событий.
Ещё в июле Керенский снял с должности Верховного главнокомандующего Алексея Брусилова, по его мнению, «утратившего волю к управлению», и назначил на смену ему генерала Корнилова. Его приметил и предложил премьер-министру, как заслуживающего доверия офицерства, Савинков во время его пребывания на фронте в качестве комиссара Временного правительства. В армии укреплялся авторитет правительственных комиссаров и начался переход от власти солдатских комитетов к единоначалию. Из-за кризиса созыв Учредительного собрания, которое должно было определить государственное устройство России, был перенесён на конец ноября. Рутенберг понимал, что для России в такой трудный период слишком большой срок ожидания представляет серьёзную опасность. Пальчинский и Савинков были того же мнения. Правительство решило организовать к середине августа Всероссийское Государственное совещание. Ранним утром он поднялся в вагон поезда, в котором отправлялись из Петрограда Керенский и его министры.
Рутенберг не был в Москве больше десяти лет. Он с удовольствием бродил по городу, в котором теперь ему не нужно было заметать следы, скрываясь от агентов охранки. Несколько раз вместе с Пальчинским он заходил пообедать в находившийся на Никольской улице ресторан «Славянский базар» и наслаждался солянкой или стерляжьей ухой, расстегаями с мясом, кулебякой с яйцом, рисом и грибами.
Совещание проходило в Большом театре при большом стечении народа. С левой стороны зала, разделённого центральным проходом, сидели крестьяне и рабочие, делегаты Советов. С правой стороны — либеральная интеллигенция, предприниматели и дворянство. Как всегда прекрасно говорил Керенский. Большое впечатление на Рутенберга произвело выступление генерала Корнилова. Он видел, как злобно и недружелюбно принимала его левая половина зала и как приветствовала правая. Правые видели в нём «национального героя», сильную личность и возлагали на него свои надежды. Керенский, сознавая неустойчивость положения, пригласил генерала на беседу и попытался убедить Верховного главнокомандующего, что диктатура губительна для страны. Корнилов согласился и заверил премьер-министра, что он этого не допустит.
Корниловский мятеж
Идея свержения Временного правительства впервые появилась в Петрограде ещё весной в узком кругу банкиров, финансистов и предпринимателей. Условия для военного заговора появились после подавления июльского восстания. Было решено подготовить захват стратегических пунктов города: правительственных зданий, вокзалов, почты, телефонных станций, телеграфа и зданий Советов, насытить столицу верными вооружёнными отрядами, осуществить с помощью своих печатных органов подготовку общественного мнения и в удобный момент совершить быструю операцию по смене власти. В дни московского совещания из Англии приехал депутат Первой Государственной Думы Аладьин. Он привёз Корнилову письмо от военного министра Великобритании лорда Милнера. В нём он благословлял генерала на свержение Временного правительства. А через несколько дней германская армия прорвала фронт и захватила Ригу. Линия обороны приближалась к Петрограду. В городе росла паника от опасения захвата его немецкими войсками.
Керенский находился в своём кабинете в Зимнем дворце. Ранний вечер за окном зажёг окна находящегося напротив здания Генерального штаба. Худощавый, постриженный коротко, в своём неизменном френче, он думал о дневном заседании правительства. Он был удовлетворён Государственным совещанием, с которого недавно вернулся. Раскол русского общества был очевиден, но он понимал, что правительству следует руководствоваться волей подавляющего большинства народа. В сотнях городов уже работали новые городские думы. Советы по всей стране набирали силу, но он сознавал, что, несмотря на июльское поражение, большевики не сдаются и укрепляют в них свои позиции. Он набрал номер телефона военного министерства и вызвал Савинкова.
— Борис Викторович, вчера правительство решило ввести в город надёжные войска, — сказал он, когда управляющий министерства вошёл в кабинет. — Мы не можем полагаться на находящийся в Петрограде гарнизон. Он расшатан большевистской пропагандой и не в состоянии обеспечить порядок при нашем переезде в Москву. Помимо этого, Временное правительство хотело бы иметь в своём расположении военную силу для защиты от заговора правых.
— Мне кажется, Александр Фёдорович, подвоха вернее ожидать от большевиков, — возразил Савинков.
— Их мы ещё можем контролировать, — заверил его Керенский. — А вот заговор свержения правительства справа возможен и нам известны многие его сторонники. Среди них и бывшие министры Милюков и Гучков.
— Так что полагаете делать? — спросил Савинков.
— Нужно без промедления ехать в Ставку к Корнилову и передать ему моё указание направить в столицу верные правительству части. Но необходимо выполнить условия: во главе корпуса не должен стоять Крымов и в составе войск не должно быть Дикой дивизии.
— Завтра утром отправлюсь, Александр Фёдорович.
— Вот и хорошо. Иди уж, а я ещё поработаю.
Ставка российской армии находилась в Могилеве. Савинков знал здесь многих достойных офицеров, служивших в штабе главнокомандующего. Корнилов обещал ему выполнить оба требования правительства, и Савинков вернулся в Петроград и доложил Керенскому о его обещании. Он не знал, что в тот же день особым приказом Корнилов назначил Крымова командиром Дикой дивизии. Он также не знал, что ещё в июле, находясь в Ставке, Крымов разработал план захвата Петрограда частями конного казачьего корпуса.
Двадцать шестого августа корпус подошёл к Луге, а на следующий день Корнилов послал телеграмму в адрес Временного правительства, в которой сообщалось о сосредоточении воинских частей под Петроградом. В тот же день к Керенскому явился бывший министр Временного правительства Львов и предъявил от имени Корнилова ультиматум. Главнокомандующий требовал объявить осадное положение в городе, передать ему власть и отставки всех министров. Он настаивал на передаче ему всей полноты военной и гражданской власти, чтобы по личному усмотрению составить для управления страной новое правительство. Сам премьер-министр и Савинков должны были выехать в Ставку и принять там новые назначения: министра юстиции и военного министра. Керенский попросил Львова подготовить документ и объясниться с ним ещё раз. На сей раз в комнате скрывался свидетель — директор Департамента милиции. Львов был арестован прямо в его кабинете.
На заседании Временного правительства было решено предоставить Керенскому все полномочия для пресечения переворота и предложить Корнилову передать командование генералу Клембовскому и прибыть в