрогнуться. Что-то вывело эту тварь из спячки. Не нравится, когда я поглощаю эмоции смертных?
— Я помогу найти ванную, — сказал я Петру.
С каждым мгновением ощущение пота на лице становилось всё омерзительнее.
«Умыться, умыться, умыться!» — заколотилась требовательная мысль.
Пётр удивился, но не возразил, и мы двинулись в поисках ванной комнаты. Сквозь мусор и завалы — через тернии к звёздам.
Спустя пару минут бесплодных колебаний дворянин спросил:
— Вы действительно брат и сестра?
— Верно.
— А эльфы правда…
— Ага.
Гигант помотал головой, точно идея не укладывалась в его голове.
— Чудно это как-то.
Я небрежно взмахнул рукой.
— Не секрет, что у людей это весьма распространённый фетиш. И вас ещё сдерживает собственная биология, требуя оставаться в рамках фантазий! Нас же она подталкивает к этому. Мысли шире, парень, не позволяй антропоцентризму[1] взять верх.
Пётр споткнулся на ровном месте и едва не влетел лицом в стеклянный столик, заставленный безделушками.
— Ч-ч-что? Я не-не о том!.. Я про туалеты! Вам же не надо?..
— Мы — высшая раса более чем в одном отношении.
— Смотрю, идеи Триумвирата успели тебя заразить, — нахмурился Пётр.
— Не надо обманываться. Триумвират лишь довёл до логического завершения идею, которая живёт в разуме каждого эльфа.
— Ты будто агитируешь возненавидеть вас.
— Будь реалистом, — воздел палец я, — ненавидь всех в равной мере. Мир этого заслуживает.
Фыркнув, Пётр расслабился. По какой-то причине, мне неведомой, разговор со мной его успокоил.
К счастью для людей, в апартаментах Фаниэль нашлось место для туалетной комнаты. Возможно, она досталась тётушке по наследству от прошлых хозяев — я подозревал, что она выкупила этаж целиком и провела перепланировку. А может, унитаз предназначался для гостей. В любом случае Петру и Кане сильно повезло. На их месте я не стал бы гулять по городу без документов, подтверждавших, что они действительно секты.
Я же занял ванную комнату, расположившуюся по соседству. Правда, комнатой помещение могло называться с натяжкой — скорее, оно походило на баню.
Как только я вошёл, бок царапнуло болью. Осколок ангела заворочался, и исходящие от него нити запульсировали, обжигая.
Игнорируя недовольство твари, я приблизился к умывальнику… и остановился. Что-то странное происходило со мной. С чего бы такая мелочь, как пот, взволновала меня так сильно, чтобы тотчас побежать искать воду?
Я тщательно проверил мироздание вокруг себя, исследуя связанные со мной нити, но следов манипуляции, как в случае с уроком истории и арками, не нашёл. Слабая вонь божественного влияния исходила лишь от ангельского червя, но она сопровождала меня с тех самых пор, как я получил рану.
И всё же меня не покидало чувство, что здесь что-то нечисто. На границе восприятия звенел тревожный колокол.
Прохладная вода принесла коже ощущение свежести. Я перевёл взгляд на огромное зеркало, висевшее над рукомойником. На меня уставился симпатичный эльф, в чьих глазах прятался призрак неуверенности.
Это мне не понравилось. Совсем не понравилось. Предположим, большую часть рискованных и откровенно недальновидных поступков я совершил, прекрасно осознавая дремлющей частью сознания, что поступаю так лишь оттого, что подход всезнания давным-давно потерял свою новизну.
Но сейчас что-то изменилось, и я впервые задумался над тем, что именно.