Минин
Что сделал я, князья, для почестей таких? Что я не удержал сокровищей моих, Что я других склонил пожертвовать именьем, То делал двигнутый к России сожаленьем. Именье от нее и жизнь я получил; Что принял от нее, обратно ей вручил. Кто только для себя богатство собирает, На благо общее беспечно тот взирает; А если нет стыда сокровище иметь, Употреблять его нам надобно уметь; Богатый должен ли себя представить чужда, Когда отечеству в его именьи нужда? Я сын России, сын по действию небес, Так дивно ль, что мой долг я матери принес? Едины изверги родивших забывают, Когда они в бедах и в нуждах пребывают. Когда бы принял я за злато знатный чин, Чин купля бы была, и с вами торг един; Но если вашего внимания достоин, Пусть буду я простой в полках российских воин.
Князь Димитрий
Мы воинов простых все носим имена, Но тот, кто в страшные России времена Докажет мужество и храбрость в ратном поле, Тот славой возгремит и будет прочих боле. Мы кровь решились лить! Пожарский, ты и я Соединим полки и будем все друзья! Когда мы Понтуса сподвижником имеем, Я льщусь теперь, что мы во подвигах успеем.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те ж и князь Руксалон
Князь Руксалон
Посольство прислано от Польши и Литвы, Хотите их принять или отвергнуть вы? Ответ сей подлежит суждениям боярским, А я служить хочу против Литвы с Пожарским.
Князь Димитрий
Бесстрашно можно их к сей думе допустить; Но наше мнение им должно возвестить, Что с ними ни в какой переговор не вступим, Доколь Москвы от уз литовских не искупим.
Князь Пожарский
Увидя, может быть, полки мои вдали, Они подсматривать российский стан пришли И наши склонности испытывать желают. Явим, что к ним враждой сердца у нас пылают.
Князь Димитрий
Леон, во сретенье посланникам иди; Но, стражу удалив, их к нам препроводи.
(Леон уходит.)
Что презираем их, что их мы не страшимся, Не воруженными, но тверды им явимся.
Князь Руксалон
В поляков нам вперять не кротость должно — страх; Явим, что молнии всегда у нас в руках! Что с гордостью на их злодейство мы взираем; Что не беспечны мы, хоть их и презираем.
Князь Пожарский
К изображению отмщенья и досад Не нужны молнии, один доволен взгляд.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Вельможа Хоткеев, сопровождаемый многими поляками; он имеет оливную ветвь в руке
Хоткеев
Россияне! мы вам оливну ветвь приносим И дружества от вас не требуем, но просим. Ко человечеству врожденная любовь Велит и нашу нам щадить, и вашу кровь; С обеих мы сторон ее довольно лили, И небо, кажется, сей кровью раздражили; Огни военные нам время погасить, Пришла пора сердца к союзу согласить. Когда спокойствия отечеству хотите, Оливну ветвь сию из рук моих примите. Всей Польши именем ее вручаю вам, России страждущей подпорам и главам; А если в договор не вступите со мною, Кровопролития вы будете виною.
Князь Димитрий
Когда отступите к границам — от Москвы, Отпустите бояр московских из Литвы, Когда явится нам российский князь в порфире, Он станет рассуждать, не мы, о нашем мире.
Хоткеев
Народ, властители, вся русская земля У нас на царский трон просили короля. Благословенная сия была причина, Что дал вам Сигасмунд для ваших выгод сына, В залог ему бояр московских удержав. Вступил в российские пределы Владислав, Вступил, но твердости вы в клятвах не имели, В России мятежи как бури восшумели. Войну, волнение и наглости унять, Царем вам надлежит царевича признать; Ему приятен мир, а брани неприятны. Вельможи! чаю, вам мои слова понятны?
Князь Пожарский
В оковы ввергнув нас, Россию разорив, Быть кроток Владислав, быть чает справедлив. Что должно делать нам, мы сами разумеем; Зри, сколько воинства и рыцарей имеем! Умреть иль победить решился всяк из нас; А что мы думаем, читай из наших глаз. Доколе в Севере литовский голос внемлем, Ни Владислава мы, ни мира не приемлем.
Хоткеев
Ответом явственным обязан мне Совет.
Князь Пожарский
Вражда! и мщение! вот ясный наш ответ!
Хоткеев
И я вражду в сей час России объявляю, Я ветвь, оливну ветвь, пред вами преломляю. Не мир провозглашу, провозглашу войну! Из сей полы вам казнь и брани истряхну. К опустошению градов и сел московских Отец и Вьянко-сын, готовы два Желковских. О небо! не причти нам пагубы виной, Которая всегда сопряжена с войной. Но целую вам ночь даю на размышленье — Продлить жестокое иль кончить ослепленье. Сопротивляяся и клятвам, и судьбе, Вы шведов призвали в союзники к себе; Державу, может быть, вы им, как нам, сулите; Но вы моим словам в последний раз внемлите: Заутра грянет гром, коль миру не цвести!
(Ушел.)
Князь Пожарский
Жди наших ты громов, себя не миром льсти.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Князь Димитрий
Да гордость польская и наглость усмирится, Нам должно силами в круг тесный съединиться, Составить грудь одну и душу из полков, Приимем молнии и бросим на врагов! Единая глава должна полками править.
Князь Пожарский
Мне войска нашего нельзя с твоим составить: Мы с тем условием явились под Москвой, Дабы нам действовать особо пред Литвой; В сем деле с Мининым нас клятвы обязали.
Князь Руксалон
И должно, чтоб они особо доказали Их ревность на войне;
(Пожарскому)
о князь! твоей рукой Да будет возвращен отечеству покой.
Князь Пожарский
То Промыслу решить во брани остается.
Князь Димитрий
Так рознь у нас в полках и смута вновь начнется.
Князь Пожарский
(Димитрию)
В освобождение несчастныя Москвы Я мог бы воевать один против Литвы; Хоть в мужестве моих соратников уверен, Но вас лишать венцов геройских не намерен. Меня бы не могла победа веселить, Котору с ближними не стал бы я делить. Тогда полезны мы, тогда бываем славны, Когда усердием в трудах военных равны; А ежели в полках родится рознь сия, Верь, верь мне, что виной тому не буду я. Дать верности пример обязан крут боярский; Мы должны уважать заочно образ царский.
Князь Димитрий